[39]. Об XPRIZE де Леон услышал, когда работал в Буэнос-Айресе менеджером по полезной нагрузке для семи экспериментов, которые должны были проводиться на одном из «Шаттлов» в начале 2000 года.
Пабло нашел способ принять участие в конкурсе. «Как создателю будущего космического корабля, мне, несомненно, придется и пилотировать его», – радостно твердил он себе. Он то и дело рисовал ракету и уже придумал ей имя: «Гаучито», то есть «Маленький ковбой», или попросту «Пастушок».
Стив Беннетт работал техником-лаборантом в компании по производству зубной пасты Colgate в Манчестере, когда один из коллег показал ему небольшую газетную статью о призе, который предлагается в Америке тому, кто сможет без помощи правительства построить ракету, способную пересечь нижнюю границу космоса. Беннетт знал абсолютно все о ракетах, от типов двигателей до абляционных материалов для оболочек. Ему было 33 года, но он так и не забыл, как в 1969-м, когда ему было всего пять лет, родители не разбудили его, чтобы он мог наблюдать за посадкой «Аполлона-11». Мать сказала, что завтра понедельник и нужно идти в школу, и заверила, что «в твоей жизни будет еще много запусков ракет». В возрасте 13 лет он подружился с рабочими местной химической компании, покупая у них ингредиенты топлива для двигателей своих самодельных ракет. Шли годы, и он с тоской наблюдал, как увядает когда-то многообещающая британская космическая программа. В период расцвета авиационной индустрии в 1960-х Англия имела достаточно продвинутый и мощный ракетоноситель «Черная стрела». Однако в 1971 году он был отправлен в отставку тогдашними руководителями, решившими, что лучше использовать менее дорогие американские носители.
Теперь, когда Беннетт трудился на фабрике зубной пасты, в формах тюбиков ему виделись ракеты, а в текстуре пасты – топливо для них. Он хотел жить и дышать ракетами, но не мог оставить Colgate, потому что у него пока не было другого источника доходов (хотя и этот был мизерным). К тому же жена Беннетта и слушать ничего не хотела об этом.
По мнению Беннетта, судьба человечества формировалась за пределами Земли, и это требовало смелости и страсти к исследованиям и приключениям. Он хотел увидеть космическое пространство с его светом и тьмой, млечными узорами, планетами, звездами, галактиками и туманностями. Прямо на работе, в перерывах, он начал делать наброски своей ракеты, которая высотой должна быть не менее 12 м. При этом в кабине ракеты он, как мальчишка, рисовал самого себя.
По слухам, в борьбу за XPRIZE готовы были вступить и многие другие энтузиасты. Брайан Фини, изобретатель из Торонто, живший в Гонконге, наткнулся на объявление об XPRIZE, просматривая прессу в местном газетном киоске. Было известно, что Джеффри Ширин из Канады прорабатывает окончательный вариант самодельной ракеты длиной 16,5 м, созданной на основе немецкой ракеты «Фау-2». Сообщалось также, что какая-то команда из России тоже заинтересовалась использованием твердотопливного двигателя для создания чего-то похожего на мини-«Шаттл». Один бывший специалист НАСА по двигателям, проживавший в Техасе, строил космический корабль прямо на рисовом поле. Его ракета должна была взлетать вертикально из воды и приземляться горизонтально, как гидросамолет. В Калифорнии друзья Питера Гэри Хадсон и Бевин Маккинни, которые присутствовали на вечеринке в честь Джона Голта в Монтроузе, Колорадо, работали над кораблем в стиле «Бак Роджерс», но только с вертолетными лопастями наверху.
Даже дедушка ракетостроения Боб Труа, который пропагандировал космический туризм задолго до рождения Питера Диамандиса, подумывал об участии в конкурсе. У 85-летнего Труа[40] был собственный космический корабль длиной 12 м, два топливных бака и ракетный двигатель. Все это хранилось в сарае рядом с Сан-Диего. Труа, который разработал для Ивела Книвела «небесный мотоцикл» (Skycycle), видел в жизни и успехи, и неудачи. В возрасте, когда большинство его сверстников уже расслаблялись, уйдя на пенсию, и позволяли себе лишь пару раундов гольфа по выходным, Труа признавался: «Мне просто хочется выйти на свежий воздух и побаловаться с ракетами».
Пытаясь решить, какую команду – участницу конкурса ему стоит финансировать, Джон Кармак для начала установил контакт с претендентами на приз CATS. Это был гораздо менее амбициозный конкурс, чем XPRIZE, но методичный Кармак всегда заранее просчитывал свои действия, а более скромный приз позволял как следует изучить ситуацию.
Кармак выяснил, что приз CATS был учрежден в качестве ответа на XPRIZE: деньги были предоставлены Уолтом Андерсоном, который серьезно поругался с Питером во время их совместной работы в International Microspace. Конкурсом на этот меньший приз руководил Рик Тамлинсон, президент фонда «Космическая граница» (Space Frontier Foundation) и давний фанат космоса, который вышел из совета директоров XPRIZE, потому что Питер объявил о вознаграждении, еще не имея десяти миллионов. Тамлинсон сказал Кармаку то же, что он сказал Уолту: «Если вы хотите насолить Питеру, профинансируйте этот маленький приз».
Кармак не был знаком с Питером и не хотел принимать участие ни в каких междоусобицах; он лишь внимательно изучал соискателей CATS. Он рассылал письма с рассказами о себе и сообщал, что интересуется возможностью финансирования нескольких команд. Некоторые команды даже не потрудились ответить ему. После собеседования с представителями других команд Кармак пришел к выводу, что огромное число членов космического сообщества утратило ощущение реальности. Несколько руководителей команд рассказали ему, как они будут использовать его деньги, но не предложили никаких планов в отношении испытаний своего оборудования. Когда Кармак спросил об этом, представитель одной из команд ответил: «Мы же не собираемся учить вас делать видеоигры, и вам не следует учить нас делать ракеты». Почти все говорили ему, что могут запросто выиграть приз CATS, но лишь немногие из говоривших реально собирали хоть что-то. Он встречался с людьми, 30 лет проработавшими в космической отрасли и не умевшими навернуть гайку на болт, но утверждавшими, что «технологических проблем нет, все, что нам нужно, – это финансирование». Учредитель одной из компаний заявил, что ему нужен «миллион долларов, чтобы зажечь огни». Кармак разговаривал с Патриком Баном из TGV Rockets, и ему понравился его бизнес-план, но сомнения вызывало то, что компания работала очень долго, но до сих пор не имела ракеты, которую можно было бы кому-то показать. Кармака удивляло также то, что профессионалы в области космоса принимали участие в многочисленных конференциях, демонстрируя одни и те же презентационные платформы лишь с небольшими изменениями настроек. После нескольких месяцев исследований и интервью Кармак составил для себя список, разделив команды на три категории: «психи», «витающие в облаках» и «возможно». В итоге он профинансировал несколько групп, которые, по его мнению, были лучше других, в том числе XCOR Aerospace из Мохаве. Он дал $10 000 JP Aerospace – команде, работавшей на добровольной основе, создававшей и запускавшей мощные ракеты, стартующие с аэростата. Кармак присутствовал при нескольких запусках ЛА других компаний, в том числе в пустыне Блэк-Рок в Неваде, где он прождал несколько часов только для того, чтобы увидеть, как ракета взорвется прямо на стартовой площадке. Но это все равно было лучше, чем не делать вообще ничего. Если ему удавалось увидеть запуск готового ЛА, пусть даже неудачный, он был счастлив. Неудачи тоже учат уму-разуму.
Поскольку он продолжал работать на полную ставку в id Software и спонсировать усилия некоторых конструкторов ракет, он стал изучать программирование, необходимое для создания ракет. Он вникал в создание программ, пригодных для обеспечения высокой надежности, длительного и регулярного использования, отказоустойчивости. НАСА специализировалось на разработке систем с тремя дублирующими компьютерами, выполняющими одни и те же расчеты, например навигационного позиционирования или основного импульса двигателя. В целях безопасности инженеры сравнивали три результата и использовали наиболее вероятный из них. Системы управления ЛА подвергались автоматической проверке на полное отсутствие ошибок. Системы исправления ошибок должны были учитывать допуски на ошибки сохранения данных и сетевые ошибки, используя резервное кодирование данных. В некотором смысле программы для игр и программы для ракет часто сводились к одному и тому же сценарию, но двумя различными способами – два совершенно разных с виду объекта с очень сходными базовыми структурами.
Для Кармака разработка игр была гораздо более сложной задачей, чем разработка ракет. Игры содержали миллионы строк программного кода и гораздо больше программных объектов. Одна игра может содержать тысячи объектов, которые необходимо отслеживать, обновлять и транслировать.
По сравнению с игрой ракета имеет сравнительно небольшой набор входных сигналов датчиков и значимых поверхностей, например угол сопла ракеты. Однако в отношении требований к надежности все наоборот. Ошибки в игре не имеют особого значения. Если что-то пойдет не так, в реальности никто не пострадает. А ошибка в коде управления ракетой может стоить миллионы долларов и представляет угрозу для жизни людей. Можно сказать так: программа для ракеты короче, но требует гораздо более серьезной проверки.
Кармак хотел сделать программирование ракет более похожим на разработку традиционных программных продуктов. Он не хотел разрабатывать программное обеспечение так, как это делают команды «Шаттлов»: когда все бесконечно проверяется и изменения вносятся каждые несколько недель. В принципе этот метод тоже работает, но он был слишком затратным и не позволял вписываться в график. Наблюдения и беседы с представителями команд научили Кармака тому, чего ни в коем случае не следует делать, если он все-таки будет создавать собственную ракетную компанию. Он не хотел тратить от шести месяцев до года только на то, чтобы совершить паломничество в пустыню, нажать на кнопку и увидеть, что что-то идет не так. Он хотел бы создавать и испытывать нечто новое каждую неделю – так, чтобы проблемы выявлялись сами. Он хотел общаться с ракетами с помощью открытого исходного кода, как он это делал с видеоиграми, отправляя все, что он узнает, непосредственно поставщику частей. Прорывы в области интернета, персональных компьютеров и смартфонов совершались благодаря использованию эффективных производственных методов, в рамках которых неудачи были ожидаемыми, а итерации были нормой.