Беды хронически неправильного распределения ресурсов тела также можно временно уменьшить с помощью пищи, стимулирующей некоторые из тех же мозговых рецепторов, которые реагируют на опиумные препараты. В экспериментах на крысах это стимулирование привело к тому, что крысы стали объедаться пищей, богатой углеводами, даже если они не были голодны. У людей поедание сахара способствует увеличению концентрации опиатов в мозге. Поэтому при поедании фастфуда или белого хлеба вы действительно получаете удовольствие. Неудивительно, что я люблю хрустящий батон. Кроме того, сахар на деле может действовать как слабый анальгетик. Поэтому, когда говорят, что наше общество пристрастилось к сахару, это не так далеко от истины. Я не удивлюсь, если люди используют богатую углеводами пищу в качестве препарата для управления своим аффектом и чувствуют себя лучше. Привет, эпидемия ожирения[493].
Группа людей с несбалансированными бюджетами тел не просто обходится системе здравоохранения в миллиарды долларов. Людям это стоит их благосостояния, социальных связей и даже их жизней. Люди, которые изучают эти болезни, начинают пренебрегать эссенциализмом, который создает категории вроде «тревоги», «депрессии» или «хронической боли», а вместо этого ищут общие факторы, лежащие в основе. Если бы мы могли добавить интероцепцию, распределение ресурсов тела и понятия эмоций к списку общих факторов, то, как я подозреваю, мы бы добились большего прогресса в работе с этими изнуряющими расстройствами. В то же время ваше собственное знание этих общих факторов помогает вам избежать болезни и более эффективно общаться со своими докторами[494].
Все мы идем по натянутому канату между миром и психикой, между природным и социальным. Многие явления, которые когда-то считались чисто психическими (депрессия, тревога, стресс и хроническая боль), на самом деле могут быть объяснены в биологических терминах. Другие явления, которые считались чисто физическими (например, боль), являются также психическими понятиями. Чтобы быть эффективным архитектором собственного опыта, вам нужно отличать физическую реальность от социальной реальности и никогда не принимать одну за другую, но при этом понимая, что они необратимо переплетены.
11. Эмоции и право
У каждого общества есть правила, какие эмоции приемлемы, когда они приемлемы и как их нужно выражать. В американской культуре принято ощущать горе, когда кто-нибудь умирает, и не принято посмеиваться, когда гроб опускают в землю. Вечеринка-сюрприз — время, когда удивляются, а потом веселятся, а если вы знаете заранее о вечеринке для себя, то при появлении принято притвориться удивленным. Члены племени илонгот на Филиппинах могут чувствовать эмоцию liget, когда, действуя единой группой для обезглавливания врага, празднуют хорошо сделанную работу[495].
Если вы нарушите правила социальной реальности для своей культуры, может последовать наказание. После смеха на похоронах вас могут бойкотировать. Если вы не будете удивляться на вечернике в свою честь, гости будут разочарованы. А вот обезглавливание в большинстве культур уже не празднуют.
Предельные правила для обхождения с эмоциями в любом обществе устанавливаются его правовой системой[496]. Это может выглядеть удивительным утверждением, но давайте посмотрим. Если в Соединенных Штатах бухгалтер крадет ваши сбережения или банкир продает вам «плохой» ипотечный кредит, считается неприемлемым убить их; однако если вы в приступе гнева убьете своего супруга или супругу за измену, закон может сделать вам послабление, особенно если вы мужчина. Неприемлемо заставлять вашего соседа бояться, что вы нанесете ему телесный ущерб, — это считается видом угрозы, однако в некоторых штатах есть принцип права на защиту территории[497], который считает нормальным, если вы нанесете кому-нибудь вред первым, даже если вы убьете человека. Приемлемо испытывать романтическую любовь, но (в различные времена истории США) не к людям одного с вами пола или другого цвета кожи. Нарушьте эти правила, и вы можете потерять деньги, свободу или жизнь.
В течение столетий законодательство Соединенных Штатов формировалось классическим взглядом на эмоции, пронизанным эссенциалистским взглядом на человеческую природу. Например, судьи стараются исключить эмоции, чтобы принять решение чистым рассудком, — представление, что эмоции и рассудок являются отдельными сущностями. Обвиняемые в насилии заявляют, что у них был приступ гнева, считая, что гнев — это какой-то отдельный котелок, который не сдерживается чистым разумом и вскипает, освобождая поток агрессии. Жюри ищет у обвиняемого угрызения совести, как будто угрызения совести имеют четкое различимое выражение на лице и теле. Опытные свидетели показывают, что плохое поведение обвиняемого было вызвано расстройством мозговых центров, — пример безосновательной «центро-логии».
Закон — это социальный договор, который существует в социальном мире. Отвечаете ли вы за свои действия? Эссенциалистский взгляд на человеческую природу говорит: да, пока вас не охватили эмоции. Отвечают ли другие люди за ваши действия? Нет, вы — отдельная особь со свободой воли. Как вы определите, что ощущает обвиняемый? Обнаруживая выражение его эмоций. Как вам вынести справедливое решение в соответствии с моралью? Отстранив эмоции в сторону. Какова природа вреда? Физический вред, то есть повреждение тканей, хуже, чем эмоциональный вред, который считается отделенным от тела и менее осязаемым. Все эти порожденные эссенциализмом предположения встроены в законодательство на глубочайших уровнях, в широких масштабах обусловливают вердикты о виновности и невиновности и отмеряют наказания, хотя нейробиология вполне отказалась от них как от мифов[498].
Проще говоря, некоторых людей наказали незаслуженно, а некоторые избежали наказания на основании устаревшей теории психики, которая коренится в предубеждении, а не в науке. В этой главе мы исследуем некоторые обычные мифы об эмоциях в правовой системе и спрашиваем, можно ли улучшить осуществление справедливости в обществе с помощью более биологически состоятельной теории психики, особенно основанной на реалистичной нейробиологии.
Как обнаруживает каждый подросток, свобода — это прекрасно. Вы можете принять решение остаться допоздна с друзьями. Вы можете не делать свое домашнее задание. Вы можете съесть пирожное на обед. Но все мы узнаём, что у каждого выбора есть определенные последствия. Закон основан на простой идее, что вы можете выбирать, обращаться с другими хорошо или плохо. Выбор подразумевает ответственность. Если вы обращаетесь с другими плохо и в результате они несут определенный ущерб, то вас нужно наказать, особенно если вы намеревались нанести этот ущерб. Так общество показывает свое уважение к человеку как к личности. Некоторые правоведы говорят, что ваша ценность как человеческого существа коренится в том факте, что вы выбираете свои действия и отвечаете за них[499].
Если что-нибудь вмешивается в вашу способность выбирать свои действия свободно, закон говорит, что вы можете нести меньше ответственности за причиненный вами вред. Возьмем случай Гордона Паттерсона, который застал свою жену Роберту «в полуобнаженном виде» с ее другом Джоном Нортрапом. Паттерсон убил Нортрапа, дважды выстрелив ему в голову. Паттерсон признался в стрельбе, но заявил, что его вина меньше из-за «крайнего эмоционального расстройства» в момент преступления. В соответствии с законодательством США, неожиданная вспышка гнева Паттерсона заставила его не полностью контролировать свои действия, и поэтому он был обвинен в убийстве второй степени, а не в убийстве первой степени, которое подразумевает предварительное намерение и влечет более строгое наказание. Другими словами, при прочих равных обстоятельствах рациональное убийство хуже, чем эмоциональное убийство[500].
Правовая система США считает, что эмоции — часть нашей предполагаемой животной природы и что они заставляют нас совершать глупые и даже жестокие действия, если только мы не контролируем их своим рациональным мышлением. Столетия назад юридические умы решили, что люди, будучи спровоцированными, иногда убивают, поскольку они еще не «остыли», а гнев возникает непроизвольно. Гнев кипит, взрывается и оставляет на своем пути следы разрушения. Гнев приводит к тому, что люди неспособны согласовывать свои действия с законом, и поэтому он частично смягчает ответственность людей за их действия. Этот аргумент сводится к формуле «в состоянии аффекта»[501].
Аргумент защиты «в состоянии аффекта» зависит от некоторых знакомых предположений из классического взгляда на эмоции. Первое предположение — что существует единственный универсальный тип гнева, имеющий конкретный «отпечаток», который оправдывает такой аргумент при обвинении в убийстве. Он, по общему мнению, включает покрасневшее лицо, сжатые челюсти, раздувшиеся ноздри, увеличенную частоту сердечных сокращений, повышенное кровяное давление и учащенное дыхание. Как вы уже узнали, этот предполагаемый «отпечаток» — просто стереотип западной культуры, который не подтверждается фактами. В среднем сердце человека при гневе колотится чаще, но при этом есть значительные отклонения, и аналогичное учащение является также частью стереотипов для счастья, печали и страха. Тем не менее большинство убийств совершается не в состоянии счастья или печали, а если какие-то и совершаются, то закон не считает эти эмоциональные состояния смягчающим фактором