эти сооружения вносили определённость в вопросе куда стрелять и позволяли сократить сроки на открытие артиллерийского огня.
Устройство оборонительных позиций на обратных к противнику скатах высот
Про данный тактический приём довольно широко известен и в рамках этой статьи, наверно, не имеет смысл повторяться. Обратим внимание только на один фактор, который обычно упускается из виду. Расположение на обратном скате не только закрывает от обстрела прямой наводкой со стороны противника, не только затрудняет корректировку артиллерии наземными наблюдателями до момента захвата противником гребня высоты, не только позволяет поражать противника, проецирующегося на фоне неба, в момент пересечения гребня, но и «увеличивает» защитный слой земли над убежищами обороняющихся. Дело в том, что выкапывание убежищ можно производить почти у самого подножия склона, врываясь вглубь холма. Это сразу даёт земляную подушку над укрытием в несколько метров, что увеличивает сложность поражения такого убежища. Немцы использовали для такого типа обороны не только склоны холмов, но и стенки оврагов. Так в декабре 1943 года им удалось задержать наступление канадцев на г. Ортона (Ortona) в Италии, врывшись в крутой «обратный скат» шестикилометрового оврага шириной около 180 и глубиной около 60 метров[372].
О роли артиллерии немцев в обороне
В связи с падением количественного состава пехоты, к концу войны немцам приходилось её больше «замещать» огнём артиллерии. При этом огонь вёлся непродолжительное время, но с высокой интенсивностью и только по наиболее важным целям.
При таком режиме максимально затруднялось обнаружение немецких батарей[373].
К тому же немецкая артиллерия вынуждена была замолкать, в тот момент, когда над полем боя появлялась американская авиация (особенно самолёты-корректировщики)[374].
В феврале 1945 года немцам вообще в некоторых ситуациях приходилось вести бой одной артиллерией — пехоты просто не было или было явно недостаточно[375].
Таким образом, в условиях общего превосходства противника может получиться так, что пехота «закончиться» и артиллерии придётся вести боевые действия самостоятельно, испытывая при этом массу ограничений в части возможностей ведения огня.
Отдельные приёмы применения немцами артиллерии
Про сложности применения немцами артиллерии уже указано выше: мало снарядов, быстрое открытие контрбатарейного огня противником, атаки с воздуха по батареям — стрелять получалось мало. Одним из решений была «маскировка» своего огня под огонь противника. Речь идёт о том, что немцы открывали огонь по передовым позициям союзников, когда артиллерия последних начинала артподготовку по немецким позициям. При достаточно близком расположении позиций друг от друга попадание немецких снарядов по позициям союзников воспринимались зачастую как недолёты собственной артиллерии. Что вызывало требование со стороны пехотных командиров передней линии прекратить огонь. Пока разбирались, кто стрелял — уходило время, терялся эффект внезапности[376].
В случае использования союзниками огневого вала, немецкая артиллерия с той же целью ставила свой вал примерно в 100 метрах от огневого вала союзников, параллельно ему. Разумеется, такой «контрвал» располагался в сторону союзников, ближе к их исходным позициям. Он зачастую воспринимался атакующими войсками союзников как недостаточно меткая стрельба собственной артиллерии. Это становилось одной из причин отставания пехоты от огневого вала (кстати, довольно часто встречавшейся проблемы у союзников), с предсказуемыми последствиями для успеха пехотной атаки[377].
Даже если ввести в заблуждение в отношении происхождения разрывавшихся на позициях союзников снарядов не получалось, ведения огня одновременно с союзниками в ответ на открытие огня последних широко практиковалось[378].
Аналогично, немцы использовали также ведение огня танками и противотанковыми пушками пока пыль и дым от огневого вала союзников висят в воздухе, создавая своего рода завесу против наблюдения немецких позиций союзниками[379].
Выход из-под авиа— и артиллерийской подготовки
Для обеспечения безопасности от разрывов собственных бомб союзники практиковали отвод своих передовых частей на 500 и более метров от своих же передовых позиций. Немцы, если замечали такой отвод, занимали оставленные позиции, выводя тем самым свои подразделения из-под бомбардировки[380].
Аналогичную тактику использовали и против артиллерийской подготовки. 7 августа 1944 в районе обороны 1056 немецкого гренадерского полка (Grenadier-Regiment) во время такого броска вперёд немцам удалось даже захватить некоторое количество канадских пленных, которые находились на исходных позициях для атаки и никак не ожидали появления немцев на своих позициях во время собственной артподготовки[381].
Имеются упоминания, что с целью воспрепятствованию сближению пехоты союзников во время артиллерийской подготовки, немцы устанавливали пулемёты на станки для ведения продольного (анфилдного) огня по наиболее вероятным зонам, через которые будет проходить противник. К этим пулемётам протягивали верёвки и, находясь в укрытиях во время артподготовки, открывали огонь. Разумеется такой огонь был не точен, но он заставлял атакующую пехоту залечь и приводил к отставанию её от огневого вала[382].
Так 13 июня 1944 6 батальон легкой пехоты Дархэма (6th Durham Light Infantry) атаковал в направлении дороги Ото-Жювини (Hotto-Juvigny) недалеко от населённого пункта Верьер (Verrieres) в Нормандии. При подходе англичан к опушке леса, где находились немецкие позиции, на 150 метров, наступающие попали под огонь примерно двенадцати немецких пулемётов, используемых указанных выше способом. Атакующая пехота залегла[383].
Тактика задержания колонн преследования
После краха немецкого фронта в Нормандии (а равно вскоре после высадки на юге Франции) некоторое время союзники практически безостановочно преследовали противника, продвигаясь по дорогам в колоннах. Немцы столкнулись с «неуставным» видом боевых действий — действия в условиях свершившегося разгрома атакующим противником обороняющихся войск. Фактически речь идёт о тактике неорганизованного отступления. Зачастую отход был возможен исключительно «просачиванием» назад мелкими группами, а это означало развал управления подразделениями. В данной ситуации всё, что можно было предпринять — это попытаться замедлить продвижение преследующего противника с тем, чтобы выиграть время на повторную организацию разгромленных войск и занятие ими новых оборонительных позиций.
Приём 1
Для этих целей немцы оставляли заслоны в населённых пунктах, через которые должны были проехать колонны преследователей. Например, заслон мог состоять из одиночного снайпера. Расчет немцев был прост — на улицах городка или деревни бронетехника теряла часть своих преимуществ и уже не могла просто смять даже одиночного немецкого стрелка. Преследователям требовалось бы время на его обнаружение и нейтрализацию. Передовой отряд преследователей вместо продвижения вперёд вынужден был бы заниматься нейтрализацией снайпера. Опять же не следует забывать, что преследуют не только танки, но и автомобили. А солдаты в автомобилях — уязвимая цель. Однако, практика показала, что «снайперский заслон» не работал. Дело было в том, что в качестве «снайперов» немцы вынуждены были оставлять солдат, не имевших никакой снайперской подготовки. Это приводило к предсказуемому результату. Такой солдат, зачастую, с целью улучшить свой обзор, занимал самую высокую для данного населённого пункта (и как следствие очевидную для противника) позицию для стрельбы. Таким местом могла быть, например, колокольня. Эта позиция практически сразу обнаруживалась и уничтожалась огнём из танков союзников[384].
Другой вариант ошибки — оставленный «снайпером» солдат начинал вести частный огонь без смены позиции. Это приводило к его быстрому обнаружению и уничтожению. Если такой снайпер и выигрывал время, то всего несколько минут[385].
При этом, разумеется, если снайпер был хорошо подготовлен, не мог быть обнаружен и вёл огонь по значимым целям, то это существенно мешало продвижению союзников[386].
Приём 2
Несколько лучшим вариантом, было оставление артиллерийских корректировщиков в схронах или других укрытиях. После отступления немцев, они продолжали наводить огонь на колонны союзников по радио, находясь уже у них в тылу[387].
Но это тоже было лишь частичным решением проблемы. Противник вскоре понимал, что необычно меткий огонь по одному и тому же участку дороги связан с его корректировкой кем-то, кто находился вблизи этого участка. Местность прочёсывали, и угроза устранялась[388].
Для такой тактики опять же требуется постоянная смена позиций для наблюдения и периодическое прекращение корректировки, чем пренебрегали.
Приём 3
Ещё одним способом организации заслонов было создание баррикад (завалов из деревьев) на дорогах, прикрываемых огнём из зенитных установок. Идея в целом разумная: растащить баррикады сапёрам просто так не получиться, нужно атаковать позиции зенитных установок, синхронизировав это с растаскиванием баррикады. А это потерянное время. Проблема оказалась в том, что местоположение этих зенитных установок, как правило, было очень легко угадать. Именно угадать, посмотрев на карту и примерно оценив положение зениток по звукам выстрелов, а не разведать. Как только союзники сталкивались с такой баррикадой, их артиллерия обрабатывала вероятные места расположения немецких зениток. Дальше баррикада разбиралась без особых проблем. Выигрыш времени немцами имел место, но был относительно ограниченным[389].
Вообще попытки небольшими силами организовать статичную оборону, перегородив тем самым дорогу, заканчивались засыпанием этих подразделений бомбами или снарядами союзников[390].
Баррикады (лесные завалы) на дорогах срабатывали относительно успешно, когда получалось обстреливать район их расположения из артиллерии, ведущий огонь с закрытых огневых позиций[391].
Это требовало корректировки передовым артиллерийским наблюдателем. Плюсы и минусы такого способа действий указаны выше.
Приём 4
Более удачным было оставление одиночных противотанковых орудий с небольшой группой поддержки пехоты. Поскольку орудие можно было относительно хорошо замаскировать и установить в неочевидном месте, то оно могло сделать несколько выстрелов до обнаружения своей позиции. Эти несколько выстрелов заставляли союзников разворачивать танки в боевые порядки, пехоту спешивать и начинать полноценную атаку. Немецкое орудие, не дожидаясь, пока его сомнут, снималось с места и переезжало к следующей позиции, где процедура повторялась. Так удавалось замедлять продвижение союзников[392].
Зачастую такие орудия располагались на участках, где была велика вероятность попадания колонны преследования в пробку на дороге[393].
Тактическая схема «внезапный удар из засады и быстрый отход на новую позицию чуть назад» — оказывался более эффективным, чем попытки упорной обороны рубежей малыми силами.
Приём 5
У немцев были и тактические «находки». Например, довольно эффективным оказалось останавливать колонны преследующей бронетехники на выезде из населённого пункта. Дело в том, что небольшие населённые пункты во Франции, как практически везде, находятся в окружении открытых полей, причём количество выездов из них в направлении преследования ограничивается двумя-тремя. Эти выезды, нередко можно держать под обстрелом с одной точки. Получалось следующее. Колонна преследующей бронетехники втягивалась в населённый пункт, а на выезде из него её головная машина подбивалась. Образуется пробка. Машины колонны не могут вести огонь по немецкому орудию или танку, образовавшему эту пробку — мешают здания. Далее следует вполне предсказуемая реакция — колонна начинает растекаться по второстепенным улочкам в попытках выехать из населённого пункта, с целью атаковать виновника задержки. Машины теряют друг друга из виду. Головные машины едут в один проулок, следующие за ним — в другой, из конца в колонны — в третий и т. п. Подразделения перемешиваются. Кто где находится разобрать сложно. Одним словом, управление подразделением теряется. Собрать вновь колонну — требует времени и усилий. Цель немцев — выиграть время, приложив минимальные усилия — достигнута[394].
Аналогичным образом срабатывал обстрел из миномётов и артиллерийских орудий, который открывался немцами после того, как преследующая колонна втягивалась в населённый пункт[395].
Многие солдаты союзников бросали машины, чтобы укрыться в зданиях. Как последствие — колонна вставала в пробку.
Приём 6
Немцы также обратили внимание, что особой потребности у превосходящей стороны в использовании трофейного оружия не было. Своего более чем хватало. Немцы при отступлении стали оставлять свою технику не только не тронутой, но даже с заряженным вооружением. Это практически гарантированно вызывало желание «пострелять» из чужого оружия у преследующих солдат союзников. Как только вокруг брошенной техники собиралась толпа любопытных, немцы, абсолютно точно зная местоположение брошенной техники, накрывали её местоположение артиллерийским огнём[396].
Приём 7
Эффективным средством задержания колонн преследование было подрыв дорожного полотна с целью образования кратеров, мешающих проезду техники. Как показал опыт, цепь накладывающихся друг на друга небольших кратеров была лучше, чем один большой кратер. Их было сложнее засыпать бульдозерами. Для воспрепятствования засыпке бульдозерами немцы перед подрывом, на некотором удалении от центров будущих кратеров ставили мины. Они засыпались после разрыва толстым слоем грунта. В результате ни визуальным наблюдением, ни миноискателями, ни механическим протыканием грунта мины не обнаруживались. Когда бульдозеры начинали засыпку кратеров, они снимали слой за слоем с засыпанных мин. Рано или поздно происходил взрыв, уничтожавший бульдозер. Единственный способ борьбы с таким «глубинным минированием» был в повторной проверке на наличие мин после каждого прохождения бульдозера. Это занимало очень много времени[397].