Прелесть бродячих музыкантов в том, что к ним нечасто присматриваются. Ты всего лишь один из многих, посвятивших свою жизнь Дороге. Человек, который никак не может и не хочет осесть на одном месте и неизменно отдает предпочтение новому пути, когда на другой чаше весов остается дом. Бродяги становятся таковыми по разным причинам, но все они, в конце концов, одно и то же. Они ночуют в поле и в дешевых комнатках придорожных таверн, находят приют в крестьянских сараях и в постелях доброжелательных обывателей и обывательниц. Они редко остаются где-то надолго. Неделя-другая, порой доходит и до месяца, а затем просыпается какое-то беспокойство и новая дорога зовет. Кто-то бежит от чего-то, иные гонятся за чем-то, но скитаниям этим нет конца. Пока есть дороги всегда будут те, кто по ним ходит, те, кто посвятил им свою жизнь.
Лаэрта Бетелла можно было отнести к тем, кто бежал одновременно к чему-то и от чего-то. Меньше всего на свете он ожидал заполучить в этих скитаниях настоящую принцессу. Он пел для королей и нищих, но предпочтение все же отдавал последним. С богатыми аристократами у него как-то не складывалось…
***
Когда тот жирный король, неизвестно каким чудом ухитряющийся не скатываться с трона, сказал, что в награду за прекрасную песню Лаэрт получит в жены принцессу, тот принял его слова за шутку. В конце концов, отдавать вместо пары монет собственную дочь смог бы только… да что за существо смогло бы так поступить? Даже тролли — уж их-то примерными семьянинами не назовешь — берегли собственное потомство. Одного лишь взгляда на девушку хватило, чтобы понять — это не какая-то сомнительная шутка аристократов. Отговорившись тем, кто честь слишком велика и он недостоин, Лаэрт собрался уж было покинуть это сумасшедшее место, но остановился. Кому как не ему знать, как далеко готовы зайти знатные родители, чтобы выдать замуж дочь. Он знал, что наполненные слезами голубые глаза девушки будут долго посещать его в кошмарах, если только..
— Для меня это огромная честь, — повторил он и поклонился, пряча вспышку ненависти во взгляде.
***
Двумя годами ранее
— Я серьезно, Лаэрт, тебе давно пора жениться. Ну, посмотри, — говоривший обвел взглядом прекрасно обставленную гостиную, — у тебя роскошный дом, который явно нуждается в женской руке.
— Только не говори, что в твоем доме где-то орудует женская рука, — Лаэрт, наблюдавший за улицей, стоя у окна, скептически усмехнулся. — Твоя жена даже во время беременности не прекращала переводить.
— Не повторяй моих ошибок, не женись на женщине с даром, — довольно хохотнул Касандерис. Он сидел, развалившись в кресле, и цедил четвертую порцию шерри. Мозг плавал в приятной дымке и в кои-то веки вокруг не сновали дети и ученики с бесчисленными вопросами. Иногда Касандерис жалел, что брал на стажировку юных магов, а хуже всего то, что он знал: сам он был не лучше в годы учебы. Такой же бестолковый студиозус, у которого энтузиазма больше, чем здравого смысла. — Иначе будешь вечно обедать горелыми тостами. Она знает пятнадцать языков, а я могу убить человека заклинанием, но превратить кучу продуктов в еду для нас слишком сложно.
— Вы снова остались без кухарки?
— Близнецы подбросили ей в кровать ящерицу, — с явным удовольствием сообщил Касандерис, гордившийся своими отпрысками даже в те моменты, когда, по всеобщему мнению, им следовало бы наподдать пониже спины.
Лаэрт рассмеялся, сделав мысленную пометку: непременно подарить близнецам на день рождения зачарованную книгу о животных. Им понравится.
— Кто бы мог подумать, что даже больших денег недостаточно, чтобы заставить женщину остаться в твоем доме и готовить завтраки, обеды и ужины. А жаль. У последней получался чудесный гуляш.
— И ты еще уговариваешь меня завести семью?
— Лестерида это лучшее, что со мной случилось после той истории, когда мы заставили доцента Клемена выпрыгнуть из окна, спасаясь от невидимых гномов.
— Годы идут, а твое чувство юмора не меняется. И я сомневаюсь, что Лестерида была бы рада услышать, что рождение ваших детей в списке лучших моментов у тебя после нелепого студенческого розыгрыша.
— По сравнению с нынешними поколениями мы были просто ягнятами.
Визиту Касандериса Лаэрт, уже неделю не вылезавший из расчетов, был рад. С тех пор как друг обзавелся семьей и тремя не в меру активными детьми, видеться они стали реже, но для Лаэрта Касандерис оставался самым близким другом. Друзей у будущего мужа принцессы Эйлин всегда было мало. Пожалуй, в этом они даже были похожи. Вот только Эйлин родилась в самой знатной семье своего государства, тогда как его семья не владела ни титулами, ни землями, ни большими деньгами.
В магическую академию Лаэрт Бетелл поступил, получив грант. Магов у него в семье не было никогда, так что он стал первопроходцем. Отец его работал егерем в королевском лесу, мать была белошвейкой. Невиданные успехи сына впечатляли их и вызывали трепет, но не более того. Жизнью своей они были довольны и даже когда Лаэрт стал зарабатывать в месяц больше, чем оба его родителя за год, переезжать в новый дом и жить роскошно в окружении предупредительных слуг они не захотели.
Еще в академии Лаэрт сразу нашел наиболее интересное для себя направление и с головой погрузился в него. Талантливый маг, он довольно быстро разбогател, обзавелся полезными связями и стал вхож в богатейшие дома столицы. Последние его не сильно интересовали, мужчина был слишком поглощен исследованиями. Тем не менее, слова Касандериса заставили задуматься. Лаэрт приближался к тридцатилетию и, пожалуй, неплохо было бы перестать заводить необременительные романы и, наконец, остепениться.
Глава 27
Не знаю, прочитал ли Лаэрт что-то по моему лицу, увидел ли, в чем я его подозреваю, но, посерьезнев, он кивнул.
— Что-то в этом роде. Случайность, за которой последовала еще одна случайность. Примерно так все и случилось.
Ну, разумеется. Абсолютно случайно попал в наш дворец и заполучил меня в жены. Верю! Браво! Корзину редьки этому актеру! И брюквы в придачу!
— У тебя есть магия, ты окончил академию. И при этом все, чем ты владеешь, это потертая кожаная куртка и полуразвалившийся дом. Не сходится немного. И книги.. Меллариус говорил что-то о том, что ты писал книги. За подобное ведь тоже платят и неплохо, полагаю.
— Всего лишь парочка монографий, — отмахнулся он как от какой-то мелочи. — Видишь ли, меня очень заинтересовал вопрос передачи звука в пространстве посредством магических артефактов.
— Как.. в разговорнике?
— Ну, это всего лишь прототип. Я хотел его доработать, но…
— Но что? Погоди, это твое изобретение?
— Да. Там, конечно, стоило бы кое-что подправить и плетение в другую сторону повернуть, чтобы минимизировать… — и он погрузился в описание расчетов, но я уже не слушала.
Он изобрел разговорник. Мой муж изобрел разговорник. Артефакт, который стоит миллионы. Осмыслить это и осознать оказалось не так уж просто.
— В таком случае, кому нужно было держать тебя в тюрьме?
— Я не сошелся во мнениях с одним гоблином. Небольшой конфликт.
— Небольшой конфликт? Да он тебя шантажировал! Угрожал убить меня! И еще говорил что-то о твоей предыдущей невесте!
Шторка захлопнулась. Все эмоции будто стерлись с лица Лаэрта.
— Итак, поскольку я вернулся, нам нет нужды ютиться в этом сарае. Мы можем обзавестись достойным жильем в городе. Что ты предпочитаешь? Какие стили тебе нравятся?
— Ты хочешь арендовать для нас дом? — выпалила я, позабыв о допросе ради более интересной темы.
— Купить, — просто сказал он, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся. — Зачем же сразу арендовать? Куда проще найти дом нам по душе и сразу приобрести его.
— Да, но… — я обвела взглядом место, где прожила все эти дни, свой огород, подумала о брюкве. Готова ли я все это бросить ради мужчины, который только сегодня ночью возник вновь в моей жизни, утром пытался склонить меня к исполнению супружеского долга, а теперь предлагает жить с ним в новом доме, который он купит? О нет… Нет-нет-нет. Где-то я уже видела подобное. Был недавно в моей жизни мужчина, предлагавший мне богатства и сытую жизнь. Все ради того, чтобы я стала его игрушкой. Сбежать от дракона и попасть к саламандре я бы не хотела.
— Мне жаль, что ты так жила все это время. Пора исправить, — проникновенно сказал Лаэрт, заглядывая мне в глаза. Холод, появившийся, едва лишь речь зашла о моей предшественнице, спал, и я увидела искреннее лицо мужа, смотревшего так, словно он готов подарить мне весь мир. — Позволь мне все исправить.
Исправить? Он что, моя фея-крестная? Появился тут внезапно мужчина на белом коне и все исправил как по мановению волшебной палочки. Нет уж, меня таким больше не обманешь. Я готова была, как дурочка, броситься в объятия Дроздоборода — первого мужчины, проявившего ко мне участие, за целую вечность. Я думала, он хочет меня, я готова была захотеть его. Прекрасный принц, который появился и спас меня из нищеты и голода. Чем не финал для сказки? Вот только Дроздобород оказался с козлинкой. Козлобород, проще говоря. Я обожглась на молоке и ожоги сойдут не скоро.
— Как ты исправил и наладил жизнь своей предыдущей невесты? Или она была твоей женой? Я ведь даже не знаю, какая я у тебя по счету. Может, ты серийный вдовец. Что-то подобное я уже слышала о мужчине с длинной темной бородой. Что же случилось с его женами? — я задумчиво постукивала пальцем по подбородку. — Ах да, кажется, они все мертвы.
— Это не имеет никакого отношения к… — сверкнул глазами Лаэрт. Голосом его можно было заморозить четырех огнедышащих драконов и еще бы осталось. Кажется, я действительно задела его за живое, но остановиться я уже не могла. Меня он тоже задел. Я била в ответ и била как умела.
— А, по-моему, имеет. Знаешь, как говорят: хочешь узнать будущее, посмотри на бывшую своего мужа. И что-то подсказывает, что она не в лучшей форме. Я очень благодарна тебе за предложение, но у меня масса дел. Надо посмотреть, как там моя брюква, составить список покупок.. Да, нужна краска — перекрасить двери и стены. Да и о фураже позаботиться стоит.