Можно заключить, что средняя длина строки (без клаузул, как уже было сказано) в двух сериях меняется, зато последовательно и целесообразно, по образцу прогрессивного убавления. Таким образом, вариации в длине строк в строфе выражают на более низком структурном уровне тот самый ритм, который наблюдается в силлабическом весе частей на протяжении произведения как целого. В 2-й и 3-й строках между тем происходит небольшой перебой, поскольку в нечетных частях 3-я строка чуть длиннее 2-й строки, а в четных частях 2-я и 3-я строки равны, притом короче 1-й строки меньше чем на один слог. В обеих сериях наблюдается крутое снижение с 5-й строки на 6-ю, последняя строка везде явным образом самая короткая в строфе, притом равная в четных и нечетных частях. Соответственно в двух сериях масштаб уменьшения варьируется на протяжении строфы по-разному: в нечетных первая строка длиннее последней почти на 9 слогов, в то время как в четных разница не больше 4 слогов. Перечисленные перебои не вредят ясности основополагающего облика строфы. Конечно, в тексте КТМ как целом можно найти достаточно много явно аномальных строк; реальная длина строки достигает 20 слогов на одном конце диапазона и 4 слогов на другом[79].
На 1444 из 3927 слогов текста КТМ падает ударение: это дает в среднем 120,3 на часть, 24,1 — на строфу, 4,0— на строку. Соотношение ударных и безударных 1:2,7, т. е. близко к соответствующему соотношению в нейтральной, метрически не урегулируемой, русской прозе и меньше, чем в двухстопных размерах[80]. Естественно ожидать, что ударяемость на часть, на строфу и на строку будет меняться в соответствии с количеством слогов в этих подразделениях, и это ожидание оправдывается на самом деле. В нечетной серии 770 ударений, что дает в среднем 128,3 на часть, 25,6— на строфу, 4,3— на строку; в четной же серии всего 674 ударения, в среднем 112,2 на отрезок, 22,4— на строфу, 3,7 — на строку.
Опять было бы естественно ожидать, что ударяемость строк будет прямо соответствовать их длине, уменьшающейся, как мы видели, в течение строфы. В таблице 3 представлены средние числа ударений на каждую строку в строфе:
Таблица 3. Средняя ударяемость строки в двух сериях
| № строки | Средняя ударяемость (нечетные части) | Средняя ударяемость (четные части) |
| 1 | 4,9 | 4,2 |
| 2 | 4,9 | 4,3 |
| 3 | 4,8 | 4,0 |
| 4 | 4,3 | 3,9 |
| 5 | 4,2 | 3,4 |
| 6 | 2,4 | 2,6 |
Такое распределение соответствует распределению разных по длине строк (см. таблицу 2), но не прямо пропорционально ему. Между 1-й строкой и 5-й средняя ударяемость падает, но незначительно (меньше, чем единица), и затем резко падает в последней строке строфы. Зато ударяемость последней строки чуть выше в более коротких строках четных частей, чем в более длинных строках нечетных частей.
Вариации в длине и ударяемости строки явно не могут не влиять на соотношение ударений/слогов в двух сериях. Соответствующие данные расположены в таблице 4.
Таблица 4. Соотношение ударений/слогов на строку в строфе
| № строки | Нечетные части | Четные части |
| 1 | 3,2 | 2,4 |
| 2 | 2,9 | 2,4 |
| 3 | 2,9 | 2,5 |
| 4 | 3,0 | 2,5 |
| 5 | 2,6 | 2,8 |
| 6 | 2,8 | 2,4 |
| Среднее | 2,9 | 2,5 |
По данным таблицы 4 можно заключить, что общая ударяемость значительно выше в четных частях, чем в нечетных, которые «тяжелее» четных по отношению к числу слогов в строке. На протяжении нечетных строф ударяемость поднимается с 1-й строки на 2-ю, затем держится приблизительно на том же уровне на три строки, потом падает в 5-й строке и опять поднимается в 6-й. Ударяемость четных частей неизменно выше, чем в нечетных, за исключением 5-й строки, которая является аномальной, как мы уже видели, в строфах четных частей. Процитируем в качестве хотя бы одного примера того, как функционируют вышеуказанные «нормы», — в данном случае от обратного, — 7-ю строку XI части, которая выступает как 1-я строка в строфе. Тут Бродский очень эффективно располагает высокую ударяемость (7 ударений на 14 слогов) там, где ее меньше всего ожидают, с тем чтобы предварить появление самой дерзкой метафоры в КТМ как целом:
Состоя из любви, грязных снов, страха смерти, праха,
<…> тело служит <…> крайней плотью пространства…
С тем чтобы продемонстрировать вышеупомянутые качества нечетных частей, можно цитировать 3-ю строфу III части, в которой счет слогов в строках по порядку 14, 14, 12, 13, 10 и 9, и в них соответственно 5, 5, 6, 5, 4 и 2 ударения. Соотношение ударяемость/слоги, следовательно, такое: 2,8; 2,8; 2,0; 2,6; 2,5; 4,5. Точно так же, как в предыдущих примерах, тут наблюдается своеобразная игра между синтаксисом и стихосложением: одно законченное предложение начинается и кончается в середине строки, а вокруг него окончания придаточных предложений совпадают с окончаниями строк. Строфа заканчивается на безударном рифмующем слоге — прием, особенно характерный в стихотворной практике Бродского после 1972 года[81]. Строфа начинается в середине предложения после фразы «И надо» (предлог):
всем пылают во тьме, как на празднике Валтазара,
письмена «Кока-Колы». В заросшем саду курзала
тихо журчит фонтан. Изредка вялый бриз,
не сумевши извлечь из прутьев простой рулады,
шебуршит газетой в литье ограды,
сооруженной, бесспорно, из
[спинок старых кроватей,]
Как пример четных частей можно взять первую строфу IV части, в строках которой счет слогов 14–11—10—11–10—6 и ударяемость 5–4—4—4–3—2; соотношение ударяемость/слоги, следовательно, 2,8–2,7—2,5–2,7—3,3–3,0. Здесь опять конец предложения находится в середине строки:
Перемена империи связана с гулом слов,
с выделеньем слюны в результате речи,
с Лобачевской суммой чужих углов,
с возрастанием исподволь шансов встречи
параллельных линий (обычной на
полюсе). И она,
[перемена, связана с колкой дров…]
Прочтя вышецитированные строфы, нетрудно заметить, что в КТМ словесные ударения расположены не произвольно, а, наоборот, как правило, сосредоточиваются в некоторых определенных местах в строке. Чтобы определить, где именно в строке находятся ударения, мы рассчитали, сколько раз каждый слог в строке несет ударение, притом начиная не с начала строки, а с ее конца, справа налево. В таблице 5 мы предлагаем соответствующие цифры отдельно для нечетных и четных отрезков, принимая в расчет последние 13 мест. Цифры даются как % от 180, т. е. от общего числа строк в каждой серии частей, несмотря на то, реально или нет имеется слог в данном месте левее от 4-го слога с конца (длины самой короткой строки).
Эти цифры подтверждают, что расположение ударений в строках обеих серий частей образует четкий ритмический рисунок. Как и следует ожидать, самым сильным является рифмующий слог в конце строки (но вспомним, что он не всегда несет ударение); перед ним неизменно стоит безударный слог. 3-й слог с конца занимает третье место по ударяемости в обеих сериях. Перед ним идут два слабых слога, 4-й и 5-й, притом 5-й значительно слабее 4-го, 6-й слог с конца занимает второе место но ударяемости, и перед ним еще раз идут два более слабых слога, 7-й и 8-й, но на этот раз первый слабее второго, 9-й слог занимает четвертое место в строке по ударяемости, но перед ним строки четных и нечетных частей расходятся, очевидно, потому, что четные в среднем короче нечетных. В строках четных частей, более длинных, продолжается прежнее расположение: два более слабых слога, 10-й и 11-й, перед которыми идет сильный 12-й слог; затем ударяемость падает в 13-м слоге. В четных же частях недостает строк, имеющих 10 слогов или больше, чтобы статистика была бы значима. В целом различие между сильными и слабыми слогами увеличивается к концу строки.
Возникает вопрос о том, до какой степени такое чередование сильных и слабых мест появляется в отдельных строках строфы; можно a priori предположить, что, между прочим, уменьшение в длине и ударяемости к концу строфы может подействовать на ритмический рисунок. В таблице 6 представлена ударяемость последних 13 слогов в строке, каждый отдельно. Поскольку тут количества низкие, даются не %, а чистые цифры.
Бросается в глаза аномальность последней строки в нечетных частях: здесь сильное ударение падает на 4-й слог с конца, а не на 3-й с конца, и в этом отношении еще раз различаются друг от друга нечетные и четные части[82]. Всё остальное совпадает с общим рисунком, за исключением 8-го и 9-го слогов 4-й строки и 8-го слога 5-й строки. Разница в рисунке здесь несомненно связана с тем, что эти строки короче остальных; в них появляется в более левых местах строки слабое упорядочение, характерное для начала строки, вместо более высокого упорядочения, характерного для конца и середины. В четных же частях последняя строка не аномальна, и неизменно сохраняется общий рисунок, ослабевая, как и можно было ожидать, в 9-м слоге 5-й строки, где опять приближаемся к началу строки.