, и убыль шлемофонов потом компенсировалась усилиями экипажей и волонтёров.
Суммой действия всех факторов, действовавших на протяжении четырех лет войны, применительно к танковым подразделениям стала полная противоположность изначальной установке на достижение предсказуемости результатов применения войск. Кадровая “текучка” и вышеописанные проблемы технического состояния танков приводят к тому, что совершенно невозможно заранее предсказать, сколько и какого качества танков и танкистов окажутся по боевому приказу в требуемой точке.
IV-6. Линейные мотострелковые части. Нищие “смертники”.
Мотострелковые подразделения бригад и полков Народной Милиции, а также территориальных батальонов, несущие на себе основную тяжесть боев на линии соприкосновения, находились и находятся в ужасающем кадровом, материальном и организационном положении.
Вышеописанные общие кадровые проблемы Корпусов Народной Милиции за четыре года войны “не оставили камня на камне” даже от того весьма не блестящего состояния кадров мотострелковых подразделений, с которым Народная Милиция Республик закончила Дебальцевскую операцию. На протяжении этих лет плачевность кадрового положения не находила достаточного отражения в отчётной документации за исключением одного случая уже почти трехлетней давности, когда заместитель по работе с личным составом одного из подразделений в ДНР, исправно выполнив свои обязанности, составил анкету для личного состава, по заполнению которой можно было судить о готовности бойца участвовать в интенсивных боевых действиях. Результатом обработки анкет стал рапорт, поданный руководству, о том, что примерно 65% личного состава подразделения участвовать в интенсивных боевых действиях не готовы, не доверяют своему командованию и т.д. Впоследствии эта цифра, 65%, неоднократно фигурировала в вопросах проверяющих, прибывавших из РФ - “Правда это или нет?” Грамотно проделанная работа, единственная на фоне множества типовых рапортов о полной готовности, создавала впечатление провокации и дезинформации.
За прошедшее с тех пор время ситуация с кадрами и их мотивацией в линейных подразделениях только ухудшалась, местами - критически. Отсутствие активных боевых действий и ситуация, в которой наиболее серьезными и важными задачами, решаемыми войсками, становятся отчетные и демонстрационные мероприятия для приезжающих “комиссий” и “проверяющих”, привело, среди прочего, к укреплению в рядах комсостава кумовства и переквалификации взводных и ротных командиров в “завхозов” и “прорабов”, занятых не ведением боевых действий, а обустройством собственной жизни “при войне”. Уже упоминалось, что за взятку в 1,5-2 или, максимум, 3 месячных размера денежного довольствия приобретаются должности взводных и ротных командиров даже на “горячих” участках фронта. В сложившейся ситуации должность взводного или ротного командира не обязывает к риску для жизни, он может большую часть времени вообще не находиться на позициях, занимаясь, например, вопросами распила на металл заброшенных объектов промышленности и инфраструктуры в зоне своей ответственности. На фоне подобных ситуаций в большом дефиците командиры, которые, цитируя бойцов, “не побегут, когда начнётся”.
Выше уже приводился список денежных отчислений, которые требуются от личного состава, чтобы элементарно обеспечить возможность нормального функционирования подразделений. Помимо вещей, не предусмотренных штатным снабжением, деньги во многих случаях собираются на то, что штатным снабжением предусмотрено, но по тем или иным причинам не выдаётся. Помимо этого подразделения постоянно вынуждены собирать средства на оборудование очередных “показных” объектов(помимо полигонов), и не могут в результате дооборудовать свои передовые позиции, те, на которых они реально ведут бои. Сколько-нибудь вменяемых кандидатов на жизнь в передовых блиндажах за смешные деньги становится всё меньше и меньше, как следствие - военкоматы пропускают людей с судимостями, алкоголиков, которых просто некем заменить. Как следствие, передовые траншеи и блиндажи становятся на многих участках линии соприкосновения территорией алкоголизма, фатализма и апатии. Типовой становится ситуация массового ежедневного пьянства личного состава во главе со старшим на позиции командиром. И даже без спиртного исполнение личным составом своих непосредственных обязанностей может быть принесено в жертву просмотру телепрограмм, DVD или сну без выставления необходимого боевого охранения, чем уже не раз пользовались вражеские ДРГ.
В результате чудовищного кадрового голода некоторые точки, обозначенные на карте у высшего командования как “огневые позиции” на самом деле “обороняются” одним бойцом, мирно спящим в блиндаже.
Сознательные младшие командиры, неоднократно наблюдая неадекватных “советников”, прибывших из российской “армии мирного времени”, приезжающих на передовые позиции, задающих бессмысленные вопросы и требующих соблюдения норм, которые не могут быть в текущей ситуации соблюдены, массово сообщают о том, что ненавидят этих “подкидышей” уже значительно больше, чем противника.
Если ещё год-полтора назад можно было говорить о том, что большую часть своего времени комбаты, ротные и взводные командиры линейных мотострелковых частей, занимающих передовые позиции, тратят на борьбу с противником, то в данный момент уже очевидно, что подавляющая часть сил младшего и среднего комсостава уходит на борьбу с собственными тылами, “войну формата А4”, отписки, “показные мероприятия” и прочую “покраску газонов”.
Типовым форматом “отписки”, например, является оформление и переоформление красочных расписаний боевой подготовки, которые в реальности не просто не соблюдаются, но не могут быть соблюдены по причине невозможности собрать для занятий немногочисленный реально задействованный в боевых действиях личный состав, который или находится на позициях, или в отпуске/увольнении, или занят остро необходимыми работами на территории части и в парках техники (здесь также следует заметить, что в погоне за хоть каким-то укомплектованием воинских частей их командование идёт на компромиссы с новобранцами, “с порога” заявляющими о том, что они готовы нести службу в тылу, но не будут ездить “на передок”. То есть в случае активных боевых действий некоторые службы частей будут просто парализованы самим фактом активных боевых действий, вне зависимости от того, каковы будут их первые итоги).
Суммарная численность боеготового личного состава в полках и бригадах - примерно одна треть. То есть на линии фронта от каждой бригады или полка находится на постоянной основе примерно усиленная рота из личного состава одного из мотострелковых батальонов, сменяющаяся с определенной периодичностью такими же ротами из состава двух других батальонов и дополненная группой разведчиков из разведроты полка/бригады.
Состояние боевых машин пехоты мотострелковых подразделений и уровень снабжения её запчастями и ГСМ в корне подрывает боевую мощь мотострелковых подразделений, так как БМП, перманентно находящиеся в среднем ремонте, на которые выделяется мизер солярки, мотострелки не могут воспринимать иначе как обузу, хлопотный и бесполезный предмет постоянных расходов. Как основное огневое средство мотострелкового отделения БМП, как правило, не воспринимается.
Мотострелки, собрав из денежного довольствия деньги на ремонт техники, оснащение её аккумуляторами, пригодными к нормальной эксплуатации, и всем потребным инструментом и запчастями, вынуждены охранять свою машину от несознательных бойцов собственного подразделения, готовых украсть что-то с машины у боевых товарищей для продажи ради покупки спиртного. После этого на маневрах, не имея достаточной практики вождения и стрельбы, личный состав получает выговор от приезжего начальства за неправильное выполнение учебных задач, и окончательно убеждается в том, что “от бэхи одни проблемы”, ибо, даже если она находится на позициях, находится она там, как правило, в небоеспособном состоянии из-за демонтированных аккумуляторов, которые нет возможности подзаряжать работой двигателя из-за дефицита “экономящейся” на всевозможные хознужды и просто разворовываемой на разных уровнях солярки.
Несоответствие штатных расписаний текущим задачам подразделений в сочетании с дефицитом ЗИПов на крупнокалиберные пулемёты “Утёс” (и самих пулемётов) и выстрелов к автоматическому гранатомёту АГС-17, порождают крайне слабое огневое взаимодействие основной массы разбросанных на больших пространствах передовых пунктов обороны. Временами это удаётся компенсировать крупнокалиберными пулемётами ДШК старого образца и другими внештатными средствами, например СПГ-9, однако чаще всего выход из строя огневых средств по износу или их неполноценная работа никак и ничем не компенсируется.
Огневая подготовка простого стрелка, как правило, слаба, встречаются люди, которые, прослужив несколько лет на не самых спокойных участках фронта, тем не менее, не могут выполнить 1-е Упражнение Учебных Стрельб из автомата даже на оценку “удовлетворительно”.
Постоянный, не “показной” уход за оружием, как правило, или не осуществляется или находится на крайне низком уровне. Те мотострелки, кто вообще занимается регулярной чисткой оружия, делают это, как правило, с помощью отработанного машинного масла или, в лучшем случае, солярки.
Новобранцу, отправляемому на полигон для обучения, сослуживцы доверительно сообщают - “На полигоне тебя ничему не научат, на фронте - научат”. Но, как правило, на фронте боец уже не имеет для этого ни времени, ни сил, ни командира, способного к обучению подчиненных, обладающего какими-либо полезными знаниями. Считанные, единичные подразделения, постоянно находящиеся на передовой, способны перед отправкой на фронт обеспечить бойцу сколько-нибудь полезную подготовку к боевой работе на передовой, аналог армейского КМБ (курса молодого бойца).
Мизерной численности команды смертельно уставших и хронически нищих людей, наблюдающие фронт (“обороной” это назвать нет ни малейшей возможности), большую часть времени, свободного от наблюдения за противником, проводят в решении бытовых проблем - очистке и укреплении окопов после дождей, приготовлении еды, сне и “лечении нервов” с помощью алкоголя.