– Нет, – покачала головой я. – Лопух Алтайский никогда не сдаётся.
Лопух вернулся через минуту с раскладным рыбацким стульчиком и уселся под яблоней.
– Посмотрим, сколько вы там просидите, – пробурчал он и раскрыл толстую книжку без картинок.
Глава 6Соревнование в силе самурайского духа
Так началось наше великое противостояние. Кто кого переждёт: мы Лопуха или Лопух нас. Кед назвал это соревнованием в силе самурайского духа. От папы он слышал, что самураи отличались терпением и могли часами составлять икебаны. Что такое икебаны, Кед не знал, поэтому мы решили показать Лопуху наш дух, распевая песни и стихи.
С дедом я выучила много стихов. Очень много стихов.
Так много, что Лопух в какой-то момент даже побагровел от восхищения. Но пост так и не покинул, лишь сделал глубокий вдох и перелистнул страницу.
Надо сказать, держался он достойно. Прослушал весь репертуар Гороши Танцулькина в исполнении Кеда и не пустился в пляс. Только животом бурль-бурлькнул да губу закусил. Дальше мы начали соревноваться в «кто быстрее проголодается». Нам с Кедом повезло. На дворе вовсю жарил август, и яблоки уже созрели, а вот у Лопуха поблизости была только кислая смородина. Спустя полчаса он сдался.
– Ничего… придёшь ещё вечером ужинать, – пригрозил Лопух Кеду, схватил метлу и ушёл.
– Об этом я не подумала, – призналась я. – Прости…
Кед сорвал жёлто-зелёное яблоко и протянул его мне:
– Не переживай. Дед у меня отходчивый. Поворчит и забудет. А метёлкой он так, для вида размахивает, чтобы боялись.
Я нехотя взяла яблоко. Оно было тусклым и не подрумянилось, как все остальные. Почему Кед дал мне именно это? Вокруг же столько красных яблок!
– Лопуха все дети боятся, – из вежливости я всё же сделала укус.
И если красные яблоки были просто сладкими, то это… На вкус оно оказалось лимонно-медовым и легонько пощипывало язык.
– Здо́рово, правда? – спросил Кед и, не дожидаясь ответа, полез вниз. – Давай за мной. Пора смешить осьминогов!
Глава 9Пора смешить осьминогов!
Мы вернулись на пляж и зашли по колено в воду.
Кед отвинтил крышку, и мы, затаив дыхание, перевернули банку. Песок золотистым шарфом соскользнул вниз и осел на дне. Чайки кричали над нашими головами. Смеялись, наверное. А мы всё стояли и смотрели на свои ступни. Волны превращали их в рожки-спиральки.
– Обычная банка с обычным песком, – вздохнул Кед. Он изо всех сил шлёпнул ладошками по морю, и то ответило ему брызгами. – Какой я дурак! Ещё и тебя втянул…
Я взглянула на Кеда. Плечи его подрумянились, как бочки́ яблок в саду Лопуха Алтайского, нос покрылся веснушками. Руки и ноги, правда, до сих пор оставались бледными, поэтому издали он всё ещё походил на туриста. Назойливого туриста, который решил попрыгать со скалы и удивительным образом теперь оказался с пустой банкой в руках по колено в море.
– Спасибо, – сказала я.
Кед выгнул брови:
– Ты о чём? Я не…
– Ты сделал всё, чтобы помочь мне чаще видеться с дедом, – я улыбнулась и шлёпнула Кеда по плечу.
В этот момент море вокруг нас вспенилось, песок под ногами поднялся вверх, вода стала мутной, и в тот же миг в паре метров от нас со дна вынырнула деревянная лодка с вёслами.
– «Морская корова»!» – завопил Кед и ринулся к лодке.
Через десять минут мы были у кораллового рифа. Я надела маску, приспособила поудобнее трубку, сняла майку и юбку и встала у бортика. Жаль, что я не взяла с собой старую маску. Нырнули бы с Кедом вместе. Вместе, оказывается, веселее.
– Удачи! – подмигнул мне Кед. – Шутка у тебя отменная. Всё получится.
Я сделала глубокий вдох и… Нырнула. Прежде я не ныряла одна у рифа, только с дедом. Поэтому чуточку испугалась, когда лодка начала отдаляться. Она становилась всё меньше и меньше, а дно, наоборот, увеличивалось. Стайки блестянок водили здесь хороводы, а маленькие рачки суетились рядом, пытаясь втиснуться в круг.
Я сделала вдох-выдох и поплыла вдоль рифа. По пути мне встретились рыба-клоун, рыба-врач, рыба-портниха и даже рыба-пастух. Она как раз вывела на прогулку несколько толстопузых хвостатиков.
За ними я заметила небольшую пещерку – укрытие в рифе. Оттуда свешивалось розовое щупальце. Я подплыла ближе и чуть не захлебнулась от радости. Осьминог возлежал на покатом камне и одну за другой подставлял солнцу конечности.
«Это мой шанс», – подумала я и сняла трубку.
Осьминог внимательно посмотрел на меня и продолжил скручивать и раскручивать щупальца. Выглядел он при этом так, точно вёл расчёты для отправки ракеты в космос.
– Почему море волнуется? – выпалила я на одном дыхании. – Потому что два усатых дяденьки украли у него якорь!
Слова выпрыгнули из моего рта и стали пузырьками. Морское дно молчало. Осьминог выбрался из укрытия и поплыл к рачкам.
– Подожди! – крикнула я вдогонку, но и эти слова стали пузырьками. Так и не прозвучав, они унеслись на поверхность и лопнули там на потеху горластым чайкам.
Глава 10Пора по домам
Чтобы «Морская корова» вновь стала песком, нам пришлось не только подплыть к берегу, но и полностью вытащить её из воды. Лишь обсохнув, она рассыпалась. Тогда мы ладошками собрали её обратно в банку и плотно завинтили крышку. Пришла пора прощаться.
– Мне жаль, что осьминоги не засмеялись, – Кед прижал банку к груди и сдул кудряшку с носа. – Но всё равно было здорово. Пока!
Он помчался к скале Прыгунов, поднялся по тропинке и скрылся из виду за кустами шиповника. Усатые дяденьки по-прежнему рыбачили, зато красная тётенька собрала сумки, скрутила полотенце и направилась в город. Я пристроилась за ней. Идти одной было бы слишком грустно, но у магазинчика с мороженым мы всё-таки разминулись. Тётенька пошла вверх по улице, а я свернула в узкий Кипарисовый проулок.
Мама сделала на ужин жареную яичницу с сосисками. Мы запили её яблочным компотом и угостились ирисками из фарфоровой вазочки. После папа предложил сыграть в крокодила, но я так расстроилась, что сразу пошла спать.
В окно задувал тёплый ветер. Он приносил с собой ароматы моря: запах соли, водорослей и горячего песка.
Нос защипало, а на глаза навернулись слёзы. Пришлось закрыть форточку и спрятаться под одеяло.
Там оказалось темно и жутко. Я сразу услышала, как зашевелились кровожадные половики на полу, а в шкафу заскреблись мумии. Стоило высунуть макушку и всё: ни осьминогов, ни шуток, ни фабрики. Даже мечтать об этом я бы больше не смогла.
Но сидеть и бояться – это ещё хуже. Поэтому я собрала всю храбрость и приподняла одеяло. Щёлк! Дедушкин ночник вспыхнул и осветил комнату жёлтыми звёздами. Я подняла голову и увидела в углу паука. Ткут-паткут уже занял наблюдательный пост и приготовился стеречь мои сны.
– Спасибо, паучок, – прошептала я и шмыгнула носом.
Прыг! На кровать забрался Бантик. Он свернулся калачиком у меня в ногах и замурлыкал. Мелодия его быстро наполнила комнату, и от страхов не осталось и следа. Половики успокоились, мумии в шкафу превратились в полотенца, а я… Я вспомнила о том, что завтра вообще-то суббота, а это значит, что на все выходные приедет дед.
Глава 11Бесконечно удивительный дед
Вы уже знаете, что моему деду сто лет и он лучший смешитель осьминогов на чернильной фабрике. На этом можно было бы закончить рассказ про него, но дед на этом только начинался, а где заканчивался, непонятно. Мы с ним семь лет знакомы, а он всё равно находил, чем бы ещё удивить.
В этот раз дед приехал с охапкой воздушных шариков и сказал, что у его внучки через месяц день рождения. Поэтому нужно в срочном порядке купить сахарную вату и взглянуть на Морск с колеса обозрения. Папа только посмеялся, а я… Я стояла перед дедом угрюмая и сморщенная, как морская губка.
– Я знаю эту болезнь, – дед прищурился и повертел мой подбородок. – Это Хмурус Обыкновенный. Вирус опасный, но не смертельный. Лечится он батутами и новой удочкой.
Он сходил в прихожую, а вернулся оттуда с ярко-голубым футляром. Но ни удочка, ни батуты, ни шарики, ни сахарная вата, ни колесо обозрения так и не смогли избавить меня от Хмуруса Обыкновенного. Он поселился у меня в желудке и щипался каждый раз, когда дед шутил, смеялся или заговаривал о море.
– Ну, рассказывай, – сдался дед. – Что стряслось?
Мы уже вернулись домой и собирали пазл с русалками. Дед выиграл его в парке аттракционов, когда лопнул дротиками три красных шарика подряд. Пазл мне нравился. Русалки на нём изгибали блестящие хвосты и играли на ракушках. Шеи русалок украшали жемчужные ожерелья, а в волосах улыбались морские звёзды. В любой другой день я бы прыгала по комнате от восторга, но сейчас…
Дед взъерошил мне волосы и поцеловал в макушку.
– Преврати Хмуруса в слова и вмиг почувствуешь себя на все сто!
– А выглядеть я тоже буду на все сто? – спросила я.
Дед засмеялся и помотал головой:
– На семь лет и одиннадцать месяцев, но ты не переживай. Скоро будешь выглядеть на все восемь!
Я обняла деда и рассказала ему на ухо о том, как хотела устроиться на чернильную фабрику, чтобы чаще с ним видеться. Рассказала, как пошла на пляж тренироваться, как встретила Кеда, как научилась в одну секунду взбираться на яблоню, как соревновалась с Лопухом в силе самурайского духа и как плыла на «Морской корове» к рифу…
– Значит, ты хорошо провела время? – только и спросил дед.
Сначала его вопрос меня удивил, но потом я ещё раз вспомнила обо всех вчерашних приключениях и поняла: мне было так интересно, страшно и весело, что я даже по деду не скучала!
– А теперь скажи-ка мне, как именно вы с Кедом смешили осьминогов?
Глава 12Как рассмешить осьминогов?
Вам, наверное, интересно, что случилось дальше? Так и быть, я открою сундучок с этим секретом.