— Про корову я помню, — раздражённо буркнул он.
— Второй шаг — это то, что Мастер называет «самостью», имея в виду нашу веру в вещи, существующие сами по себе, отдельно от нас. Эта вера также заложена в нас от рождения, она возникает ещё в материнской утробе при первом столкновении с окружающими предметами.
— И это я помню — очень хорошо, — снова заметил комендант, однако по его глазам я видела, что слушает он внимательно.
— Шаг третий: перед вами появляется некий объект, в нашем случае — ваш придирчивый начальник, поведение которого вызывает у вас сильные чувства. В результате ваша убеждённость, что он плох сам по себе, отдельно от вашего восприятия, получает мощную подпитку — происходит то, что Мастер называет порочный круг «закреплением».
Может быть, в этот момент вы даже понимаете, благодаря примеру с пером, что начальник так ведёт себя только потому, что в вашем собственном разуме проросли особые семена, которые и заставляют его преобразовывать определённый набор форм, цветов и звуков в орущего человека. Разумеется, этот человек не плох и не зол сам по себе, потому что…
— Потому что… — он задумался всего на мгновение, — потому что у другого чиновника, сидящего рядом — допустим, он просто метит на моё место, — тот же самый орущий на меня начальник вызывает совсем другие ощущения, очень даже приятные.
— Правильно! Если бы он был плох сам по себе, отдельно от других, ваш коллега воспринимал бы его также плохо, как и вы. То же самое, что с пером и коровой.
— Пока всё понятно, — улыбнулся комендант.
— Отлично. Таким образом, на третьем шаге вы закрепили свой взгляд на начальника, как на что-то неприятное само по себе, независимо от вашего разума и содержащихся в нём семян. Кстати, какие ваши поступки в прошлом могли заложить такие семена?
— Ну… наверное, я сам накричал на кого-то — это понятно.
— Вот именно. Теперь четвёртый шаг в Круге: забыв о семенах, которые сами когда-то заложили, и всём прочем, вы начинаете ненавидеть вашего начальника. Вы рассержены на него — так же точно, как сердитесь на собственную ногу, которую ушибли. Возникает целая цепочка плохих мыслей, связанных с неправильным пониманием окружающего мира — именно их Мастер называет корнем всего остального.
— Чего остального?
— Подумайте сами. Что происходит, когда ваша ненависть к орущему начальнику становится слишком сильной?
— Это ясно, — улыбнулся комендант, снова погружаясь в воспоминания о столичных буднях. — Я сам начинаю орать на него.
— Вот оно! — торжествующе воскликнула я. — Плохие мысли вызывают такие же поступки! Вот вам и пятый шаг в Круге, а за ним следует и шестой. «Хранилище пополняется за счёт того, что мы делаем», — говорит Мастер. Мы сами закладываем вредные зёрна в хранилище — своими делами!
— И тогда… в будущем… эти зёрна снова заставят нас видеть орущего на нас человека, — проговорил он медленно, осознавая всю логическую цепь. — Боже мой… Боже мой, ты хочешь сказать, что самые естественные наши действия в ответ на неприятности — это как раз то, что приводит к таким же неприятностям в будущем? Просто потрясающе… даже трудно поверить.
Порочный круг! — с улыбкой подтвердила я. Теперь он знал, кто его главный враг, а значит, имел шансы победить. — И ещё вы должны представлять себе, какое отношение это всё имеет к каналам и внутренним ветрам, которые мы так долго обсуждали на первых занятиях. — При моих словах комендант машинально дотронулся до поясницы. — Мы говорили о двух плохих каналах, которые идут вдоль среднего и сдавливают его в определённых точках…
— Каналы солнца и луны, справа и слева от позвоночника, — вспомнил он.
— И мы ещё говорили, что по ним движутся вредные внутренние ветры двух типов, связанные с такими же мыслями.
— Да, я помню. — Он задумчиво пожевал губу. — Ошибочные мысли о вещах движутся справа, по солнечному каналу, а мысли о мыслях и самом нашем разуме — по левому, лунному.
— Правильно. Вот теперь вы можете понять, почему, собственно, они так плохи…
— Потому что эти дурные мысли, оседлавшие внутренние ветры, лежат в основе всех наших неприятностей, нашего врождённого непонимания окружающего мира.
— Так и есть. — Я посмотрела в окно. — Ну хорошо, что же вам, в таком случае, делать, если вам надоел начальственный крик? Чего вы должны во что бы то ни стало избегать?
— Я не должен кричать на других, — вздохнул он.
— А если ваш начальник так орёт, что вы вот-вот сорвётесь?
— Наверное, нужно как-нибудь сдержаться, даже если это трудно.
Сказать себе что-нибудь вроде: «Погоди минутку, успокойся, это всего-навсего зёрна, которые ты сам заложил в прошлом, когда на кого-то орал.
Не нужно снова начинать замкнутый круг». Тогда этот самый круг прервётся.
— Вот именно! А теперь подумайте: по какому каналу потекут ваши мысли, когда вы будете себе всё это говорить?
Он задумался, на это раз надолго. Потом неуверенно ответил:
— Это ведь хорошие мысли, правильные… Наверное, они должны проникать в срединный канал, хотя бы немного.
— Правильно, а чем больше там ветров, тем меньше их в боковых каналах, а значит…
— Значит, меньше и точек закупорки, — подхватил комендант. — Вредные ветры ослабнут, моё настроение улучшится, а тело станет здоровее и крепче! — Он внезапно остановился. — Пятница, а что будет, если я смогу переместить все ветры в срединный канал?
Я улыбнулась. Внутри меня всё пело. Горячо, очень горячо!
— Об этом мы ещё поговорим, — сказала я строгим голосом Катрин, — а пока вам надо потренироваться. В нужный момент, когда на вас в самом деле кто-то закричит, вам будет очень трудно вспомнить то, о чём мы говорили. Поэтому постарайтесь почаще думать об этом в течение дня.
Делайте иногда перерывы в работе и думайте — хотя бы пару минут.
Такие мысли сами по себе направят часть внутренних ветров в срединный канал, ослабив боковые, подобно забиранию и отдаванию, о которых вы уже знаете. Есть ещё один способ, практичный и легко выполнимый: он действует не на мысли, а непосредственно на ветры, — на лошадей, а не на всадников — силой направляя их в срединный канал…
— Ну конечно — это же позы! — догадался комендант. — Если мы выполняем их правильно, они механически расслабляют места закупорки — простукивают трубы изнутри. При этом часть ветров и попадает в срединный канал, увлекая за собой и мысли. Но тогда… и эти мысли, попадая туда, должны меняться, правда? — Я молча кивнула. Он продолжал: — Значит, упражнения… Выходит, они как бы готовят нас к главным идеям, помогают нам их правильно понять. Наверное, и я поэтому…
— Именно так. Поэтому вы так хорошо всё и поняли, — улыбнулась я. — В том числе, поняли, зачем нужны позы. Чувствуете? Опять Круг, только не порочный.
— Позы помогают ветрам, которые помогают мыслям, которые помогают позам! — радостно рассмеялся он. — Подумать только!
И я задала ему по-настоящему изматывающую серию упражнений, чтобы закрепить урок.
Глава 32. Крепость малых дел
В тот день меня отвёл назад караульный. Пристав стоял возле камеры Бузуку, отчаянно ругаясь и колотя дубинкой по прутьям решётки.
— Идиот! — орал он. — Да ты… ты даже корову не способен украсть как следует, так какого чёрта ты решил, что сможешь правильно сделать это?
— Это я идиот? — выкрикивал ему в лицо Бузуку сквозь решётку. Его толстое лицо раскраснелось, круглое выпирающее брюшко тряслось от возмущения. — Заходи сюда без дубинки, ты, безмозглый громила, и я тебе покажу!
— Что покажешь, что? — бушевал пристав.
— Позу кулака! — Заметив нас, Бузуку просиял. — Пятница! Подойди сюда на минутку, пожалуйста! — Потом снова повернулся к своему оппоненту. — Вот сейчас и решим, кто из нас прав!
Караульный подскочил к ним, волоча меня за руку. Рот его раскрылся в предвкушении интересного зрелища.
— Отлично! — воскликнул Бузуку, тряся щеками. — Пятница, послушай меня. Вот этот человек прошёл всего три или четыре урока с комендантом и утверждает, что научился правильно делать Позу Горы, а я делаю её не так!
Я улыбнулась и хотела ответить, но пристав перебил меня:
— Идиот! Я не говорил, что научился этому у коменданта, я просто сказал, что придумал, как её лучше делать!
— Ага, лёжа на спине — вот как ты сказал! — Бузуку посмотрел на меня, словно осуждённый, умоляющий о помиловании. — Пятница, ну пожалуйста! Неужели ты можешь в это поверить? Самая крепость малых дел
первая поза… поза, в которой — об этом знает каждый дурак — надо просто стоять… стоять и готовиться к чему-нибудь вроде Поклона Солнцу. А этот, с позволения сказать, солдат короля, предлагает делать её лёжа на спине! Что за чушь! Скажи ему, скажи! Я снова раскрыла рот, но пристав опять вмешался:
— Слушай, Бузуку, если бы у тебя была хоть капля мозгов, ты бы просто взял и сделал то, что я сказал. И тогда каждый бы увидел — не только Пятница, а даже караульный, — прав я или нет!
— Отлично! Вот сейчас я это сделаю! — завопил Бузуку и плюхнулся на спину. Его внушительный живот торчал кверху как гора.
Наступило всеобщее молчание.
— Ну, вот, а что я говорил? — довольно воскликнул пристав. — Чем не Поза Горы? — Он гордо развернулся и вышел в соседнюю комнату.
Лежащий Бузуку яростно сжал кулаки и что-то прорычал. Караульный ещё долго молчал, потом с удивлением повернулся ко мне.
— Мне кажется… — сказал он, — мне кажется, что пристав… он… он пошутил!
Мы все, включая бедного Бузуку, переглянулись, не в силах поверить, что такое возможно.
— Настало время всерьёз заняться вашим садом, — сказала я коменданту на следующем занятии. — Дальше Мастер прямо переходит к перечислению самых важных и сильных из добрых семян. Это краткий список, предназначенный для того, чтобы мы могли, не теряя времени, приступить к их закладке. Одновременно Мастер указывает, какие поступки приводят к появлению их противоположностей — дурных зёрен.