Молоко было прохладным и вкусным. Гостеприимная Кэсс предложила мне также кусок хлебного пудинга, который я съела, практически не жуя. Она молча отрезала мне второй кусок. Его я тоже заглотила почти целиком. Лишь на третьем куске я вспомнила про манеры и начала жевать. Пудинг оказался вкусным. Нежный вкус пудинга и фруктов дополнялся заварным кремом, которого Кэсс не пожалела.
Я сидела за простым деревянным столом в уютной светлой кухоньке, ощущая запах цветов, росших под окном, слабый запах навоза и чего-то еще, присущего фермам, и хотела разрыдаться, до того мне было хорошо. Возвращаться к мужу отчаянно не хотелось. Дай я себе волю, непременно бросилась бы в ноги Кэсс, умоляя ее оставить меня себе.
— Давай причешу тебя, милая, — бесшумно возникла за моей спиной Кэсс. Мягкими осторожными движениями она распутывала мои волосы, осторожно расчесывала каждую прядь. Плавные движения гребня действовали на меня почти гипнотически.
— Расти волос, в поле колос. Не портит тебя, волос, ни вода холодная, ни голова больная, ни дума тяжелая, думная. Вьются золотом власы, е ho hùo hùo, не отнять твоей красы, е ho hùo hùo. Hu ri rì o hùo. Ro-ho ì o hì o.
Голос ее плыл надо мной, мягкий и в то же время сильный. Уплывала и я.
* * *
— … больше негде, но если… ошибся… изувеченное тело…
— … ошибся… лучше надо… такой же…
— … глупости, ты просто… чуть не…
Кажется, так мягко и уютно мне не было целую вечность. Меня завернули в теплый кокон, целиком состоящий из солнечного света. Только голоса. Назойливые голоса, словно мушки, кружились и кружились поблизости.
Я тихонько выползла из-под мягкого белоснежного одеяла, ощутив вспышку сожаления об утраченной безопасности постели Кэсс. Кровать, утопающая в лучах света, идущего из окна, с множеством подушечек больших и маленьких. Каждая подушечка в белоснежной вышитой наволочке. Рядом с кроватью комод, прикрытый вязаной салфеткой. Спальня совсем крохотная по сравнению с той, что была у меня во дворце, но невероятно уютная и приятная. И я совсем не ощущала давления сужающихся стен, какое овладело мною, когда я впервые оказалась в доме мужа. Наоборот, мне здесь спокойно и хорошо. Телом моим овладела мягкая истома.
Сколько же я спала? Солнце уже высоко. Медленно ступая по теплому деревянному полу, я шла на голоса.
— О, ты проснулась, цыпленок, — радостно поприветствовала меня Кэсс.
Она стояла спиной ко мне, что-то месила в большой металлической миске и даже не обернулась. Босыми ногами я ступала тихо, почти бесшумно, но она все равно знала о моем присутствии.
— Думала, поспишь еще немного, но за тобой уже пришли, — Кэсс кивнула на Лаэрта, хмуро осматривающего трехногую табуретку.
— В следующий раз предупреждай, когда уходишь куда-то, — он перевернул табуретку обратно на ножки, покачал немного и удовлетворенно хмыкнул.
— Я не…
— Да полно тебе, козлик, — укоризненное фырканье сделало Кэсс похожей на молоденькую девчонку, отчитывающую любимую куклу за какую-то проделку. — Ей определенно нужно было заглянуть ко мне. Теперь хотя бы спать будет лучше. А сейчас бегите отсюда, мне пора отправлять хлеб в печь. Некоторые вещи должны оставаться между женщиной и ее тестом.
Кэсс повела перепачканной мукой ладонью, словно выметая нас прочь. Ее светлые волосы слегка выбились из-под косынки, а на щеках расцвел румянец.
— Пойдем, — Лаэрт подцепил меня за локоть и увлек из уютного домика Кэсс.
— Подожди, я должна… — залепетала я, упираясь пятками. Муж был сильнее и мое сопротивление его не особенно интересовало. — До свидания! — успела выкрикнуть я, прежде чем дверь захлопнулась.
— Родители тебе ничего не говорили о незнакомцах? — спросил он, когда мы вышли за калитку.
— Говорили. А потом отец выдал меня замуж за одного из них. Что это было? Там, в доме, перед тем, как я заснула, Кэсс что-то говорила, или, скорее, пела. Она ведьма? Это было очень похоже на какое-то колдовство.
Ведьмы в наши дни не такая уж редкость. Давно уже миновали времена охоты на ведьм, позабыты тюрьмы и виселицы. Ведьмы стали полноценными членами общества. Они платят налоги, регистрируют собственные профсоюзы и борются за защиту прав ведьм. Международная организация ЗППП проводит сборы средств, организовывает дни открытых дверей в разнообразных магических учебных заведениях и так далее. ЗППП или Защитники Прав Персон Предсказателей появились потому что они должны были появиться. Упомянутые предсказатели узрели будущее, в котором есть эта организация и создали ее, чтобы это будущее сбылось. На самом деле они нацелены не только на предсказателей, но на всех существ с магическими способностями.
В нашей семье с благотворительными организациями сотрудничала я (ну не отцу же этим заниматься), так что об этом мне есть что рассказать. Интересно, кто теперь будет заниматься благотворительностью… Организовывать все эти кружки, сборы средств и так далее. Едва ли первый министр. Наверное, какая-нибудь из придворных дам. Возможно, обер-гофмейстерина, которая и делала все это, пока я не повзрослела. Мне же теперь не до сбора средств в пользу незащищенных слоев населения, поскольку теперь я сама одна из них.
— Так она ведьма? — повторила я. Знакомство с подобной личностью это всегда интересно. Магия, колдовство, заклинания. Невероятно увлекательно! Хоть я и собрала немало денег для ведьм, близкого знакомства ни с одной из них я не водила. Да и нет при дворе ведьм.
Муж слегка поморщился, глядя на мое сияющее от энтузиазма лицо.
— Да. Именно поэтому с ней стоит быть осторожнее, — бросив это, он развернулся и направился в сторону дома.
— Но она ведь… — засеменила я за ним. — Она не сделала ничего плохого. Кажется, это были какие-то чары для роста волос и она что-то еще сделала. Я выспалась. И отдохнула! С меня словно тяжкий груз сняли. Вся усталость ушла. Это же хорошо.
Лаэрт остановился так резко, что я не успела притормозить и налетела прямо на него, уткнувшись носом ему в спину.
— Допустим, — развернувшись, он смерил меня внимательным взглядом. — Но откуда ты знаешь, что она сделает с твоими волосами, принцесса?
— Не называй меня… Какими волосами? — осмыслила, наконец, его слова я.
Когда крупная рука потянулась к моему лицу, я невольно отшатнулась. Муж замер, глядя на меня выжидающе. Стараясь не вести себя, как пугливая лань, я приблизилась. Меня обдало жаром, когда чужие пальцы скользнули по моей щеке. Мягко и медленно, будто имея дело с диким животным, Лаэрт развязал шнурок, стягивающий мои волосы. Густая масса золотых прядей рассыпалась по моей спине и плечам. Вот только…
Рука моя чуть подрагивала, когда я бесконечно долго поднимала ее к голове. Мои густые золотые волосы теперь заканчивались чуть ниже плеч.
— Я думала, она… — слова «добра ко мне» застряли в глотке. — Мои волосы… — собственный голос показался мне слишком уж неуверенным и тихим. — Зачем она это сделала?
Я обиженно всхлипнула. Первый же человек, показавшийся мне хорошим в этом новом мире, лишил меня волос. Даже я, оставаясь бесконечно далекой от мира магии, знаю, что имея всего одну прядь волос, можно много сделать с человеком. У Кэсс моих волос столько, что хватит на полжизни.
Глава 8
Лаэрт нахмурился и сказал:
- Ты должна понять, что Кэсс — потомственная ведьма. Она не училась в магических академиях и колдует так, как колдовали ее мать, бабушка и прабабушка. Никто не знает, чем руководствуются такие, как она. Не думаю, что она хотела причинить тебе вред, но стоит помнить, что ее представления о морали отличаются от общепринятых.
— Я сейчас вернусь и поговорю с ней. Она… она меня… Да как она могла!
— Возвращаться не советую. Кэсс сейчас занята, к ней лучше не соваться. Ты, определенно, не хочешь помешать ведьме, когда она занята. Просто помни, что не все, кого ты встретишь, безопасны и не все желают тебе добра. У нас с Кэсс добрососедские отношения, но я слишком редко бывают в этих краях, чтобы действительно знать, чем она занимается. Она сильна и у нее свои представления о хорошем и плохом. Вот то, что тебе стоит помнить.
— Да, но если она что-то сделает с моими…
— У нее было для этого предостаточно времени, пока ты спала. И едва ли ты можешь просто ворваться к ней и потребоваться свои волосы обратно. Как я уже говорил, с этой ведьмой лучше не связываться. Просто будь осторожна в следующий раз. Не делай глупостей и все будет хорошо.
— Зачем ты на мне женился? — горько прошептала я.
Необыкновенная легкость, с которой я проснулась, вдруг куда-то испарилась и я вновь ощутила на своих плечах всю тяжесть своего положения.
Лаэрт, то ли не расслышавший, то ли решивший не обращать на мои вздохи внимания, сказал:
— Сейчас тебе лучше вернуться домой. Сумеешь сама дойти? Не заблудишься? Просто иди в ту сторону и…
— А ты? — тут же выпалила я. После случившегося оставаться одной не хотелось.
— Мне нужно заглянуть в одно место. Это ненадолго. Я вернусь скоро.
— Я пойду с тобой, — заявление довольно твердое для девушки, которая даже не знает, чего боится больше: остаться одной или остаться наедине с собственным мужем.
В это мгновение Лаэрт вдруг показался мне самым надежным, что осталось на свете. Единственным, что у меня осталось. Мне хотелось вцепиться в его потертую кожаную куртку и не отпускать никогда-никогда. «Не оставляй меня одну», — готова была закричать я. Просто не оставляй меня одну!
Муж осторожно взял меня за плечи и повернул к себе. Чужое прикосновение остро ощущалось даже сквозь слой ткани. Взгляд Лаэрта был смертельно серьезен, когда он сказал мне:
— Эйлин. Послушай, Эйлин, я не могу взять тебя с собой. Ты останешься здесь и дождешься меня. Мне нужно разобраться с одним делом, тогда я вернусь, и все будет хорошо, понимаешь?
Я тупо кивала в такт его словам, и лишь когда он отпустил меня и повернулся в противоположном от дома направлении, я опомнилась и клещами вцепилась в его рукав.