Хан немного помолчал и протянул, согревая их, руки над жаровней.
— Да, ты прав, чужак, чтобы вырастить хорошего коня надо не только много знать, но ещё больше уметь, и самое главное, понимать желание скакуна.
Мне осталось только молча склонить голову, изображая преклонение умом хана и радуясь правильно приведенному примеру.
— Хорошо, пусть ты не можешь научить моих мастеров делать такие вещи, но зачем ты напал на моих воинов и убил их?
— Повелитель, когда ты гонишь на охоте зайца, он, когда ему уже некуда деваться, спасая свою жизнь и преодолевая собственный страх, кидается под копыта твоего коня, надеясь уйти подальше от приближающейся смерти.
Лёгкая улыбка, промелькнувшая на губах хана, подсказала мне, что я опять подобрал правильный пример и нашёл нужные слова.
— Ты хочешь сказать, чужак, что испугался и убил всех моих воинов?
— В своей мудрости Повелитель понял меня правильно, вот только я не хотел никого убивать. Я хотел громким шумом отогнать лошадей, помешать воинам пройти дальше и разрушить мой город. Но это оружие дал мне мой бог Электро, и видимо вместо того, чтобы просто испугать лошадей, бог решил, что нужно всех уничтожить. Наверное, он подумал, что таких отважных джигитов испугать невозможно и только смерть может их остановить. Но это сделал бог Электро, я хотел только напугать лошадей громкими хлопками.
— Значит, в убийстве моих воинов виноват твой бог, чужак?
— Повелитель, во всём виноват купец Сусланбек. Именно он вел твоих отважных джигитов против бога Электро. Он их вел не на моих мастеров, не на мой город, а именно против бога Электро. Ведь только по его воле я оказался в этих местах, по его воле построил город и по его воле начал торговать с твоими купцами. А Сусланбек хотел всё это уничтожить, он пошёл против воли бога, да ещё обманул тебя и чуть не навлёк на тебя его гнев. Но бог справедлив, он уничтожил только виновного и тех, кто с ним пошёл.
Хан надолго задумался, грея руки над жаровней и порой поглядывая на меня. Наконец он прервал затянувшееся молчание:
— Что ты хочешь, чужеземец?
— Мира. И дать возможность купцам торговать.
— Славу и почёт, добычу приносит война и победа.
— Но ведь не все являются воинами, Повелитель! Кто-то должен растить коней, бабы должны рожать воинов, купцы должны торговать. Бог создал мир разным, доблесть и воинское умение можно проявить, не только захватывая чужие земли, но и защищая свои. А уж когда враг, пришедший к твоему дому — разбит, надо его наказать и прийти к нему в дом. Так будет воину слава, добыча и почёт, но все остальные будут заняты своим делом и принесут лишний доход Повелителю.
— А ты далеко не глуп, чужак. Хорошо, иди торгуй. Эй, Каракуз, торгуйте с ним. Свою волю я тебе сообщу потом, чужак.
— Повелитель, позволь тебе от недостойного вручить небольшой подарок, — и я протянул подбежавшему слуге завёрнутый в меха ларец.
— Темно тут, ничего не видно.
— Повелитель, неужто тебе не передали ещё купцы мои диковины, которые позволяют видеть в темноте?
— Есть диковины, только никто не знает, что с ними делать. Ты обманываешь людей, чужак!
— Вели принести их сюда, Повелитель, и я научу твоих слуг, как ими пользоваться.
Буквально в течение нескольких минут мне принести три подсвечника со свечами, керосиновую лампу и фонарь. Хан поглядывал на меня с любопытством, явно надеясь увидеть какой-то шаманский обряд. Но я поступил гораздо проще. Просто достал из штанов спички своего производства и зажёг свечи и лампы.
— И это всё? — спросил хан.
— Да, Повелитель. Достаточно поднести огонь к вот этим местам, — я показал на фитили свечей и ламп, — и они будут гореть. Чтобы светила эта лампа, — я показал на керосиновую, — надо снять стекло и зажечь фитиль. А с этой, — я показал на летучую мышь, — можно ходить где угодно, и она при этом не погаснет.
— И ты сам всё придумал?
— Нет, Повелитель, так велел мне сделать бог Электро. Это его творение.
— Хорошо, я понял тебя, чужак. Иди и торгуй.
Когда мы вышли из юрты хана, Каракуз посмотрел на меня и сказал:
— А ты умён и хитёр, чужак!
— Жить захочешь, не так раскорячишься, — пришлось ответить ему известной мудростью.
Когда я добрался до кораблей, уже почти совсем стемнело, но меня ждали. Всех успокоил, сказал, что всё нормально и завтра начнём торговать.
С утра отношение к нам было совсем другим. Видимо, Каракуз рассказал, что хан отнёсся ко мне вполне дружелюбно, если не обласкал, то торговать разрешил и подарки принял. Это известие было встречено купцами с большой радостью, что значительно всё ускорило. Продали мы свои товары за два дня, ещё день ушёл на закупку всего необходимого, и после этого мы ушли домой, не забыв ещё раз пригласить купцов на новый рынок.
За это время я ещё раз встретился с Каракузом, он сообщил, что хан остался доволен подарками, разрешил нам торговать в Булгаре в любое время и даже построить здесь своё подворье. А сам купец обещал в середине лета прийти к нам и оценить, что за рынок мы там организовали, чем и как думаем торговать. Вот и возились строители, заканчивая последние приготовления. В этот момент подбежал мальчонка с сообщением, переданным мне из острога:
— Сверху идут пять лодий.
Я был уверен, что это Вышеслав, и бегом бросился к Вирии.
Глава 30И будет вам «щастье»
Ну, вот и Сурская гора появилась!
— Мирослав, видишь, на горе что-то построили.
— Вижу, и похоже, там нас тоже видят, дымовой сигнал подали.
— Думаю, сейчас Вик примчится на Вирии.
Дум и переживаний о дороге было больше, чем трудностей во время пути. Она, конечно, не была лёгкой, пришлось и лодии через волоки тащить, грести против волн и ветра, но высокая вода скрыла все перекаты и мели, так что двигаться было значительно легче. Да и дорога знакомая, так что шли мы почти без остановки. Нападать на нас никто не решался, всё-таки пять лодий — это сила.
Мень и Жихарь всё пытались узнать, когда будут трудности и опасности. А потом успокоились и стали больше оценивать земли, лежащие по берегам рек. Да и не только они. Все переселенцы с любопытством смотрели вокруг, пытаясь понять, что ждёт их на новом месте.
Пришлось немного успокоить самых любопытных, объяснив, что до наших мест ещё плыть и плыть. Но Волга и прибрежные места всем нравились. Когда прошли устье Оки, сообщил, что осталось совсем недолго, пять дней пути, и шутливо посоветовал выбирать место для поселения. Так чуть до драки дело не дошло, а некоторые особо нетерпеливые требовали пристать к берегу, мол, землицу надо посмотреть. Но ничего, постепенно успокоились и сейчас с нетерпением поглядывают вперёд.
Тут все загомонили, мол, лодия к нам идёт, сама по себе, без гребцов. Пришлось успокоить особо нервных.
— Люди, я же вам рассказывал про эту лодию. Это лодка старейшины, вон он сам стоит на носу.
— Так одно слышать, а совсем другое самому увидеть, — резонно возразил Жихарь.
Я перешёл на нос, стал ждать приближающуюся Вирию. Когда она подошла на расстояние метров тридцать и пошла рядом, Вик закричал:
— Эй, на лодии, Вышеслав, с возвращением домой! И вам, люди добрые, привет и уважение, будьте гостями в нашем городе. Как добрались?
— У нас всё хорошо, Вик. Как город, цел, отбились?
— Не просто отбились, а всех побили. Теперь у нас мир и общий пряник. Дойдёте — всё расскажу. Эй, Мирослав, дорогу не забыл?
— Забудешь с тобой, как же!
— Тогда давай сразу в Суру и в город, я пока отправлюсь назад, людей успокою, а то вас там не пропустят. В Шумск не ходи.
— Понял.
— Ну до встречи, други!
Я только вернулся из дозора, ещё ничего не успел понять, откуда столько людей, да ещё совсем незнакомых, только слышно со всех сторон — Вышеслав вернулся, стою, оглядываюсь, как чувствую, мне на ногу кто-то наступил, да ещё и плечом толкнул. Еле устоял. Оборачиваюсь, стоит какой-то незнакомый белобрысый здоровяк, нагло ухмыляется и так насмешливо мне говорит:
— Не стой на дороге, мальчик. Мешаешь людям.
И тут раздались два окрика:
— Азамат — это Яван.
— Избор — это Вышеслав. — Я что тебе говорил?
— Так что он тут на пути стоит? — спросил здоровяк.
Тут появилась и у меня возможность что-то сказать.
— Так тебя Избором зовут? А ты знаешь, птенчик, что люди с таким именем здесь долго не живут. Я тебе скажу, почему. По своей глупости, а не по нашей вине. И твоё поведение только подтверждает, что ты глуп.
Белобрысый покраснел, схватился за рукоятку ножа, но на его руку сверху легла другая, чем-то напоминающая по размерам лопату, принадлежащая здоровому мужику, размерами и силой напоминавшего Могуту.
— Меня зовут Жихарь — сказал незнакомец. — С таким именем здесь тоже долго не живут?
— Мы с уважением относимся ко всем, кто приходит к нам с чистым сердцем и не оскорбляет нас, какое бы у него ни было имя, — ответил я. — А этот птенчик ничего не знает, ничего не умеет и хочет, чтобы его уважали ни за что, причём в чужом доме.
— А не слишком ли ты самоуверен, мальчик?
— Во-первых, не мальчик, дедушка, а товарищ капитан, командир отряда егерей. Если не знаешь, что это такое, спроси у других. А во-вторых, дедуля, я готов показать и ему, и тебе, и любому из вас, кто считает себя воями, что вы ничего не умеете и вас всех надо учить воевать и защищать город.
— Смело сказано, а не слишком ли хвастливо?
Постепенно разговоры вокруг стихли, и все с любопытством и плохо скрываемым интересом смотрели на нас троих. Толпа вокруг становилась более густой, я ловил на себе осуждающие взгляды многих горожан и удивлённые новичков, но знал, что поступаю правильно. Тут наконец-то сумели пробиться к этому месту Яван, Вышеслав и Вик. Тот сразу всё понял и попытался разрядить обстановку:
— Ну как всегда, молодым надо помериться, у кого кулак больше.