Карлхайнц Штокхаузен, Янис Ксенакис, Пьер Шеффер, Полина Оливерос, Элвин Люсье
44. Советская музыка 1930–1950-х годов
Официальная советская культура середины XX века не предполагала авангардного эксперимента и развивалась в изоляции. В 1930-е годы РАПМ (Российская ассоциация пролетарских музыкантов) развязала настоящую войну с музыкой, «идейно чуждой» пролетарской идеологии. Начиная с того времени советские композиторы обязаны были работать в рамках социалистического реализма, то есть писать доходчивую, ясную, оптимистичную музыку, «правдиво отражающую борьбу советского народа за коммунистическое будущее».
https://www.youtube.com/watch?v=j3jWRPFjeoU
За этим следил преемник РАПМ – образованный в начале 1930-х годов Союз советских композиторов. Для авторов, которые надеялись когда-нибудь услышать свою музыку исполненной, членство в этом союзе было обязательным.
В рамках требований государства и в результате постоянной самоцензуры русские композиторы выработали ни на что не похожий, неоднозначный язык. В отличие от своих западных современников, они работали в системе жанров XIX века: писали симфонии, оратории, оперы, балеты, квартеты, трио и сонаты. Арсенал их средств был крайне традиционным: это стандартные инструментальные составы, несомненная устойчивая тональность – то есть ясное ощущение гармонической стабильности, привычные отношения подчинения между диссонансом и консонансом. Это чёткая жанровость: в советской музыке узнаются военные и пионерские марши, протяжные фольклорные песни и танцы, стилизованные под европейскую старину. От композиторов – особенно в годы Великой Отечественной войны и после – ожидалась также монументальная грандиозность, развитие патриотической и героико-трагической темы.
https://www.youtube.com/watch?v=4sRublcmaVs
Однако внутри всех этих ограничений советские композиторы – Николай Мясковский (1881–1950), Сергей Прокофьев (1891–1953), Дмитрий Шостакович (1906–1975), Арам Хачатурян (1903–1978) – создавали музыку невероятной силы и глубины. Она была тем более поразительна, что обращалась к слушателю как бы на двух языках сразу: «официальном», где она служила орудием коммунистической пропаганды, и «межстрочном», где обращалась к важным для композитора темам.
Мясковский – одно из главных имён советского симфонизма, создал 27 симфоний. Хачатурян – автор изумительной театральной и инструментальной музыки, щедро согретой интонациями восточного фольклора (Хачатурян родился в армянской семье, а вырос в грузинском Тифлисе – ныне Тбилиси).
https://www.youtube.com/watch?v=k-w5Zejq5No
Сергей Прокофьев и Дмитрий Шостакович – колоссы советской музыки середины века – обладали дарованиями, очень разными по характеру. Мир Прокофьева всегда освещён солнцем, исполнен изящества, пленительной лирики, здоровья и бодрости. Его музыка архитектурно совершенна и сохраняет дистанцию между слушателем и автором. Прокофьев сдержан, интеллектуален, ироничен, тонок. Музыка Дмитрия Шостаковича, напротив, серьёзна, страстна и колоссальна. Она продолжает немецкую традицию Бах – Бетховен – Малер по вдумчивости, мощи, ревностности в выражении чувств.
https://www.youtube.com/watch?v=0gZEpU3-evg
Кстати: всё это справедливо в отношении музыки Шостаковича 1940-х годов и далее. Ранние же его сочинения полны гротеска, сарказма и утончённой лирики. Возможно, не столкнись Шостакович с советской государственной машиной, этот композитор запомнился бы истории совершенно другим.
Николай Мясковский, Арам Хачатурян, Сергей Прокофьев, Дмитрий Шостакович
https://www.youtube.com/watch?v=6TGFhQ9UV_U
45. Минимализм
В середине 1960-х годов в среде американских композиторов, занимавшихся экспериментальной музыкой, возникло движение, получившее название «минимализм». Легендарной работой, с которой принято отсчитывать историю этого направления, является пьеса под названием «in C» Терри Райли (р. 1935). У этого сочинения не было нотной записи и партитуры. Оно представляло собой 53 коротких модуля: исполнители распределяли их между собой и проигрывали любое количество раз в произвольном порядке под единый пульсирующий ритм. «In C» звучит как сплошной гармоничный звуковой поток, который может длиться любое количество времени – его форма ограничена только усталостью слушателя и исполнителей.
https://www.youtube.com/watch?v=NtfK2ZwHnGk&list=PLechCCXFF3CyzXSeNDrQKkJVn5X6HOvR3
https://www.youtube.com/watch?v=sRzpvQScE5s
Такая техника называется репетитивной – от английского «repeat», «повторять». Она основана на одной или множестве кратких мотивных фигур. Как мантры в восточных духовных практиках, они повторяются множество раз без изменений или с лёгкими вариациями, притупляя у слушателя чувство времени. Минимализм родился на пике хиппи-движения, увлечения индийской духовной культурой, экспериментами с сознанием. Его идеей было создание смыслового потока без конца и начала. Слушатель на время становится его частью, причём полностью наравне с исполнителем и композитором: ведь поток состоит из повтора совсем простого, двух- или трёхнотного фрагмента. Создаётся иллюзия, что такой может придумать и сыграть каждый.
https://www.youtube.com/watch?v=uS591kZtkGE
Из-за этого репетитивная музыка очень демократична (не зря она родилась в Америке, где национальная идентичность построена на демократической идее). На слух её распознать, пожалуй, проще всего: если вы слышите, что небольшой модуль из нескольких нот повторяется снова и снова, будто заела пластинка, – это и есть репетитивная техника.
При этом минималистская музыка может быть очень разной и сложной: от жёсткого формального минимализма, экспериментирующего с разными видами повторности, до музыки дронов. Это – невероятно длинные гудящие ноты, которые погружают слушателя в переживание одного-единственного звука и сбивают с толку его чувство музыкальной формы. Дроны так длинны, что наше восприятие не в силах обозреть их как музыкальное построение с началом и концом. Они не вмещаются в «охватный» для человеческой памяти период времени.
Репетитивная техника – способ композиции, основанный на повторности краткой смысловой единицы.
Дрон – очень длинная гудящая нота.
Терри Райли, Ла Монте Янг, Филип Гласс, Стив Райх, Симеон тен Хольт
https://www.youtube.com/watch?v=xEvFUr3vsyg&list=PL1Zkg2nGX_bHIOEtYaHOI9efVVLSG_2iV
46. Американский авангард
В Соединённых Штатах – стране одиночек, индивидуалистов, пионеров и предпринимателей – авангард не был таким системным и упорядоченным, как в Европе. Там не сложилось «школы» авангардистов: как нигде больше, в американском авангарде проявился дух безумного эксперимента, неутомимого новаторства, бесконечного взрыва системы. Поэтому «традицию» или «династию» этих композиторов можно определить лишь по их принадлежности к категории, которую они сами обозначали словом maverick. Маверик – непереводимое понятие, означающее бунтаря-одиночку, отщепенца, вольнодумца.
https://www.youtube.com/watch?v=9vAa4Tk-gvM&list=PLLyzNI1t-t4KoTYHXqmG26_dxBn1yMpVO&index=10
Эта линия возникла в начале XX века благодаря Чарльзу Айвзу (1874–1954), композитору-феномену, который прожил жизнь в почти тотальной творческой изоляции. Айвз работал в страховом бизнесе, а музыку писал в свободное время. Он не имел возможности слышать то, что создавали его европейские коллеги. Однако независимо от них, методом эксперимента, он пришёл к удивительным вещам. Это, например, одновременное сведение нескольких музыкальных потоков, каждый – со своей ритмической пульсацией и своими событиями (представьте, что на перекрёсток с четырёх сторон выходят четыре шагающих оркестра, каждый – со своей музыкой).
https://www.youtube.com/watch?v=JP0lyaP4o0w&list=PLjNSBxfVDSrRaXXjnw3_tGyBLEP9G2D8J
Другой великий маверик – Генри Коуэлл (1897–1965) совершил множество музыкальных открытий. Самое известное из них – кластер (от английского «cluster» – «сгусток») – аккорд-пятно, гроздь максимально тесно расположенных нот, который получится, если ударить кулаком по фортепиано. Менее громкие, но более важные открытия Коуэлла – его собственный способ записи нот и «раскладная» музыкальная форма, которая может надстраиваться и сворачиваться во времени. Кроме того, он использовал необыкновенные тембры – вроде индонезийских ударных или звукового спецэффекта, который получится, если играть не по клавишам, а по струнам фортепиано.
Флагман американского авангарда – безусловно, Джон Кейдж (1912–1992). Калифорниец, как и Коуэлл (а значит – дитя тихоокеанского побережья, «смотрящего» на восток – в сторону Индонезии, Японии и Китая), он тоже работал с тембрами, приближал западные инструменты к звону, журчанию и стуку традиционной музыки Юго-Восточной Азии. Кейдж ввёл в употребление игрушечное пианино, а также «подготавливал» обычное фортепиано с помощью мелких предметов, которые вкладывались внутрь инструмента и красиво «портили» его звучание. Оно начинало звенеть, дребезжать, греметь.
Кейджа завораживала непредсказуемость эксперимента, действие с неизвестным результатом. Одно из важнейших связанных с ним явлений – «музыка случая». Это такой способ сочинения, при котором композитор сознательно отказывается от полного контроля за своим произведением. Некоторые его параметры – например, то, в каком порядке звучат части, или как долго длится исполнение, или кто из музыкантов играет какую партию, – в буквальном смысле решает случай. Чтобы определить эти моменты в некоторых своих работах, Кейдж гадал, бросая игральные кости.
https://www.youtube.com/watch?v=Rw94pqDQ3ec
Кстати: Кейдж считал музыкой любые звуки, к которым можно подходить с «музыкальным» типом слушания. Например, у него есть сочинения, которые следует исполнять на больших морских раковинах, или работы, включающие пение птиц (оно должно политься из раскрытого в определённый момент окна).