Конечно, Фишера интересовала вовсе не личная жизнь богемы. Гипотеза сексуальных сыновей должна была объяснить причуды полового отбора у животных, а именно – появление в процессе эволюции неадаптивных, никак не влияющих на выживание, а иногда и мешающих признаков, таких как увеличенные тестикулы у шимпанзе, большой хвост у самца павлина, длинные перья райских птиц.
Фишер считал, что желание самок иметь сексуальных сыновей нарастает по принципу снежного кома: стоит каким-то женским особям в популяции «решить», что большой хвост – это бомба (то есть стоит в результате мутации возникнуть соответствующему предпочтению), как количество самцов, обладающих таким плюмажем, начнет резко увеличиваться. Чем больше самок хотят совокупляться с «пышнохвостыми», тем многочисленнее потомство, которое они от них оставляют. Появившиеся на свет особи мужского пола с высокой вероятностью унаследуют этот признак, а самки – симпатии к его носителям. Вскоре мода на «большехвостость» охватит всю популяцию. Теперь, даже если самке абсолютно безразличны подобные украшения, ей всё равно придется выбирать партнеров, которые ими обладают, – ведь именно эти признаки востребованы в птичьем сообществе, и с ними шансы ее сыновей на репродуктивный успех повышаются. И конечно, хвост в процессе такого отбора будет расти всё больше и больше.
Описанный процесс можно сравнить с модой на определенные фасоны одежды: как только «это» появляется у всех, ты уже вынужден стремиться к «этому», чтобы не оказаться на периферии. Но мода меняется каждый год или пару лет, а вот процесс «убегания генов», по идее, может остановиться только в одном случае – если признак, который стал предпочтительным, разовьется до такой степени, что окажется несовместим с выживанием.
Почему в названии гипотезы фигурируют «сексуальные сыновья», а не «потомки»? У многих видов обезьян (как и других животных) доступ к размножению связан с положением в стае: небольшой процент самцов становятся отцами большинства детей. У человека всё не так драматично – считается, что сегодня потомков оставляют около 80 % женщин и примерно в два раза меньше мужчин. Но в прежние времена это соотношение могло быть и другим. Недавние исследования Y-хромосом и митохондриальных ДНК показали, что через несколько тысяч лет после распространения земледелия на 17 женщин, оставлявших потомков, приходился только один размножавшийся мужчина. Следовательно, в деле распространения своих генов может быть «выгоднее» ставить именно на сыновей, а не на дочерей.
Кроме того, за всю жизнь женщина физически неспособна выносить более пары-другой десятков отпрысков (зафиксированный рекорд принадлежит российской крестьянке Васильевой, жившей в XIX веке, – 69 детей), а мужчина может передать свой генетический материал сотни и тысячи раз. К примеру, у марокканского султана Исмаила ибн Шерифа официально было почти 900 наследников. В наше время, с запретом рабства и изнасилования, с распространением контрацептивов и абортов, повторить такой репродуктивный успех в западном мире сложновато, но некоторым удается. Возвращаясь к крестьянке Васильевой – даже ту в итоге обскакал муж: женившись после ее смерти повторно, он завел еще более 10 детей с новой супругой, доведя общее число потомков до 82.
Наш пример с «девушкой с Сумской» всего лишь шутка. Всерьез рассуждать о личной жизни людей исключительно с позиций биологии по меньшей мере глупо: даже когда речь идет о краткосрочных сексуальных отношениях, на каждый выбор и решение человека влияет множество индивидуальных и социальных факторов. Тем не менее забавно, что, возможно, само существование в популяции донжуанов, казанов, рокера из песни «Чижа» и прочих мужчин, ценящих промискуитет, но не стремящихся признавать детей, – следствие того, что в биологическом смысле их беспорядочная половая жизнь выгодна не только им самим, но и женщинам вокруг.
И напоследок интересная деталь: недавно вышла работа, в которой механизм оргазма у женщин рассматривается в контексте гипотезы сексуальных сыновей.
Изучив отчеты 493 участниц опроса, исследователи пришли к парадоксальному выводу: испытает ли женщина оргазм, зависит вовсе не от того, насколько привлекательным партнер кажется ей самой, а от того, насколько он, с ее точки зрения, привлекателен для других девушек.
Ученые предполагают, что оргазм женщины способствует удержанию в организме спермы мужчины, обладающего «общепризнанно» сексуальными качествами, которые передадутся детям и повысят их шансы на репродуктивный успех.
Когда-то ни один приличный бульварный роман не обходился без хорошего антагониста: самовлюбленного эгоиста, коварного лжеца, жестокого циника. Эти типы людей не исчезли – просто стали по-другому называться, но мы продолжаем читать и говорить о них. Блоги околопсихологической направленности набирают просмотры на историях о «темной триаде». Нарциссизм, макиавеллизм, социопатия – три комплекса черт, характеризующихся тем, что в английской «Википедии» называют словом malevolent, а на русский можно перевести как «злоумышленный» или «злой по натуре». «Как Маша повстречалась с хорошим парнем Петей» – скучно, зато «Как хищник Петр окучивал Машу» или «Как Маша с трудом спаслась от перверзного социопата Петра» – совсем другое дело: появляется драма. В англоязычном «Реддите» есть целый саб, посвященный взрослым детям нарциссов, причем состоит в нем, на минуточку, 300 000 человек.
Историй о неудачных отношениях с представителями триады столько, что может сложиться впечатление, будто многие из нас специально стремятся выбрать себе в партнеры этих в лучшем случае сложных, а в худшем – очень опасных людей. И похоже, все так и есть.
Недавние исследования, проведенные с участием студенток одного из английских университетов, показали, что люди из темной триады действительно могут обладать особой привлекательностью, когда речь идет о кратковременных отношениях. Участницам эксперимента предлагали оценить две группы вымышленных персонажей. Половина из них имела черты темной триады (так называемая «грязная дюжина» особенностей характера: стремление к вниманию, восхищению, престижу и привилегиям; манипуляция, эксплуатация окружающих, обман и лесть; слабая способность к раскаянию, моральным сомнениям и чувствительности, цинизм). А в качестве контрольной группы использовались «нормальные» персонажи (не имеющие черт триады, но приближенные к ней по базовым личностным характеристикам – например, экстраверсии и открытости опыту). Студентки явно предпочитали нарциссов, социопатов и манипуляторов «обычным» людям.
В чем же тут дело? Исследователи предлагают два объяснения. Первое – довольно простое, с отсылкой всё к той же «дилемме доминантности». Люди из темной триады, как правило, упрямы, готовы рисковать, стремятся во что бы то ни стало добиться своего, и эти черты могут восприниматься как эволюционно полезные.
Второе – гораздо интереснее. Известно, что нарциссов, социопатов и манипуляторов значительно больше среди мужчин, чем среди женщин. Все они, как правило, умеют врать (социопаты и манипуляторы – осознанно, нарциссы – часто подсознательно). Это – «типы-продавцы»: одно из их главных свойств – умение казаться лучше, чем они есть. Возможно, такие комплексы черт возникли в результате эволюции как часть «гонки вооружений» полов.
Вранье, стремление получить как можно больше внимания, умение производить впечатление, отсутствие раскаяния и моральных сомнений – все это может быть приспособительным механизмом, позволяющим темной триаде добиваться репродуктивного успеха.
В другом исследовании студенткам и студентам предлагалось сравнить внешность представителей темной триады (сейчас уже известно, что нарциссов, макиавеллистов и социопатов действительно можно определить «на глаз», по характерным чертам лица, хотя различия и довольно тонкие) и контрольной группы в двух состояниях. Сперва – в том виде, в каком они пришли в лабораторию для фотографирования. Затем – в простых серых футболках и трениках, без косметики, без аксессуаров, с забранными назад волосами и сбритыми бородами. Выяснилось, что в «неукрашенном» виде люди из темной триады воспринимаются нейтрально, так же как и контрольная группа, а в «украшенном» – как значительно более привлекательные. Их главная сила – в умении подать себя, нередко – ради того, чтобы обмануть незадачливого партнера.
Автору этих строк однажды посчастливилось увидеть Совершенного Молодого Человека. Даже в общих чертах не могу описать, как выглядел этот персонаж и во что был одет, зато хорошо помню, что он делал. Стоя на крыльце одной из окраинных станций питерского метро, парень крутил обратное сальто, переворачиваясь в воздухе два раза и приземляясь у основания каменных ступенек. Но самое интересное, что исполнял он свои трюки подчеркнуто буднично, в толпе, не выпуская изо рта сигареты. Это и превращало простое гимнастическое упражнение, доступное, наверное, большинству хороших акробатов, в завораживающее действо, заставляющее задуматься. Раз этот парень может вот так ненавязчиво прыгать с «палочками смерти» в зубах, то на что он будет способен, бросив курить? Левитировать? Перемахнуть через дом?
Тут-то при чем эволюционная психология? А вот при чем.
В 1975 году биолог Амоц Захави ввел в науку понятие «принцип гандикапа». Он гласит, что в условиях, когда животные заинтересованы в том, чтобы обмануть друг друга (например, когда самцу надо произвести впечатление на свою избранницу), иногда формируется система «честных» сигналов, то есть таких, подделать которые сложно или невозможно. Для этого они должны быть очень «дорогими» – опасными или ресурсозатратными. Слабое животное не сможет их посылать просто потому, что у него не хватит сил (или оно погибнет в процессе). Идеальный сигнал – это и есть «гандикап», что-то такое, что усложняет выживание, вроде дополнительного груза на лошади, который должен, по идее, сделать ее слабее. Если такая (утяжеленная) кляча все-таки придет на гонках первой, значит она и