акже принести чувство покоя. Вероятно, это основная причина, по которой некоторые люди говорят, что испытывали «исцеляющее присутствие». Они скорее всго подхватывают физические волны от расслабленного и спокойного сердца другого человека. Существуют дополнительные способы влияния физического присутствия на исцеление. Известно, например, что электромагнитные волны в виде тепла и инфракрасное излучение исходят от тела, особенно рук. Благодаря медитации, биологической обратной связи и дыхательным техникам люди могут увеличить или уменьшить количество этого тепла и инфракрасного излучения, которое на частотах от 400 до 800 нанометров поглощается химическим веществом в наших клетках, называемым цитохром C. В десятках экспериментов, проведенных в Институте исследований армии Уолтера Рида, исследователи обнаружили, что люди, которые кладут руки вокруг пробирок, содержащих иммунные клетки во время медитации, увеличивали количество инфракрасного излучения, исходящего от их рук, что стимулировало иммунные клетки производить больше аденозинтрифосфата (АТР) и энергии. После такого воздействия эти клетки стали более устойчивыми, они лучше выживали при воздействии таких стрессов, как тепло и химические удары. Примечательно, что вид медитации и визуализации, который был наиболее эффективен для увеличения количества АТР и устойчивости этих клеток, это любовь. Культивирование чувства любви, например, благодарности, привязанности и признательности, дало наибольший эффект. Умственная деятельность, счет в обратном порядке или мысли о погоде не увеличили АТР или не улучшали устойчивость клеток. Я знал обо всех этих исследованиях, некоторые из них были проведены мною, но по какой-то причине я не думал, что это имеет отношение к проблеме Сьюзен. Ученые (включая меня), как правило, скептически относятся к любым исследованиям, направленным на объективное измерение и объяснение эмоционального и социального взаимодействия или энергии, которую оно создает. Область считается слишком неосязаемой и субъективной, чтобы быть надежной, поэтому ее избегают, не обращая внимания на то, является ли исследование строгим и актуальным. Мой скептически настроенный врач также отклонил эти интересные лабораторные результаты как не относящиеся к уходу за пациентами. Я хотел чего-то более реалистичного — лекарств, пищевых добавок или изменений поведения. Я не собирался просто махать руками над ее головой или лежать рядом с ней. «Что хорошего из этого выйдет?» — думал я. Даже когда Сьюзен начала терять энергию и стала плохо себя чувствовать после химиотерапии, я не думал, что мое присутствие действительно может что-то изменить.
Потом однажды я отправился в путешествие на лодке через Большой каньон с нашей дочерью. Мы были далеко, без связи, и я не был со Сьюзен больше недели. Когда мы вернулись в зону действия сотового, она мне позвонила. Пока меня не было, ее лейкоциты резко упали, и у нее поднялась температура. Онколог сделал ей укол, чтобы увеличить лейкоциты, и назначил антибиотики. Если состояние не стабилизируется, ее необходимо госпитализировать и изолировать.
Я пришел домой, опасаясь, что это падение лейкоцитов, вероятно, повторится на следующей неделе, потому что эффекты химиотерапии, как правило, кумулятивные. Но что-то в том, что мы были снова вместе, заставило ее почувствовать себя лучше. Потом я вспомнил исследования Уолтера Рида. Хотя я все еще был настроен скептически, все-таки решил попробовать приложить усилия к процессу заживления своим присутствием. Я знал из исследования, что наиболее действенная техника, которая стимулировала иммунные клетки, включала дыхание и визуализацию мягкого белого света, наполненного любовью, передаваемого через верхнюю часть моей головы, вниз через мои руки в ее руки и тело. После нескольких минут практики я почувствовал тепло, поступающее в мои руки от увеличения притока крови и тепла. Сьюзен также сказала, что почувствовала нечто, а потом она уснула. Сеанс длился около пятнадцати минут. На следующий день ее состояние значительно улучшилось, она встала рано и прополола сорняки в саду, чего не делала месяцами. На следующем сеансе химиотерапии через два дня показатели лейкоцитов практически пришли в норму, так что иммуностимулирующий укол не понадобился. Ее лейкоциты были более устойчивы к химиотерапии. Она была явно менее утомлена, меньше спала и была более активной в течение дня. Я был ошеломлен. Произвело ли простое физическое присутствие другого любящего человека такую реакцию? Я решил больше никуда не ездить какое-то время. С тех пор моя работа заключалась в том, чтобы убедиться, что мое тело во всех его физических, социальных и эмоциональных измерениях находится рядом с ней.
Электромагнитные волны от бьющегося сердца одного человека можно обнаружить в мозгу стоящего рядом.
Хотя терапевтический эффект физического присутствия другого человека мало исследован, есть доказательства влияния эмоциональных связей. Когда встреча с другим человеком приводит к соединению эмоциональных «я», особенно в те моменты, когда мы испытываем страх или горе, исцеление происходит наиболее эффективно. В своей книге «Открытие» социальный психолог доктор Джеймс Пеннебэкер говорит о том, что однократное совместное обсуждение глубокой травмы или потери с другим может улучшить состояние здоровья. Некоторые из самых удивительных исследований в этой области относятся к выжившим жертвам холокоста. Даже спустя десятилетия после войны большинство переживших этот ад ни разу не обсуждали свой опыт в концентрационных лагерях или свои травмы, страх и потери. Ученые просили выживших написать или рассказать об этом опыте другому человеку, который просто слушал в безопасной и конфиденциальной атмосфере. Затем измеряли влияние этого обмена на биологические показатели потерпевших (например, воспалительную реакцию или кровяное давление) и здоровье. По сравнению с теми, кто писал или говорил о чем-то поверхностном — о погоде или о том, что они должны были съесть в тот день, этот единственный глубокий обмен привел к значительному улучшению здоровья. Положительный эффект был широкими и продолжительным: наладилась иммунная функция и настроение, уменьшились боли и потребность в медицинской помощи. Другие исследования показали, что такой обмен глубокими чувствами, доверительный рассказ о травме и потере может также помочь излечить определенные заболевания. Пациенты с ревматоидным артритом сообщают о значительном снижении болевых ощущений после одиночного эпизода такого общения. Через месяц после аналогичного однократного обмена объективные измерения с помощью спирометра показала, что у астматиков нормализовалась функция легких. Более длительный или повторный социальный и эмоциональный обмен имеет глубокие и часто постоянные целебные эффекты, особенно если это делается в эмоционально безопасной среде, такой, в которой человек может доверять другим людям трудные эмоции, где о нем заботятся и уважают его и его глубокие переживания как реальные и ценные. Мой опыт лечения военнослужащих и ветеранов с ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство) и хроническими болями демонстрирует это. Например, типичные методы лечения ПТСР с помощью таблеток и психотерапии имеют положительный, но ограниченный эффект — обычно они помогают только 20-30 % ветеранов. Экспозиционная терапия, при которой ветеран постепенно подвергается воздействию своих триггеров страха, может быть немного лучше, но она сложна, и многие ветераны, особенно те, кто испытал сексуальную травму, не пройдут через нее. Но два других подхода, которые используют осмысленную реакцию, показали более широкое и часто полное исцеление. Одним из подходов является терапевтический ретрит, во время которого ветераны должны открыться своим страхам, гневу, тоске и горю в присутствии других ветеранов, которые понимают, принимают и любят их. Доктор Джозеф Боброу описывает глубокую и длительную пользу от этих ритуалов в своей книге «Пробуждение от войны». По последующим оценкам ветераны, посещающие такие ретриты, испытывают долгосрочное улучшение в своей жизни. Значимый опыт часто происходит спонтанно посредством того, что называют исключительными эмоциональными переживаниями. Чаще всего это случается, когда люди страдают и открывают свои эмоции. Смерть близкого человека, развод или другая разлука увеличивают риск заболевания и летального исхода в несколько раз. От 30 % до 50 % людей, которые потеряли близкого, впоследствии будет иметь исключительный опыт, часто описываемый как духовный. Порой они видят или чувстуют умершего человека, возвращающегося или кажущегося призраком; или испытывают глубокое чувство единения всех вещей. Если к этому опыту относятся с уважением, понимают и принимают его, это может быть вознаграждено глубоко исцеляющим эффектом. В том случае, когда они отвергнуты или приняты отрицательно, этот опыт может повредить человеку. Выздоровление происходит от того, каким смыслом наделяется этот опыт, и включает в себя социальное и эмоциональное тело.
Чтобы помочь моим пациентам использовать социальные и эмоциональные факторы и исцелиться, я спрашиваю их о взаимоотношениях с окружающими во время их визита ко мне.
СОСТАВЛЯЮЩИЕ СОЦИАЛЬНОГО КОМПОНЕНТА И ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
Цель изучения этих элементов не в том, чтобы провести психотерапию или говорить им, что они должны чувствовать. Смысл в том, чтобы научить их использовать свои чувства и найти более глубокий смысл своей жизни. Мейбл и ее семья нашли смысл в ее мудрости, любви и учении и смогли выразить это. Сьюзен обратилась к родственникам, задействовала внука и повысила уровень социальной поддержки и любви в ее жизни в трудное время, когда нужно было усиленное исцеление. Мои пациенты-ветераны находят смысл в глубоком осознании собственных потерь и поддержке тех, кто понимает их и путешествует с ними через гнев, страх, стыд и горе. Независимо от формы или метода, используемого для создания этих глубоких эмоциональных переживаний: групповой терапии, лекарств, трав, психологических и энергетических практик, духовных встреч или просто спонтанного принятия, — исцеление происходит от понимания смысла этих переживаний. Многие культуры, как древние, так и современные, используют социальную и эмоциональную сферы для повышения способности к выздоровлению.