Несколько сокращенная по указанию Гитлера армада войск группы армий «Центр» под командованием фельдмаршала фон Бока с задержкой почти на два месяца 2 октября 1941 года начала наступление на Москву. Но четыре дня спустя пошли обильные осенние дожди. Все больше машин и орудий застревало в непролазной, липкой, холодной грязи. Только когда в середине ноября ударил легкий морозец, застрявшее наступление возобновилось. Немецкие танкисты уже рассматривали золоченые маковки церквей. Некоторые умудрялись приблизить и башни Кремля в свои бинокли с прекрасной цейссовской оптикой – видно было отлично. Но неожиданно грянула зима, посыпался с небес сухой, колючий снег, а в дни, когда поднималось атмосферное давление и на синем небосклоне прорезалось неласковое солнце, – просторы Подмосковья обожгли почти что двадцатиградусные морозы. Этого было достаточно, чтобы начались массовые обморожения пришельцев, одетых по форме «блицкрига» в летнее обмундирование. Тысячи солдат гибли от холода, машины, танки и автоматическое оружие отказывали в результате загустения дизельного топлива и смазки, в лазаретах замерзали раненые, и вскоре потери от холодов превысили потери в боях.
Гудериан по этому поводу докладывал в ставку Гитлера, что «здесь началась паника», что его войска «дошли до ручки и находятся на пределе людских и материальных сил». В конце ноября немецкое командование предприняло последнюю попытку прорвать оборону частей Красной Армии, но наступление захлебнулось. Войска Красной Армии силами прибывших свежих дивизий, экипированных в валенки и полушубки, укротили немецкий план «Тайфун», перейдя в контрнаступление.
27 ноября 1941 года Гитлер, осознав, что его план войны провалился, заявил во время переговоров с министрами иностранных дел Швеции – Скавениусом и Хорватии – Лорковичем:
«Если немецкий народ когда-нибудь будет недостаточно сильным и жертвенным, чтобы платить кровью за свое собственное существование, то ему придется исчезнуть и быть уничтоженным другой, более сильной державой».
Во втором разговоре в тот же вечер он к той же мысли добавил еще такое замечание: «Он бы по немецкому народу и слезинки не проронил».
Таков был Гитлер – законченный авантюрист в образе двуногого зверя, у которого жажда власти подмяла порядочность, чувство меры и доброту к своим соплеменникам. Как говорится, у всякого скота своя пестрота. Гитлер хорошо знал историю с Юлием Цезарем, который снедаемый благородной жаждой славы не раз говорил, что предпочел бы быть первым в деревне, нежели вторым в Риме. Однажды он даже плакал, стоя перед статуей Александра Великого и раздумывая над тем, насколько в тридцать лет у Александра было больше славы, чем у него самого в его уже почтенные годы.
Заградотряды во спасение столицы
Загрядотряды!
Старое, как мир, понятие и, естественно, совсем не сталинско-советское изобретение, как пытаются его изобразить некоторые сегодняшние злопыхатели.
Они, эти отряды, были, может быть, под другими названиями, но с функциями заградительными в войнах Македонского и Чингисхана, Наполеона и Гитлера и многих других воителей… Говорят историки, что англичане в ходе проведения операции «Оверлорд» при высадке десанта в Нормандии созданными заградительными подразделениями за трусость и бегство с поля боя расстреляли, чуть ли не в один день, более 300 солдат и офицеров своей армии. Этот факт исторически доказан.
В вермахте было то же самое, особенно в конце войны, когда Гитлер приказывал держаться «за каждый дом, за каждый куст, за каждый выступ». Во время службы автора в Особом отделе КГБ СССР по Прикарпатскому военному округу во Львове довелось работать и беседовать со многими участниками войны. Старший оперуполномоченный майор Левашов, бывший сотрудник СМЕРШа, рассказывал о фактах, когда в районе боев в Карпатах доводилось быть свидетелем прикованных цепями к скалам немецких пулеметчиков. Во время допроса одного из них, чудом оставшегося в живых и не застреленного своими, он показал, что его приковали специалисты из заградотряда. «Если бы вы меня не убили, – заявил он, – то я должен был застрелиться или бы меня прикончили свои снайпера после того, как кончился боекомплект».
В разы слабоизученными по сравнению со Второй мировой войной остаются события 1914–1918 годов. Во французской армии на полях Первой мировой войны заградительные мероприятия практиковались против союзных русских частей. Как писал поручик Власов – участник предпринятого генералом Невелем в апреле 1917 года наступления, за спиной у русских солдат размещались многочисленные формирования французов, оснащенные артиллерией и готовые открыть огонь в случае, если русские дрогнут. Не дрогнули, а потому не получили ни снарядов, ни осколков, ни пуль в спину. Разве это не заградительный отряд в самом позорном и чудовищном виде? Причем какой – союзнический!
Для них россияне были не чем иным, как пушечным мясом, которых надо было гнать на проволочные заграждения германцев, а при попытке бегства с позиций расстрелять.
А вот как обстояло с этой проблемой в русской армии. Есть смысл привести выдержку из приказа по 8-й армии генерала от кавалерии А.А.Брусилова, датированного 15 июня 1915 года:
«…Сзади нужно иметь особо надежных людей и пулеметы, чтобы, если понадобится, заставить идти вперед и слабодушных. Не следует задумываться перед поголовным расстрелом целых частей за попытку повернуть назад или, что еще хуже, сдаться в плен».
Не меньше, чем штрафные подразделения, массой слухов и домыслов «обросли» заградительные отряды, активно использовавшиеся в годы Великой Отечественной войны в Красной Армии. Они, еще хочется подчеркнуть, ни в коем случае не были изобретением сталинского режима, а явились реакцией на тяжелейшую обстановку на фронтах, сложившуюся особенно в первый период войны.
Нередко в современных сериалах о войне можно узреть такие сцены с мрачными личностями в синих фуражках войск НКВД, расстреливающих из пулеметов раненых бойцов и командиров, выходящих из боя. Утверждая эти мифологемы, авторы берут на душу большой грех. Во-первых, «синих картузов» в армии не было – была полевая армейская форма, во-вторых, зачем же светиться перед снайперами противника синей тульей, в-третьих, никому из исследователей не удалось найти в архивах ни одного факта в подтверждение этой экзекуции.
Как известно, 17 июля 1941 года постановлением ГКО № 187 сс военная контрразведка из Наркомата обороны выводилась в Наркомат внутренних дел, объединенный с НКГБ. Органы 3-го Управления НКО СССР от отделений в дивизиях и выше преобразовывались в особые отделы НКВД, а само 3-е Управление НКО – в Управление особых отделов НКВД. С этого момента за безопасность фронтовых тылов, за заградительную систему во фронтовой полосе отвечал Наркомат внутренних дел.
Особые отделы в отличие от органов 3-го Управления получили право не просто задерживать дезертиров, но и «в необходимых случаях» расстреливать их на месте в сложной боевой обстановке…
Заградительные отряды в основном состояли из пограничников. Они размещались позади основных воюющих войск и предназначались для охраны тыловых частей, предотвращения бегства военнослужащих с поля боя, задержания шпионов, диверсантов и дезертиров, возвращения в части бежавших с поля сражения и отставших военнослужащих. Они создавались во всех вооруженных силах, особенно в критических ситуациях, из наиболее подготовленных бойцов, потому что порой «загрядотрядовцам» приходилось вступать в бой с прорвавшимся противником, прикрывая обошедших их с флангов своих солдат и офицеров при внезапном отступлении. Таким образом, бойцы заград-отрядов не только останавливали и возвращали на фронт отступающих, но и удерживали возникающие тыловые оборонительные рубежи.
Как известно, в соответствии с приказом НКО № 227 в частях, действующих в Красной Армии, по состоянию на 15 октября 1942 года было сформировано 193 заградительных отряда. Из них в частях Сталинградского фронта сформировано – 16 и Донского – 25, а всего 41 отряд, которые подчинялись Особым отделам НКВД армий.
Были заградотряды и чисто армейские. Первым инициативу такого рода проявило военное командование Брянского фронта. Генерал-лейтенант А.И.Еременко 5 сентября 1941 года обратился к Сталину с просьбой создать заградительные отряды в «неустойчивых» дивизиях, где неоднократно имели место случаи оставления боевых позиций без приказа. Через неделю эта практика была распространена на стрелковые дивизии всей Красной Армии.
Заградительными отрядами с начала их формирования (с 1 августа по 15 октября 1942 года) было задержано 140 755 военнослужащих, сбежавших с передовой линии фронта. Из числа задержанных:
– арестовано 3980 человек,
– расстреляно 1189,
– направлено в штрафные роты 2776 человек, в штрафные батальоны 185 человек,
– возвращено в свои части и на пересыльные пункты 131 094 человека.
По Донскому фронту:
– задержано 36 109 человек,
– арестовано 736 человек,
– расстреляно 433 человека,
– направлено в штрафные роты 1056 человек, в штрафные батальоны 33 человека,
– возвращено в свои части и на пересыльные пункты 32 933 человека.
По Сталинградскому фронту:
– задержано 15 649 человек,
– арестовано 244 человека,
– расстреляно 278 человек,
– направлено в штрафные роты 218 человек, в штрафные батальоны 42 человека,
– возвращены в свои части и на пересыльные и пункты 14 833 человека.
Следует отметить, что заградительные отряды в период ожесточенных боев с гитлеровцами на Сталинградском и Донском фронтах сыграли свою положительную роль в деле наведения порядка в частях и предупреждения неорганизованного отхода – бегства с занимаемых ими рубежей, возвращения значительного числа военнослужащих на передовую линию фронта.
Вот несколько примеров.
29 августа 1942 года штаб 29-й стрелковой дивизии 64-й армии Сталинградского фронта был окружен прорвавшимися танками противника. Части дивизии, потеряв управление, в панике