— Почему упала с крыши? Предполагаю, что все дело в скользких подошвах ее туфель. Знаешь, я давно говорила, что женская обувь несет лишь зло, — и для убедительности она притопнула босой ногой. — Тесная неудобная обувь приносит даже больше вреда, чем некомпетентные парикмахеры.. А Суфражель де Мексель погибла на дуэли* только потому что поскользнулась на мокрой траве. Все же она была куда более опытной дуэлянткой, чем ее противница. Осознаешь, сколько всего мы потеряли из-за ее ранней смерти? Поистине, печальная история…
— И какое отношение эта печальная история имеет к мертвой невесте моего мужа? — холодно поинтересовалась я. Больше всего на свете мне хотелось схватить ведьму за плечи и трясти до тех пор, пока не вытряхну из нее все ответы. Вместо этого я сидела, выпрямив спину и до боли впиваясь ногтями в ладони. Терпение, Эйлин, только терпение. Когда имеешь дело с ведьмой, стоит сохранять спокойствие, если не хочешь закончить свои дни как муж моей ласточки. Как он закончил свои дни? Вот именно.
Не очень понятно, почему Кэсс вообще решила со мной откровенничать, но спрашивать не стану. Как не стану интересоваться целью ее визита.
— Пожалуй, никакого. За исключением того факта, что их обеих подвела обувь. О, а еще Суфражель состояла в родстве с милой Мирель, свалившейся с крыши. Судьба порой играет в забавные игры. Больше ста лет прошло со смерти Суфражель и вот линия ее старшего брата прервалась в тот миг, когда юная Мирель Гренотан погибла из-за пары непрактичных, но очень симпатичных туфель. На самом деле история знает не так уж много случаев, когда обувь приносила женщине счастье. Наверное, потому каждый из них так растиражирован. Пожалуй, не помешает еще одна чашка чая, раз уж мы тут беседуем о всяких девчачьих штучках. Значит, мы остановились на том, что Мирель рухнула с крыши, когда пыталась сбежать из дома со своим возлюбленным.
— Возлюбленным?
Гренотан… Знакомая фамилия. Не такая известная как у де Мекселей, которых помимо неслыханных богатств прославила знаменитая Суфражель, но все же входит в «священную сотню». Сколько слез я пролила, пытаясь вызубрить каждую из ста фамилий самых богатых и знатных людей на континенте. Гренотаны были в самом конце списка. Прекрасная родословная, но проблемы с деньгами. И ни одного наследника, поэтому представителей этой фамилии не было среди моих женихов. Выходит, Мирель Гренотан — последняя из рода, умерла, пытаясь сбежать с возлюбленным. И этим возлюбленным явно был не Лаэрт.
— Именно так, — кивнула Кэсс. — Знала, что ты поймешь. Вы бы, наверное, поладили. Как видишь, она тоже не хотела делать то, что ей велели.
— А Лаэрт был…
— Очень выгодным женихом. Без титула, но зато какое многообещающее будущее. Чародей-изобретатель. Один только разговорник мог обеспечить безбедное будущее на несколько поколений вперед.
— Он знал? — ровно спросила я, чувствуя, как холодеют конечности, несмотря на жаркий воздух зарождающегося летнего дня.
— Знал ли я, что моя застенчивая очаровательная невеста на самом деле мечтала выйти замуж за управляющего их семейным поместьем? — услышав хрипловатый голос мужа, в котором не осталось ни следа сонной расслабленности, я подпрыгнула на месте. Медленно повернув вмиг одеревеневшую шею, я взглянула в непроницаемое лицо Лаэрта. Ни следа теплоты не осталось в темных глазах. — Хороший вопрос. Вот только почему ты задаешь его Кэсс, дорогая женушка?
__________________________________
* Упомянутая дуэль происходила за сто тридцать четыре года до событий этой книги. Суфражель де Мексель оставила после себя три книги, ставшие классикой, один незаконченный черновик и мужа, точнее, вдовца, который довольно быстро утешился в объятиях молоденькой рыжеволосой торговки апельсинами, встреченной им в театре.** Женские дуэли, как и мужские, хоть и были запрещены законом, регулярно уносили жизни людей, а в одном случае даже двух белок (к сожалению, пистолет в руках плохого стрелка оружие втройне опасное и жертвами часто становятся совершенно невинные индивиды, занятые увеличением своей популяции).
** И да, это была отсылка к Нелл Гвин, любовнице Карла II.
Глава 28
— Наверное, потому что действительно захотела получить ответ, — отрезала я.
— А у меня-то Зирочка не доена, — всплеснула руками Кэсс. — Она ведь только выздоровела. Пойду я, пожалуй.
С места она, впрочем, не сдвинулась, так и оставшись сидеть, не отрывая от нас с Лаэртом взгляда ярких карих глаз.
— Пойдешь куда? Настраивать артефакты и подслушивать? — язвительно поинтересовался Лаэрт и даже мне стало неуютно под его тяжелым обвиняющим взглядом.
— Не веришь в мою способность быть деликатной и тактичной? — удивленно подняв брови, надулась она. Наигранно-обиженное выражение больше подошло бы маленькой девочке, а не взрослой женщине, но, похоже, Кэсс это нисколько не смущало. Ведьма явно разрешала себе быть несколько инфантильной или же играть в инфантильность. Никогда не поймешь, сколько в этой женщине настоящего. — Это ранит, котенок.
— Не верю, что ты способна отказаться от развлечения, когда оно уже перед тобой, — сухо отрезал Лаэрт, не поддавшись на ведьмино хлопанье ресницами.
— Думаешь, меня так интересуют ваши семейные ссоры?
— Ты мне ответь.
— Возможно, скандалы действительно обладают какой-то прелестью. Что поделать, в детстве у меня было мало игрушек, приходилось довольствоваться тем немногим, что имела.
— Кэсс.
Серьезность в его голосе, произнесшем одно лишь ее имя, заставила ведьму умолкнуть. Она задумчиво прищурилась, рассматривая мизансцену, и в какой-то момент, должно быть, решила сжалиться.
— Надеялась, ты уже пережил это и отпустил Мирель. А ты все так же ходишь с видом побитой собаки.
— Кэсс. Прошу.
— Ладно-ладно, ухожу, — фыркнула она и, сделав напоследок глоток чая, нежным движением опустила на стол кружку. — Развлекайтесь, молодожены.
***
Повисшую тишину можно было назвать в лучшем случае неловкой. Лаэрт разбивать лед, кажется, не собирался, так что эту обязанность взяла на себя я.
«Истинная леди должна уметь заполнять паузы, возникающие в разговоре. Ты не рабочая женщина, которая говорит о своем ремесле и детях, ты леди. Погода, искусство, еда — вот три столпа, на которых держатся разговоры высшего общества. Есть еще четвертый — кареты. Можно сказать, что ты вчера целую вечность добиралась до театра, потому что на дороге столкнулись две кареты и весь ряд стоял полчаса, а потом пришлось ехать в объезд. Нельзя говорить, что во всем виновато правительство»
Я знаю все о легких беседах. Не говорить о детях, беременности, реформах, налогах и в целом о политике. Никаких упоминаний старых дрязг. Если дед герцога Лэмбского был повешен пьяной толпой за то, что ввел пошлину на общественные туалеты в своих владениях, ни в коем случае не стоит спрашивать герцога, довольны ли его люди жизнью и нет ли бунтов в его владениях. Итак, легкие беседы это то, что я впитала с молоком кормилицы, однако, с моих губ сорвалось лишь:
— И при этом ты все еще считаешь ее другом?
— Она несколько специфична и…
— И говорит тогда, когда стоило бы промолчать.
Да, возможно, не она одна, но речь ведь сейчас о Кэсс!
— Она очень выручила меня, когда дела пошли плохо. В Кэсс больше сострадания, чем она показывает. Мы познакомились после смерти Мирель. В своей манере Кэсс пыталась сказать, что нам стоит поговорить об этом.
— Чтобы ты опять принялся рычать? Пожалуй, воздержусь. Скажи только одно: я тебе так неприятна потому что я не она? В этом все дело? Ну так ты сам на мне женился. Добровольно. Силком под венец тебя никто не тащил. Ты то холоден, как глыба льда, то вдруг начинаешь оттаивать и превращаться в настоящего мальчика. Морской болезни у меня не было никогда, но даже меня начинает укачивать, понимаешь?
— Дело вообще не в Мирель. Ладно, возможно, в Мирель, но не так, как ты думаешь. И я бы не женился на тебе против собственной воли. Думаешь, меня так просто заставить? Скорее я был зол из-за того что поставил себя и тебя в такое положение, когда дал себе слово больше никогда… — он глубоко вздохнул и выпалил: — Я не знал, что Мирель была влюблена, ясно? Понятия не имел, что она не хочет этого брака.
Мирель Гренотан оказалась хорошенькой молодой девушкой с прекрасными манерами и дивными ярко-зелеными глазами. Семья Гренотан отличалась консервативностью, а потому наедине я с невестой почти не оставался. Даже удивительно, до чего старомодными могут быть некоторые люди, однако, я не спорил. Жена из хорошей семьи могла упрочить мое положение в обществе, и я был намерен делать все по правилам. До сих пор в некоторых кругах я воспринимался лишь как нувориш, выскочка-маг с новомодными изобретениями. Мне нужно было большее. Если я намеревался продолжать работу, необходимо было наладить связи со старой аристократией. От некоторых я мог получить деньги, другие же, как Гренотаны, буквально сидели на залежах диррония — вещества, которое я использовал в разговорнике для достижения более стабильного… Впрочем, я увлекся. Итак, мне нужны были инвесторы и дирроний.
В те времена я еще был амбициозен и лелеял планы по покорению мира своими изобретениями. Правильная жена помогла бы мне войти в нужные круги, не говоря уже о том, что возвращаться в пустой дом я устал. Даже самая вышколенная прислуга не заменит семью. С будущей невестой меня познакомила жена друга. Мирель способна была очаровать любого. Не скажу, что я потерял голову, но и равнодушен не остался. Пришлось пройти через процедуру церемонного ухаживания. В семье Гренотан даже был определенный регламент на этот случай. Во время первой встречи дарят такие-то цветы, во время второй другие, если девушка появится с цветком из твоего букета в волосах, значит, ухаживания приняты и можно пригласить ее на прогулку. Все это было как экзамен у одного из тех преподавателей, что обожают придираться к оформлению письменных работ.