– Я бы выкупил у вас эту корову, но у меня нет денег. Я уже несколько раз катался на коровах, но вот мой малыш – ни разу. Поэтому мы скитаемся по миру в поисках его коровы, как в поисках кормилицы. Конечно, для вас это пустяк, но для моего малыша – настоящее откровение, способное изменить всю его жизнь.
– Простите… вы последователь какой-то религии? Вы буддист?
– В некотором роде. Можете считать меня буддистом, но точнее сказать пока не могу. Простите.
– Ну ладно… Вы многое рассказали, теперь я не могу вам отказать. Но за ребенка, если он упадет, я не отвечаю.
Мужчина кивнул и снова протянул мне деньги. Я не взял. Не потому что добрый, а чтобы, если что, избежать ответственности. Лицо мальчика, все это время остававшееся безразличным, становилось все счастливее. По нему невозможно было понять, сколько мальчику лет.
«Пол, я еду по той же дороге. Когда и где мы сможем встретиться?»
«А впрочем, можно и не встречаться. Лишь бы удалось завершить путешествие, которое начали тогда мы втроем».
Я вывел корову из грузовика и поискал глазами Мэри – вдруг она уже приехала. Но Мэри нигде не было видно. Зеваки радостно захлопали в ладоши, когда корова спустилась из грузовика высотой всего-навсего восемьдесят сантиметров. Я почесал корову по лбу, чтобы как-то успокоить, но в глазах ее читалась тревога. Мне захотелось нарушить свое обещание. Мальчик еще не сел на корову, но я уже рисовал в голове картины его падения. Однако и мужчина, и мальчик выглядели такими сосредоточенными, словно проводят серьезный обряд. Я взял поводья покрепче и кивнул мужчине. Тот погладил мальчика по голове. Мальчик кивнул, глядя на огромную спину коровы, мужчина с легкостью поднял его и посадил на корову. Послышались восклицания и аплодисменты, от страха корова взбрыкнула, пытаясь сбросить наездника. Я прикрикнул на нее и схватил за носовое кольцо. Все-таки кольцо – ее слабость.
– Ого! Ничего себе!
Мальчик оставался спокоен. Сначала он прижался к спине коровы, но потом выпрямился. Поначалу мужчина придерживал мальчика за бедро, но вскоре отпустил и отошел в сторону. Вообще-то нелегко сидеть на корове без седла и сохранять равновесие. Я пошел вперед, стараясь держаться к корове поближе. Корова была недовольна, но у нее не было другого выбора кроме как последовать за мной. Меня тяготило ощущение, что я стал циркачом или пастухом. Ловя на себе взгляды толпы, мы с коровой медленно обходили площадь. Если бы отец нас увидел, то отругал бы меня. Слава богу, его здесь нет. Отовсюду слышался смех, нас фотографировали, и от этого я почувствовал острый стыд. Конечно, я сам виноват: надо было с самого начала отказать этому мужчине, который просил что-то странное. Проверив мальчика, я ускорил шаг и поторопил корову. Я делаю это не ради денег, а значит, лучше поскорее со всем покончить и уехать отсюда. Кажется, корова поняла мои намерения и пошла большими шагами. Мальчик у нее на спине с бесконечным умиротворением глядел на море. Мужчина подошел ко мне и нагло попросил:
– Теперь отдайте поводья ребенку.
Сколько ни думаю, эти слова слишком легкомысленны. Я вытащил руку из кольца и взял поводья. Я был очень недоволен и не мог отдать поводья ребенку просто так. Я погладил корову по лбу, шее и голове и внимательно заглянул ей в глаза. В них было грохочущее море, но страха я там не увидел.
– Если что, меня потом не обвиняйте!
– Все хорошо? – спросил мужчина, обращаясь к мальчику.
– Очень удобно! Я будто сижу на большом валуне.
По разговору отца и сына, которые как будто уже достигли просветления, я понял: держать за поводья необязательно. Глупо бояться, что ребенок может упасть. Мальчик взял поводья и спокойно поехал вперед, словно тот индийский принц, который достиг просветления под липой. Заиграй он сейчас на дудке – сходство было бы стопроцентным. Лицо мужчины, наблюдавшего за сыном, выражало спокойствие и умиротворение. Я сел на деревянную скамейку и закурил, пытаясь расслабиться. Казалось, мои руки пахнут коровьими отходами. Знал бы я, что мальчик окажется таким хорошим наездником, то, пожалуй, взял бы деньги, которые предлагал мне мужчина. Хотя бы на бензин. Однако я не подавал виду. Обычно в подобных ситуациях принято предлагать деньги еще раз, даже если хозяин уже отказался от вознаграждения. Но этот мужчина выглядел так, будто он из другого мира. Ничего не поделаешь! Я предложил ему сигарету.
– Кажется, мальчик не впервые едет на корове. Он очень искусен.
– Я тоже думаю, что он молодец.
– Моя корова действительно послушная. Все зависит от воспитания.
– Разве не все коровы такие?
– Наверное, вы плохо знаете коров. Тяжело превратить огромную невоспитанную корову в послушное, пригодное для работы в поле животное. Обычные люди даже не решаются завести корову. Моя корова хорошо воспитана, поэтому не дергается, а спокойно идет себе с незнакомым ребенком на спине.
– Сейчас мой малыш разговаривает с ней ментально.
– Ментально?
– Да, он находится в духовном наслаждении.
Разговаривает? Духовное наслаждение? Он заговаривает мне зубы, чтобы покататься на моей корове бесплатно!
Я пристально глядел на силуэт моей коровы, которая проходила мимо большой руки. Я не слышал их с мальчиком беседу, но все равно не смог сдержать внезапно возникшую обиду. Чувство, что меня предали, начало изливаться во мне, словно подземный источник. Господи! Эта корова обходит площадь с таким невиданным изяществом, будто катает какого-то принца. Я понял, что все теплые чувства к корове, возникшие у меня во время нашего путешествия, в одночасье исчезли. Я кивал самому себе: животное есть животное. Чувствам нельзя верить. Я снова пообещал себе, что как только мы приедем на рынок коров в городе Чхондо, я тут же продам свою корову и буду спокойно путешествовать один. Словно в подтверждение моих мыслей, в следующую секунду пришло сообщение от Мэри.
«Пол, наконец-то мой автобус покинул провинцию Канвондо. Как там моя соперница, корова? С ней все хорошо?»
«Она бросила меня и развлекается с каким-то юнцом, похожим на взрослого».
«Надо же! Ну, ты не переживай! Жизнь вообще несправедлива».
«Лучше бы я путешествовал с крысой!»
«Хм-м-м… с крысой!»
– Что с этой коровой?
– Кажется, она сошла с ума!
Корова забрыкалась, настроение ее резко переменилось, как если бы она узнала о переписке. Мальчик испуганно прижался к ее спине и попытался натянуть поводья, но куда там! Корова будто превратилась в быка для родео. Мальчик с трудом держался за поводья и, казалось, вот-вот упадет. Зеваки с испуганными криками разбегались в разные стороны. Мужчина побежал к корове вперед меня, но ничего не смог сделать. Было видно: корова сильно испугалась. Я попытался схватить ее за носовое кольцо, но она махала головой и ни в какую не поддавалась. Миг, который ребенок падал с коровы, показался нам – мне, мужчине и собравшейся толпе – вечностью. Сколько времени прошло? Ненадолго умолкнувший шум волн вернулся раскатом грома. Только тогда мужчина с громким криком поспешил к сыну, а я бросился к корове.
Корова глядела на море – спокойно, будто секунду назад и не брыкалась. Огромная рука, тянущаяся из воды, стояла на своем месте.
– Это чудо! Настоящее чудо!
– Ни капли крови! Целый и невредимый!
– Сейчас он как будто цел, но завтра, быть может, и не встанет…
Упавший с коровы мальчик поднялся, даже не заплакав. Несмотря на мои возражения, он направился к корове, которая стояла с опущенной головой, словно извиняясь, и погладил ее по лбу. Корова вытянула длинный язык и облизала мальчику щеку. Таким дружелюбным жестом она ни разу в жизни не удостоила даже хозяина, который ее кормил. Пусть я и держал поводья, мне показалось, что они постепенно удлиняются и, в конце концов, корову мою уведут далеко от меня. За горизонт, туда, где стирается грань между небом и морем, туда, где нет шума волн и нет огромной руки…
– Большое вам спасибо!
Мужчина подошел, когда я пытался завести корову, которая отчего-то упрямилась, в грузовик, и протянул мне бутылку. Он хочет отделаться от меня жалким напитком?! Не выпив и половины, я выбросил бутылку. Потом привязал поводья к грузовику и принялся толкать корову под зад, однако она и с места не сдвинулась. Я потянул за носовое кольцо, но даже это не помогло. Меня раздражал мальчик, который издали глядел на корову, но прогнать его я не мог.
– Наверное, корова тоже сильно перепугалась. Может, напоим ее этим?
В черном целлофановом пакете, откуда мужчина достал мой напиток, лежали еще три бутылки рисовой браги макколли. Я молча взглянул на мужчину. У меня появилось чувство, что это он хозяин коровы. Конечно, я знал, что коровы любят рисовую брагу, но мне было неприятно, что он вмешивается. Мне хотелось только одного – поскорее затолкать животное в грузовик, однако корова отказывалась слушаться. Более того – еще и тянула язык к черному пакету.
– Похоже, она перенапряглась… Может, еще макколли?
– Нам далеко ехать.
– Были бы деньги, я бы и впрямь купил у вас эту корову.
По тону мужчины мне показалось, что он выпрашивает у меня эту корову. Я торопливо убрал посуду, куда наливал брагу. Для коровы три бутылки макколли – это капля в море, но мне совсем не хотелось продолжать общение с этим мужчиной. Даже слизав все пойло, корова по-прежнему отказывалась идти в грузовик. Я тянул за носовое кольцо, а мужчина толкал сзади, но корова даже не сдвинулась с места. Это означало, что корова не считается с хозяином. Подавляя растущий гнев, я выкуривал одну сигарету за одной и в конце концов вспомнил способ, к которому отец прибегал в подобных случаях. Он пользовался им во время вспашки, когда из-за усталости корова напрочь отказывалась двигаться вперед.
– Что вы делаете? Не надо! Я лучше куплю еще бражки…
– А вы не вмешивайтесь, занимайтесь своими делами.
Грубая шерсть никак не хотела поджигаться, но я не сдавался. Раз уж мальчишка смог на тебе прокатиться, то и я смогу заставить тебя подняться в грузовик! Даже если при этом мне придется спалить всю твою шерсть! Наконец огонь из зажигалки перекинулся на шерсть на ноге. Я не гасил огонь, пока он не достиг кожи. Мальчик заплакал, но я не обращал на него внимания. Если корова не зайдет в грузовик, когда загорится ее тело, то это уже не корова, а кто-то, кто только притворяется ею. Когда шерсть заполыхала по-настоящему и по воздуху разнесся запах гари, корова не смогла больше терпеть. Она взбрыкнула – совсем как тогда, когда скинула с себя ребенка – и забежала в грузовик. Я с довольной улыбкой потушил огонь веником и закрыл за коровой дверцы кузова. Аплодисменты и освистывание толпы заглушили шум волн.