Жесткие лимиты на расход боеприпасов даже к стрелковому оружию, доходящие временами до пломбирования ящиков с боеприпасами с требованием запрашивать разрешения на вскрытие пломб у командования, приводят к тому, что личный состав вынужден дополнительно нести расходы на приобретение боеприпасов на “черном рынке”, чтобы иметь возможность, в случае обострения ситуации, дожить до получения разрешения на вскрытие пломб.
Состояние средств связи мотострелковых частей, несущих службу на передовой, будет подробно рассмотрено в разделе IV-13. Что же касается оснащения мотострелковых подразделений оптикой, в том числе ночной, то оно целиком и полностью производится за счет личных средств бойцов и командиров, а также волонтерскими организациями. Подавляющее количество находящихся в войсках прицелов и приборов ночного видения советского производства требует ремонта и/или не имеет годных штатных аккумуляторных батарей и зарядных устройств. Единственными формами профилактики ночных нападений вражеских ДРГ на наши посты являются, таким образом, беспокоящий огонь из стрелкового оружия по прилегающим к позициям полями и посадкам и хаотичное минирование пехотой подступов к собственным позициям, зачастую с такими нарушениями техники безопасности, что установленные мины куда опаснее для тех, кто находится на позициях, чем для вражеских ДРГ.
Слабая суммарная эффективность наших снайперов(причины которой будут подробно рассмотрены в разделе IV-9) на фоне постоянной плотной и эффективной работы снайперов противника в сочетании с отсутствием системных контрснайперских мероприятий приводит к тому, что бойцы, находясь на передовой под постоянным прессингом меткого вражеского огня, несут неоправданно высокие потери.
В среднем “позиционная война” эпохи бесконечно сменяющих друг друга фиктивных “перемирий” обходится Республикам в одного убитого или тяжело раненого, не способного вернуться в строй, каждый день или даже больше. Каждый год Республики теряют минимум батальон полного состава. Основные причины смертей - снайперский огонь противника, огонь вражеских пулемётов, гранатомётов и 82-мм и 120-мм миномётов, подрывы на минах, в том числе и в основном - собственных.
В довершение всего этого снижение качества кадров мотострелковых частей и уровня их мотивации и рост количества алкоголиков и асоциальных элементов среди личного состава приводят к ситуации, когда снабжение значимой части мотострелковых частей ценными средствами связи и оптическими приборами за счет волонтерских организаций не имеет смысла. Если ценная техника выдаётся “снизу”, без фиксации в документах части, она присваивается несознательными бойцами, продаётся, обменивается. Если же ценное оборудование выдаётся в часть “сверху”, через командование, то очень часто оно или вообще не доходит до передовой, или, будучи зафиксированным в документации части, становится “материальной ценностью, выдаваемой под роспись“. В результате чего даже сознательный командир, которому жизненно необходим для полноценного выполнения его боевых задач современный ПНВ, не будет брать его в соответствующей службе своей части “под роспись”, так как будет бояться, что его несознательные бойцы сломают или потеряют его, или изобразят потерю, чтобы продать на “барахолке”.
В результате снабжение фронтовых подразделений волонтерскими организациями ограничено только теми частями, использование техники в которых для волонтерских организаций является достаточно прозрачным и контролируемым процессом. Подобного рода “прозрачность” очевидно достигается за счёт того, что кто-то из волонтеров или сам служил в частях Народной Милиции, или имеет достаточно старых, проверенных друзей в данных частях, которые не допустят разбазаривания и бездарной утраты доставшихся им приборов и техники. Описанный в начале нашего доклада общий рисунок антропотоков, “вымывающих” мотивированных людей и ветеранов из частей Народной Милиции, касается и этих друзей тоже, что, в свою очередь, даже без снижения общей мощности волонтерских фондов, сужает круг подразделений, снабжаемых волонтерами.
Параллельно с вышеописанными фронтовыми реалиями нищих измотанных разуверившихся во всем людей, среди пьянства, наркомании и “распила на металл” прифронтовых промзон хоть как-то держащих фронт силой своего “упорства обреченных”, существует и совершенно отдельный от них мир штабов этих же самых мотострелковых бригад и полков, где у офицеров двухчасовой обеденный перерыв, все одеты “по пикселю”, и уже в пятницу после обеда трудно найти офицеров на рабочем месте. Устроившись “при войне” оборотистыми завхозами и прорабами, называя “службу” “работой”, многие люди, составляющие бравурные отчеты о боеготовности и укомплектованности, даже не пытаются представить свои действия в случае реального масштабного обострения боевых действий, целиком полагаясь на “Северный ветер”.
IV-7. Артиллерия. Сумерки “Богов войны”.
Наиболее вопиющим показателем того, насколько мощное отрицательное влияние на кадровый состав Народной Милиции имеет текущая динамика проходящих через нее антропотоков, являются результаты простейших проверок, проводимых офицерами-энтузиастами в артиллерийских подразделениях и их группах артразведки. В ходе подобного рода проверок с завидной регулярностью выясняется, что личный состав, в обязанности которого в ходе ведения боевых действий входит быстрое, практически автоматическое, решение обратной геодезической задачи для получения дальности от точки стояния до цели и дирекционного угла, не может этого сделать самостоятельно даже в “тепличных” условиях. То есть, фактически, основная масса артиллеристов и артразведчиков совершенно непригодна к полноценной боевой работе.
Получившие широкое распространение компьютерные программы типа “Блокнот артиллериста” не способны компенсировать эту непригодность, так как программы, ускоряя и автоматизируя вычисления, требуют осознанного ввода данных и полноценного осмысления полученных результатов. Боевая подготовка артиллеристов настоящим образом ведётся только там, где в силу каких-то причин остались группы энтузиастов, мотивированных людей, стремящихся как можно лучше подготовиться к будущим масштабным боевым действиям. Особенно эффективна эта подготовка там, где артиллерия уже имеет постоянное боевое применение в ходе принуждения противника к соблюдению Минских соглашений.
В подразделениях, не сталкивающихся с регулярной необходимостью полноценного эффективного применения артиллерии в реальных сложных боевых условиях, все системные усилия по боевой подготовке артиллерии носят демонстративно-показной характер. “Выучка”, демонстрируемая расчётами “циркачей”(показными командами) на давно изученных полигонах с хорошо известными целями для стрельбы, моментально исчезает, как только ставится настоящая задача, с неизвестными заранее вводными. В результате этого, например, гаубичный расчёт, многократно отрабатывавший на “отлично” показные стрельбы, получив во вводной вместо привычного обычного места развёртывания новые координаты банально не сумел сориентироваться на местности и найти указанную точку. Описания подобного рода казусов с артиллерийскими подразделениями выглядит злонамеренной дезинформацией и клеветой на артиллеристов, для которых грамотная работа с картой и расчёты - главный ключ к успешному поражению целей. Но “блуждание” целых мотострелковых и танковых колонн во время учений является досадной “нормой жизни”.
Даже бойцы батарей 120-мм миномётов, основного оружия поддержки пехоты, огонь которого чаще всего используется при обострениях для принуждения противника к соблюдению Минских соглашений, временами демонстрируют потрясающее легкомыслие и чудовищно низкие мотивацию и ответственность. Так, например, достаточно массово отмечаются случаи демонтажа с миномётов предохранителей от повторного заряжания под предлогом того, что они при стрельбе требуют регулярной чистки, при отсутствии которой стрельба становится проблематичной. На части миномётов в принципе отсутствуют оптические прицелы, хотя их повсеместного наличия требуют сложившиеся условия боевого применения.
Говоря об этих условиях как применительно к миномётам, так и к работе артиллерии вообще, мы, в первую очередь, имеем в виду следующее. Противник, обладая артиллерией сопоставимой или даже превосходящей нашу мощности, постоянно применяет БПЛА как для разведки целей, так и для контрбатарейной борьбы, имеет агентуру, сообщающую ему в режиме реального времени о маршрутах движения колонн. Это требует применения артиллерии , основанного на оперативном обнаружении целей, доступных огню артиллерии, скрытном и быстром синхронном развёртывании одновременно нескольких батарей или даже отдельных огневых взводов артдивизиона в разных местах и их быстрой синхронной работе, корректируемой наблюдателями с передовых позиций или с БПЛА. Для того, чтобы обеспечить подобного рода эффективную тактику боевого применения, артиллеристам требуется не только значимо большее, нежели штатное, количество артиллерийских буссолей(ПАБ-2М) или лазерных приборов разведки (ЛПР) для передовых наблюдателей, но и оперативно работающие в интересах корректировки их огня БПЛА большого радиуса действия, а также общая для командования, огневых позиций и наблюдательных постов достаточно гибкая и мобильная система закрытой радиосвязи, позволяющая корректировать огонь и управлять выдвижением и развертыванием/свертыванием огневых взводов и батарей.
Такого рода системы связи и БПЛА, работающие хотя бы в масштабе дивизиона, как правило, не только дороги и практически недоступны для самостоятельной закупки подразделениями, несущими из без того большое бремя расходов для обеспечения своей боевой работы, но и не могут быть полноценно развёрнуты в первую очередь по кадровым причинам. Кадровый дефицит, дефицит полноценно подготовленных специалистов по связи и БПЛА в войсках чудовищен и выправление его потребует времени и огромных системных усилий. В данный момент частные отклонения от общего печального фона ситуации - плод напряженных усилий групп энтузиастов, поддерживаемых волонтерскими организациями.