Современным людям сложно поверить, что дописьменные племена воюют из-за женщин. Один антрополог писал Шаньону: «Женщины? Воюют из-за женщин? Я еще могу понять войну из-за золота и алмазов, но из-за женщин? Никогда». Подобная реакция, конечно, совершенно неестественна с биологической точки зрения. Другие антропологи утверждали, что яномамо страдают от недостатка белка и сражаются из-за добычи. Тем не менее, когда было измерено потребление белка, оно оказалось более чем достаточным. Во всем мире наиболее воинственными из всех племен охотников и собирателей являются те, которые лучше всех питаются. Когда Шаньон упомянул гипотезу о недостатке мяса в разговоре со своими информантами из племени яномамо, те рассмеялись и сказали: «Хотя мы и любим мясо, но женщин мы любим гораздо больше». Шаньон отмечает, что в этом отношении они не так уж отличаются от нас. «Зайдите как-нибудь субботним вечером в бар, где собираются обычные работяги и где часто бывают драки. Из-за чего обычно дерутся? Неужели из-за того, у кого в гамбургере больше мяса? Или перечитайте тексты десятка песен в стиле кантри-энд-вестерн. Разве хоть в одной из них поют “Не отвози в город свою корову”?»[603].
Сходство здесь гораздо глубже. Войны между западными людьми во многом отличаются от первобытных войн, однако по крайней мере в одном отношении они похожи: захватчики всегда насилуют или похищают женщин. Это правило было закреплено уже в Библии:
И пошли войною на Мадиама, как повелел Господь Моисею, и убили всех мужеского пола;… а жен Мадиамских и детей их сыны Израилевы взяли в плен, и весь скот их, и все стада их и все имение их взяли в добычу… и сказал им Моисей: [для чего] вы оставили в живых всех женщин?… итак убейте всех детей мужеского пола и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя.
Когда подойдешь к городу, чтобы завоевать его, предложи ему мир… если же он не согласится на мир с тобою и будет вести с тобою войну, то осади его, и когда Господь Бог твой предаст его в руки твои, порази в нем весь мужеский пол острием меча; только жен и детей и скот и все, что в городе, всю добычу его возьми себе и пользуйся добычею врагов твоих, которых предал тебе Господь Бог твой.
Когда выйдешь на войну против врагов твоих, и Господь Бог твой предаст их в руки твои, и возьмешь их в плен, и увидишь между пленными женщину, красивую видом, и полюбишь ее, и захочешь взять ее себе в жену, то приведи ее в дом свой, и пусть она острижет голову свою и обрежет ногти свои, и снимет с себя пленническую одежду свою, и живет в доме твоем, и оплакивает отца своего и матерь свою в продолжение месяца; и после того ты можешь войти к ней и сделаться ее мужем, и она будет твоею женою.
Согласно «Илиаде», Троянская война началась с похищения Елены Прекрасной. Во время первого крестового похода христианские солдаты насиловали женщин на всем пути через Европу к Константинополю. В трагедии Шекспира Генрих V во время Столетней войны угрожает жителям французского городка, что если они не сдадутся, то будет их виной, что их «девы в руки попадут горячего и буйного насилья»:
Иначе вы увидите тотчас же,
Как, весь в крови, от ярости слепой,
Солдат ухватит грязною рукой
За косы ваших дочерей кричащих,
Рванув отцов за бороды седые,
Им головы о стены раздробит;
Проткнет копьем детей полуодетых,
И, обезумев, матери рыданьем
Свод неба потрясут, как иудейки,
Писательница-феминистка Сьюзан Браунмиллер документально доказывает, что насилие систематически практиковалось англичанами на территории Северо-Шотландского нагорья, немецкими захватчиками в Бельгии во время Первой мировой войны и в странах Восточной Европы во время Второй мировой войны, японцами в Китае, пакистанцами в Бангладеше, казаками во время погромов, турками во время гонений на армян, членами ку-клукс-клана на юге Америки, а также (в немного меньших масштабах) русскими солдатами во время марша на Берлин и американскими солдатами во Вьетнаме. Недавно к этому списку добавились деяния сербов в Боснии и хуту в Руанде. Проституция, которую в военное время нередко бывает сложно отграничить от насилия, всегда была прерогативой солдат. Вожди иногда использовали насилие в качестве тактики устрашения для достижения других целей (как это делал Генрих V), однако эффективной эта тактика была именно потому, что солдаты были более чем готовы ее применить, о чем Генрих столь красноречиво напомнил французам. Более того, она зачастую дает обратное действие, давая обороняющимся мощнейший стимул сражаться дальше; вероятно, именно по этой причине, а не из сострадания к женщинам противника, в современных армиях изнасилование запрещено законом[607]. Даже когда насилие не играет значительной роли в военных действиях, мы все равно наделяем своих военачальников огромным авторитетом, как и яномамо, а ведь вы уже знаете, какое влияние оказывает авторитет на сексуальную привлекательность мужчины и (до недавнего времени) на его репродуктивный успех[608].
Война или агрессия, инициируемая группой индивидуумов, в царстве животных встречается редко. Можно было бы подумать, что второй, третий и четвертый по силе самцы морского слона объединятся, убьют самого сильного самца и разделят между собой его гарем, но этого не происходит. Помимо общественных насекомых, чья необычная генетическая система делает их особым случаем, только люди, шимпанзе, дельфины и иногда бонобо объединяются в группы по четыре и больше самцов, чтобы атаковать других самцов. Перечисленные виды обладают самым большим мозгом, а это наводит на мысль, что для ведения войны требуются сложные ментальные механизмы. Туби и Космидес разработали адаптивную логику коалиционной агрессии и необходимых для ее осуществления когнитивных механизмов. (Это, конечно же, не означает, что война – явление неизбежное или «естественное» в значении «хорошее»[609]).
Людей часто мобилизуют в армию, однако иногда они сами с энтузиазмом вступают в ее ряды. Возбудить ура-патриотизм очень просто (даже слишком просто), даже если для начала войны нет никакой очевидной причины в виде дефицитного ресурса. Генри Тэджфел и другие социальные психологи проводили множество экспериментов, в ходе которых людей разделяли на две группы; на самом деле, это делалось случайным образом, но преподносилось так, словно разделение производится в соответствии с каким-либо незначительным критерием: например, исходя из того, переоценивает ли испытуемый или недооценивает количество точек на экране, или предпочитает ли он работы Клее или Кандинского. Люди в каждой из групп сразу же начинали питать неприязнь и недоверие к людям в другой группе и действовать таким образом, чтобы те не получили выгоду, причем даже ценой издержек для собственной группы. Формирование такого моментального этноцентризма можно наблюдать даже в том случае, если экспериментатор отбросит все условности с точками и картинами и разделит людей на группы, просто подбрасывая монетку у них на глазах! Последствия этого явления для поведения сложно переоценить. В ходе ставшего классическим эксперимента социальный психолог Музафер Шериф тщательно отобрал для летнего лагеря группу хорошо воспитанных мальчиков из американских семей среднего класса и произвольным образом разделил ее на две подгруппы, которые далее должны были проявить себя в спортивных и артистических состязаниях. Уже через пару дней мальчики в двух подгруппах терроризировали друг друга, били палками, битами, носками с камнями, и ради безопасности самих мальчиков экспериментаторы были вынуждены вмешаться[610].
Главная загадка войны заключается в том, почему люди добровольно решают заниматься тем, в результате чего у них есть все шансы погибнуть. Как могло сформироваться желание играть в русскую рулетку? Туби и Космидес объясняют это тем, что естественный отбор благоприятствует характеристикам, которые повышают приспособленность организма в среднем. Каждый ген, способствующий возникновению такой черты, проявляет себя в организмах большого количества индивидуумов в течение многих поколений, поэтому если один из индивидуумов с таким геном умрет, не оставив потомства, потерю восполнят многие другие. Представьте игру в русскую рулетку, в которой если не умираешь, то у тебя появляется еще один потомок. Вполне вероятно, что в результате отбора будет сохранен ген, заставляющий человека участвовать в этой игре, потому что в пяти случаях из шести он оставит дополнительную копию в генетическом фонде и лишь в одном случае из шести не оставит. В среднем это дает на 0,83 копии больше, чем если не участвовать в игре. Присоединиться к коалиции еще из пяти мужчин, которые наверняка захватят в плен пятерых женщин, но при этом потеряют одного убитым, по сути, то же самое. Главная идея заключается в том, что коалиция, действующая совместными силами, может получить выгоду, которую не сможет получить каждый из ее членов поодиночке, и что вся добыча будет разделена пропорционально рискам. (Есть еще некоторые осложняющие обстоятельства, но сути дела они не меняют.)
По сути, если добыча верная и будет разделена поровну, то не имеет значения даже уровень опасности. Допустим, в вашей коалиции 11 человек и она может устроить засаду на вражескую коалицию из пяти человек, захватив в плен их женщин. Если есть вероятность, что один из членов вашей коалиции погибнет, то у вас десять из одиннадцати шансов на вы