(хотя так и подмывало присесть за машину). Ружье своё оставил в салоне, на сиденье (в открытую дверь выхватить его дело пары секунд), да и пистолет его на поясе никуда не делся. Но главное не это. Как его неоднократно учил Шиша: главное оружие командира — его подчинённые. Вот и тут, доверив Шраму общаться с «постовыми», его ребята высыпали из машин и заняли позиции. Два калаша, СВД и Кедр Гришки — это такая сила, которая этим доморощенным воякам и не снилась. Лишь бы по глупости геройствовать не начали. Ни те, ни другие. Как ни печально, но тринадцатилетний Шрам тут сейчас самый старший из присутствующих.
– Без команды не стрелять, — негромко напомнил он своим и, показывая пустые ладони встречающим, направился в их сторону.
– Стой, не подходи, — один из охранников пытался крикнуть грозно, но получилось нервно.
– Спокойно, спокойно, — остановился Шрам. — Давайте не будем паниковать и тогда никто не пострадает.
– Кто тут паникует? — обиженно дал «петуха» охранник. — Вы кто такие? Что тут делаете?
– Вот это уже — деловой разговор, — подбодрил его Саня. Но, помня наставления Шиши по «ведению переговоров», продолжал без паузы. — Вот только говорить я буду не с тобой, а с вашим старшим. Вам либо пропустить нас сейчас, либо вызывайте старшего сюда. Мы подождём.
Сомнений, что выберут охранники, не было никаких. Стоило Шраму отойти обратно к машине, как коротко переговорив, один из мальчишек вскочил на велосипед и умчался в сторону деревни. Караулить прибывших остался один пацан. А он хорош, — подумал Шрам, — остаться одному, против пятерых, почти безоружным (ну что такое обычная двустволка против автоматов?) Но явно сам напарника отправил. Взял на себя ответственность. Молодец пацан, что и говорить.
Чтоб не нагонять ещё больше жути он загнал всех своих в авто. Нечего без дела нервы жечь и оружие без толку лапать. Всё ж таки не воевать приехали. Дождёмся начальства. Тогда и поговорим.
Впрочем, долго ждать не пришлось. Не прошло и пятнадцати минут, как из деревни выскочила Газелька и довольно шустро помчалась к мосту.
– По местам, — скомандовал Шрам, успевший за это время наметить позиции своих ребят и примерные сектора обстрела (сказывалась практика у Князевских инструкторов), и снова вышел наружу.
Из подъехавшей Газели кроме давешнего гонца-охранника выбралось всего три человека. Видать негусто у них с бойцами. Да и с оружием тоже. Добавилось ещё два ружья и один калашоид. Не автомат, а именно «из семейства». Очень уж похож на тот карабин, что в Малиновке остался. Как там его? Сайга, что ли. И с карабином, что не удивительно, самый старший. Ровесник Шрама. Даже, возможно, постарше его чуток будет. Он то и идёт сейчас навстречу Шраму на мосток. Разруливать ситуацию.
Так-то силы, вроде как, равны. Пятеро на пятеро. И стволов тоже равенство. Но вот по качеству стволов у Шрама явный перевес. Вот только воевать Саня не собирался, от слова совсем. Ну если только не вынудят. Он был готов даже отступить и искать объездные пути, если договориться не удастся. Ну вот совсем никакого желания повоевать. Это только наивные романтики, никогда не нюхавшие пороха могут считать, что война это круто. Это героизм и мужественность. Те, кто убивал и кого убивали, как правило, не горят желанием лезть на рожон. А у него во взводе все уже матерые.
Впрочем, и местные тоже не особо рвались в бой. Ну так полгода уже прошло. Все героические тупни-непоседы уже легли в землю. Те, кто остался — опыт имеют. Не всегда приятный, конечно. Но опыт, он же, не спрашивает — ждут его тут или нет. Вот и стремительно взрослеют одиннадцати и двенадцати летние мальчишки. Так что стрелять первым никто не спешил. Все ждали о чём договорятся лидеры.
Шрам и местный старшой встретились у самого шлагбаума. Он словно и стал той границей, которую ни один из них не решался переступить. Местный прямо поверх брёвнышка протянул руку для рукопожатия и коротко представился:
– Тимур.
– Саня, — столь же коротко отрекомендовался Шрам. Сам не понял, почему он произнес не свой позывной, давно уже ставший для него основным именем, а назвал своё паспортное имя, которым его называли только самые близкие. В последнее время только Шиша, да Белка... Белла. Для всех остальных он — Шрам. Но тут... Словно постеснялся своего прозвища, которое должно было прозвучать как собачья кличка рядом с нормальным человеческим именем парня.
– Откуда вы? — нейтрально, очень нейтрально осведомился Тимур, словно бы и не настаивая на ответе. Скажешь — значит скажешь. Нет, так нет.
– Из Малиновки, — не счел нужным чего то скрывать Шрам.
– А это где? — искренне удивился парень. Ну да. Противоположный край города. Что там говорить, но даже в Заозёрном не все знали где находятся их Малиновки, что уж говорить за деревню с другой стороны города?
– Это там, — Шрам махнул рукой в примерном направлении на северо-запад. — За Заозёрным... На челябинском тракте.
– Далеко, — снова очень нейтрально. Словно боясь каким словом или даже интонацией спровоцировать противника на агрессию. Тимур говорил так, как будто пытался разрядить взведённую мину. Одно неосторожное движение и взрыв... Но, несмотря на всячески подчеркиваемую нейтральность в его «Далеко» всё равно прозвучал вопрос. Что-то вроде «а что вы тут делаете-то?»
– Далеко, — согласился Шрам, услышавший этот вопрос в интонации, и выдавший заранее подготовленную легенду. — В Падеринку едем.
– Зачем? — ощутимо напрягся Тимур. Эге, а это Костоусово, что виднеется вон в поле, не само по себе, похоже, а филиал этой самой Падеринки и есть. Вон как парень насторожился-то. Ну да, можно было ожидать. Деревня, что? На момент катастрофы в ней от силы две сотни народу проживало, скорее меньше. А в Падеринке больше тысячи. Своя школа, детсад, библиотека, огромная молочная ферма со своим молокозаводом. Короче, крупное село. Немудрено, что они окрестности под себя подмяли.
– Разведка, — просто и открыто сказал Шрам, честно глядя прямо в глаза Тимуру. — Узнать, кто там и что? Что за анклав, чем живут, чем занимаются. Кто старший, степень вменяемости. Если всё сложится — торговать попробовать.
– И что вас интересует? — Чуть сузил глаза Тимур
– Молочная ферма, — по прежнему открыто и уверенно отвечает Шрам. — Остались ли коровы? Можно ли купить. Но больше всего — корма интересуют. Комбикорм особенно. Зима скоро. Скотину кормить нужно.
– А вы что предложить можете? — похоже всерьёз заинтересовался Тимур.
– Ну а это уже обсуждается, — чуть развёл руками Шрам. — Мы пока ничего не предлагаем, просто узнать дорогу, обстановку, людей. Если всё сложится, торговаться другие приедут. Специальные люди. Мы ж не торговцы. Мы — разведка.
– Ну да, ну да, — покивал головой явно успокоившийся парень. Впрочем, ненадолго. К нему со спины как-то бочком подошёл один из его парней и, настороженно косясь на Шрама, что-то прошептал тому на ухо. У того тут же зло сверкнули глаза, и он стрельнул взглядом в сторону машин малиновцев.
– Что-то случилось? — чуть встревожился Шрам, почуявший резкую смену настроения собеседника.
– Откуда у вас этот велосипед? — резко спросил Тимур, делая полшага назад и положа руку на свой карабин, свисающий у него с плеча.
– Велосипед? — Саня повернул голову в сторону своих машин. Ну, точно. Давешний подобранный велик вызывающе торчал на верхнем багажнике Ниссана. Не заметить его было просто невозможно. — Ах, этот... Да нашли мы его, вот прям на дороге валялся. Не так далеко, кстати, отсюда. Не больше полукилометра.
– Это Мишкин велик! — с вызовом заявил молодой советчик-шептун. — Он, может, на минуту куда отошёл, а у него тут же велик украли.
– Видели мы и Мишку вашего, — ровно ответил Шрам, не показывая вида, что слова про «украли», его разозлили. —Точнее то, что от него осталось.
– В каком смысле, «что осталось»? - напряжённо поинтересовался Тимур, опасно сузив глаза.
– Ну если судить по следам, это была большая собака... Напала на мальчишку прямо на трассе. Сшибла, загрызла и утащила в кусты возле дороги. Собака большая. Людоед. Одна, не стая. Мастиф или кавказец, скорее всего.
– С чего так решили? — Тимур спрашивает, а по глазам уже понятно, поверил. Что-то он про эту собаку уже слышал. Определённо.
– Говорю же, по следам, — пожал плечами Шрам. - У меня вон паренёк — настоящий следопыт. В лесу себя, как дома чувствует, — чуть приукрасил он заслуги Лешего. Ну а, в принципе, чего стесняться-то?
– Далеко это? — нахмурился Тимур.
– Да нет же. Прям вот в этом леске. Метров пятьсот, не больше. Там дачи с правой стороны как только заканчиваются. И речка, не знаю, вот эта же, или старица какая.
– Покажешь? — деловито спросил старший.
– Да, конечно, — послушно кивнул Шрам.
– Марсель, ты со мной, — дёрнул за плечо своего советника Тимур. — Колун, ты за главного, — а это уже крепышу в бейсболке, приехавшему вместе с ним.
– Юшка, со мной, — эхом отозвался Шрам. Велик был соблазн взять с собой Сумрака или Лешего. Но тут опять вмешивается политика. Взяв девочку Саня, вроде как, демонстрирует свои мирные намерения. Девчонку всерьез опасаться не станут же. А то, что вот именно эта девочка трижды ранена была уже и наград, такого иконостаса как у неё, ни у кого из ребят нет... Да, пожалуй, в перестрелке Юшка, возможно, только самому Шраму и уступит. Да и то ещё под вопросом. Ни Сумрак, ни Леший с ней на равных тягаться не смогут. В драке, да. Накостыляют. А вот в перестрелке... Шалишь.
Ехали на Ниссане. Шрам сам сел за руль. Юшка устроилась рядом, развернувшись в пол-оборота, чтоб держать в поле зрения