И они ждали, ждали терпеливо, с трудом сдерживая алчность, ждали и ждали, нутром чуя, что вскорости некие ужасные события обеспечат им роскошный пир.
16. ДЬЯВОЛЬСКИ ХИТРОУМНЫЙ, НО РИСКОВАННЫЙ ПЛАН
Накануне Сатурновой Субботы вернулась Камикадза.
Она была не так бодра, как обычно: бродила по камере, повесив нос, и вздыхала. Даже Рыбьеног забеспокоился. Потом Камикадза подошла и села рядом с Иккингом у зарешеченного окошка.
— Мне кажется, — сказала она, — на свете все-таки есть замок, способный удержать Бой-бабу. Ничего не понимаю! Я ведь СПЕЦИАЛИСТ ПО ПОБЕГАМ, и не построена еще тюрьма…
— Римляне строят на совесть, — перебил ее Иккинг.
— Хороший Римлянин — мертвый Римлянин, — заявила Камикадза.
Иккинг вздохнул:
— Ты не права. Я уверен, на свете есть очень много хороших римлян. Но, наверное, все они спокойно занимаются своими делами у себя в Риме. Кроме того, Элвин не Римлянин, он такой же Викинг, как и мы.
— Знаешь, Иккинг, по-моему, твой отец и не собирается слать за нами Военную Экспедицию, — тихо молвила Камикадза.
Иккинг понуро выглянул в окно. Так и есть! ОТЦА НИГДЕ НЕ БЫЛО ВИДНО. Может, он решил, что Иккинг недостоин подобных хлопот…
— Ничего, — пробормотал Иккинг. — Придумаем что-нибудь…
— Я уже придумала! — воскликнула Камикадза, с прежней лихостью выхватывая меч. — Будем тренироваться в фехтовании! Пусть мы умрем, но зато умрем КРАСИВО!
— Нет, — решительно ответил Иккинг.
— Но ведь ты неплохо дерешься на мечах — для мальчишки, разумеется, — протянула разочарованная Камикадза.
— Я дерусь на мечах только тогда, когда в этом есть смысл, — возразил Иккинг. — Нет, мой план не таков. У меня есть один знакомый дракон по имени Зигзаггерастик, и он у меня в долгу…
— Ну и страшное же у него имя — Зигзаггерастик, — поморщилась Камикадза. — Думаешь, он сумеет нам помочь?
— Понятия не имею, — признался Иккинг.
Нелепое занятие — громко звать того, кого нет в комнате. Иккинг понимал, что выглядит донельзя глупо, но тем не менее три раза воскликнул во весь голос:
— ЗИГЗАГГЕРАСТИК!
— И как же этот дракон сюда пролезет, если мы не можем выбраться наружу? — резонно поинтересовалась Камикадза.
— Поживешь — увидишь, — ответил Иккинг.
Битых три часа ничего не происходило. В глубине души Иккинг и не надеялся, что его план сработает, ему просто хотелось немножечко приободрить Камикадзу. Затем, однако, послышался тихий шелест крылышек, и сквозь решетку протиснулся крошечный черно-красный дракончик.
— Это и есть ТОТ САМЫЙ дракон, который у тебя в долгу? — простонала Камикадза.
— Ага, — гордо подтвердил Иккинг. — Это он и есть. Как здорово, что он прилетел на мой зов! Сам удивляюсь.
— Но этот дракон даже мельче Беззубика, — удивился Рыбьеног. — Чем он сможет вам помочь? Что, вся Римская армия в ужасе бросится наутек при виде драконника величиной со шмеля? Каким образом эта козявка поможет нам одолеть целый легион Римских солдат?
— А ты чего ждал? — обиделся Иккинг, — Моредраконуса Гигантикуса Максимуса? Эй, Беззубик… Беззубик, ты что делаешь?!
Беззубик гонялся за Зигзаггерастиком, как кошка за мышкой.
— Беззубик, стой!!! — завопил Иккинг. — Нельзя есть этого дракона, он наша единственная надежда на спасение!
Но Беззубику уже целых две недели не доводилось поохотиться. Он носился за визжащим Зигзаггерастиком по всей комнате, наконец загнал его в угол на потолке и схватил беззубыми челюстями.
После этого Беззубик завис под самым потолком. Одна щека у него раздулась, изо рта свисал и яростно дергался хвост Зигзаггерастика.
— ПЛЮНЬ! ПЛЮНЬ СЕЙЧАС ЖЕ! — орал Иккинг, подпрыгивая и пытаясь схватить Беззубика за хвост. — Я серьезно, Беззубик, это не игра! От этого микродракона зависит наша жизнь!
Но Беззубик лишь бросил на него озорной взгляд и упорхнул в другой конец комнаты.
В погоню вступили остальные. Они скакали за Беззубиком, а тот порхал под потолком, вереща от восторга.
Наконец Камикадза взобралась Рыбьеногу на плечи, а Иккинг вскарабкался на стул и, вооружившись метлой, погнал Беззубика на них.
К несчастью, Иккинг промахнулся, и метла угодила в Камикадзу и Рыбьенога. Падая, они сшибли стул, на котором стоял Иккинг, и вся троица грудой повалилась на пол.
Беззубик, сам не свой от восторга, кувыркался под исполком и так хохотал, что едва не выронил Зигзаггерастика. Давненько он так не веселился.
— Ладно же, — сказал Иккинг вполголоса. — Попробуем другую тактику…
— Хватит терять время на ерунду, — громко заявил он. — Не обращайте внимания на Беззубика, идите сюда. Я расскажу вам свой план…
— Ага, понял, — хмыкнул Рыбьеног. Рыбьеног и Камикадза сгрудились вокруг Иккинга.
Беззубик болтался под потолком и возмущенно фыркал.
Никто не обращал на него внимания.
Наконец любопытство пересилило: Беззубик спустился послушать, о чём идет речь. Тут-то его и схватила Камикадза.
— АГА! — победоносно воскликнул Иккинг и сурово глянул на вырывающегося дракончика. — А теперь, Беззубик, плюй.
Беззубик скосил глаза к носу и громко сглотнул…
— АААААААААААААААА! — заорал Иккинг.
Беззубик выплюнул Зигзаггерастика на пол.
— П-п-просто пошутил, — ухмыльнулся он.
Зигзаггерастик же РВАЛ И МЕТАЛ. Иккинг осторожно посадил его на стол, и минут пять тот не произносил ни слова, только стряхивал с крылышек капельки Беззубиковых слюней.
— Прошу прощения за Беззубика, ваше высочество, — сказал Иккинг, решив подпустить немножечко лести.
Голос Зигзаггерастика был холоден как лед.
— Если, бы я не был у тебя в долгу, о Мальчишка-с-Ногами-как-у-Цапли, от этого дракона давно остались бы рожки да ножки…
Беззубик презрительно расхохотался;
— И что бы ты с-с-сделал, ка-ка-качок? 3-з-защекотал бы Б-б-беззубикa д-д-дo смерти?
— Заткнись, Беззубик, — шикнул на него Иккинг. — Зигзаггерастик, спасибо, что прилетел. Разреши сказать, ты очень, ОЧЕНЬ красив… У тебя такие царственные лапы…
Зигзаггерастик сменил гнев на милость и окинул одобрительным взглядом свои монаршьи коленки.
— А крылышки-то! Никогда в жизни не видел таких красивых крылышек! Сейчас объясню, чего я хочу от вашего высочества…
Иккинг изложил микродракону свой Хитроумный, но Рискованный План.
С минуту микродракон молчал.
— Очень Рискованный План, — молвил он наконец.
— Я же т-т-тебе говорил, — поддакнул Беззубик. — Планы Иккинга всегда уж-ж-жасно р-р-рискованные…
— Но ведь ты еще жив, — напомнил ему Иккинг.
— Кроме того, — продолжил микродракон, — здесь от меня требуются две услуги, а я обещал только одну…
— Только представь себе, как разозлится Толстый Консул, — подначил его Иккинг.
Микродракон подумал еще минуту, потом встряхнул черно-красными крылышками, и Иккингу померещилось подобие улыбки, расцветшей на его крохотной мордочке.
— Ладно уж, — согласился Зигзаггерастик. — Сделаю. Но если не выгорит, я не виноват… Кстати, о Мальчишка-с-Носом-как-Картофелина, твои друзья еще безобразнее тебя! И где ты только нашел таких уродов? Никогда не видел, чтобы человек был так порож на камбалу… — Кончиком крылышка он презрительно указал на Рыбьенога.
С этими словами микродракон самодовольно повел хвостом и выпорхнул из окна.
— Так он согласился на твой план или нет? — поинтересовалась Камикадза.
Иккинг кивнул, изо всех сил стараясь, чтобы это получилось как можно увереннее.
— Дело в том, — сказал он, — что я не знаю, станут ли они вообще проводить завтрашние Игры в такой ливень. Из окна я видел арену — там воды по колено, земля вся намокла. В такой слякоти нельзя устраивать гладиаторские бои. Если повезет, Римляне отменят свою затею…
17. САТУРНОВА СУББОТА
И вот наступила Сатурнова Суббота. Впервые за всю неделю ветер стих, небо очистилось от туч и засияло ослепительной голубизной, дождя как не бывало. Короче говоря, самый подходящий день для праздника. Часов в десять утра стадион начали готовить к представлению. Подняли Римские стяги, над Консульской Трибуной раскинули навес, разложили подушки. Внутреннюю часть амфитеатра отгородили металлической сеткой, такую же сетку натянули сверху, чтобы драконы не разлетелись с арены и не напали на публику.
Ближе к полудню трибуны начали заполняться зрителями, предвкушающими интересное зрелище. Большей частью это были солдаты, повара и плотники — по случаю государственного праздника им был предоставлен выходной. В амфитеатре они могли купить еды и вина, чтобы скоротать часы ожидания, так что к середине дня, когда началось представление, атмосфера стала весьма оживленной — зрители распевали песни и даже пускались в пляс на скамейках.
Ровно в два часа из Консульского Павильона, разукрашенного Римскими флагами и Имперскими штандартами, показались трубачи. Они затрубили в фанфары, публика встала и почтительным молчанием приветствовала Толстого Консула и его свиту. Первым на трибуну взошел Толстый Консул собственной персоной. Два раба поддерживали его под руки, третий тащил свисающий живот. Через каждые пару шагов Толстый Консул останавливался перевести дыхание.
Выглядел он неважно. С головы до ног Толстый Консул был покрыт безобразной сыпью и красными пятнами экземы. Усадив хозяина, рабы принялись чесать его специальными инструментами, похожими на большие вилки, что, казалось, приносило Консулу некоторое облегчение. Однако, судя по тому, как он непрестанно ерзал и корчился, несчастному всё же приходилось несладко.