Вот теперь необходим ГРУППОВОЙ тренинг. Он помогает человеку как бы отрепетировать вариант своей новой судьбы что ли…
– Здесь, наверное, и есть вариант психодрамы, когда человек, играя, исцеляется уже часто в процессе игры?
– Как говорят психоаналитики – надо отыграть своих монстриков, своих баб-ёжек внутренних. Их надо отыграть, отрисовать. Отлюбить. Изжить – одним словом.
– Какой метод из перечисленных для тебя предпочтительней?
– Совокупность. Это целый курс, который условно назван «ТРАНСФОРМАЦИЯ или техника управления судьбой».
– Насколько я понял, этот курс рассчитан на тех, кто не боится узнать правду о себе?
– Для тех, кто готов к этой правде. Но ПРАВДА – понятие условное. Лучше сказать – к трезвой оценке самого себя. Понимаете: для человека это очень важно, особенно когда речь касается его личности, его профессии, подтверждения его социального статуса. И мне кажется, что в эмиграции многие этот статус потеряли и потому ощущают себя дискомфортно, потому теряются на новом месте. (Я бываю в разных странах, работаю как раз, чаще всего – с эмигрантами.)
Метод, который я предлагаю, основан на психосемантике – области психологии, изучающей различные формы значений в индивидуальном сознании (проще говоря: образы, символы, знаковые и вербальные формы). Метод помогает выявить психотравмирующую ситуацию. ОНА ИНОГДА КОДИРУЕТ ЧЕЛОВЕКА НА НЕУСПЕХ!
– Можно привести какой-нибудь поясняющий пример?
– Вот недавно ко мне обратилась женщина 28 лет, педагог, по профессии не работает, а моет посуду в ресторане. Приезжая. Попросила хоть как-то помочь ей.
Ввожу её в состояние транса, она, по моей просьбе, изображает на бумаге «нечто»…
Вот эти крючки и какие-то обрывки линий
– На самом деле это своеобразный код, поддающийся расшифровке. В этих «мистических» каракулях можно найти первопричину болезненных переживаний:
человек, прежде всего, рисует свои забытые страхи.
– Итак, начнём по порядку.
– Да, с дешифровки. Что говорит нам этот «детский» рисунок? Невротический очаг зафиксирован в шестилетнем возрасте. Потеря матери, утрата ласки, необходимого контакта, отчуждение родственников…
Закрепившиеся фобии: невротический самозапрет иметь детей, а также страх любви (из-за боязни её потерять). Страх иметь наслаждение. Физиологический показатель – нарушенный метаболизм, повышенное почечное давление, дисфункция матки, непроходимость одной из труб.
Реакция на стрессовую ситуацию: разрыв контактов со значимым человеком, провокация подтверждения любви близких. Подсознательный страх беременности, потеря социального статуса. Страх остаться невостребованной, боязнь любых перемен. И даже склонность к мании преследования в зачаточной форме.
– И всё это по этим каракулям?
– Да…))
Глава 2Пожалуйста! Вернись!
Передо мной рисунки юноши… Рисунки Володи… Именно они, эти рисунки остались единственной ниточкой, связывающей его с реальностью!
Из письма:
«Мой мальчик всегда был нормальным… В 16 лет он пару раз повздорил с одноклассниками из техниона… Всё – больше он не ходил в школу, а потом и на улицу перестал выходить…
Я не хочу верить, что мой мальчик неизлечимо болен… Посмотрите его рисунки, пожалуйста, может быть, что-то прояснится… А что до нас – я всегда сильно переживала за него, даже больше, чем за дочь, а отец… Лучше я об их отношениях говорить не буду… Он ничего не позволял сыну, а я… я позволяла ему всё…
Л.»
Ясные глаза спасителя, неловкая поза кучера, голос девочки – вот он двухметровый двадцатилетний мальчик, чьё сознание сбежало ТУДА – обратно в детство (?)… Где не достанут… Ушёл и не вернулся. А мать стенает и зовёт, водя за ручку к бабкам, гадалкам и психиатрам…
Он уже не знает, что она – его мать.
Треплет её за щёчку, называет милашкой.
Он очень красив и как-то врождённо благороден, этот мальчик. Музыка заставляет его рыдать и рвать свои рисунки… Но иногда он опять начинает писать свои странные письма богу и терпеливо ждать, что его когда-нибудь заберут обратно – ДОМОЙ.
Куда-то очень далеко от земли…
И это началось не в шестнадцать… В шестнадцать был лишь толчок.
Как распознать начало психических отклонений у ребёнка?
Профессор – на выход!
В троцпериод (от трёх до девяти лет) формируется личность. Родителям опасно впадать в крайности: при потакании ребёнку возникает диспропорция между уровнем притязания и внутренними ресурсами – источник истинной неврастении. Неустойчивая больная самооценка. Впадение то в одну, то в другую крайность.
В то же время нельзя превышать степень давления – можно усугубить чувство неполноценности.
Как развивается истерия: детский аффект выпадает в осадок.
Ранняя психическая травма вытесняется в подсознание и спустя некоторое время даёт о себе знать.
Например, женщина, в детстве избиваемая отчимом, агрессивна к мужчинам. А недолюбленная матерью девочка всю жизнь чаще всего (а особенно после смерти матери) пытается быть ПРАВИЛЬНОЙ и ХОРОШЕЙ…
– Спасибо, профессор. Вы многое прояснили.
На сеансе ребёфинга: неглубокого гипнопогружения – женщина средних лет рыдает и кричит детским, до невозможности отчаянным голосом: «Мамочка! Вернись! Мне плохо без тебя, мамочка!..»
Мать в очередной раз была резка с дочерью. Хлопнула дверью, резко вышла из дому. Дочка побежала за ней… То, что случилось дальше, невозможно описать: на глазах девушки мать переехал поезд!
«Мамочка! Вернись! Пожалуйста! Вернись ко мне!» – зовёт она в состоянии транса, а выйдя из него, опять и опять осознаёт, что была непонимаема и одинока ТОГДА, когда мама ещё могла накричать, обидеться и упрекнуть…
Но!.. Вернись! Кричи, унижай, наказывай, но только не оставляй!
Сломанная жизнь, сломанная собственным чувством вины и одиночества.
Что может быть сложнее и обиднее недовыясненных отношений между матерью и ребёнком? Да. Именно – ребёнком – сорокапятилетним… Невосполнимо…
Мать и младенец имеют общее биополе: любое отклонение в организме ребёнка чувствует мать.
УНИКАЛЬНЫЙ СЛУЧАЙ!
У десятилетнего мальчика энурез.
Энурез у мальчика, а помочь ему удалось только сняв тревожность с его матери (!)
Отчуждение.
Мы – родители и дети – забываем, что именно оно часто является причиной многих болезней и бед.
Наш цивилизованный уклад жизни усугубляет процесс отчуждения: ребёнок с самого младенчества попадает на конвейер: ясли-детсад-школа… Тем не менее, по последним данным психологических исследований, детей до пяти лет нельзя отрывать от матери. Потому что именно в раннем детстве ребёнок нуждается в психологическом заслоне от чуждой ему среды.
Вот в африканских племенах система воспитания – куда гуманней нашей. Ребёнок находится при матери, пока в этом есть нужда. В этот период он прекрасно адаптируется и перенимает формы социального поведения.
Но у нас же…
психоаналитики и психиатры не останутся без работы!
Ребёнок в цивилизованном обществе растёт закомплексованным, невротическим созданием: неокрепшая психика его плодит опасения и страхи, которые потом у сильных личностей вытесняются в сновидения и предмет искусства, а у детей со слабым типом нервной системы формируются в паталогические черты характера.
Недаром уже в первых классах учителя сетуют, что детсадовские дети – дети более трудные, чем домашние (и это не аргумент против детских учереждений, а свидетельство их несовершенной организации).
Ребёнок не ощущает и школу как часть своей целостной жизнедеятельности. Он вынужден отдыхать от школы, словно снимать школьную форму. Система воспитания, основанная на аскетическом подходе к ребёнку, себя не оправдала.
За стеной разрывается от крика младенец. Мать, воспитывая (!), долго не подходит к нему…
Воспитывая – ЧТО?!
Известно, что в домах малюток отчуждённые от рождения, не получающие общения с телом матери дети, как правило, растут с аномалиями.
В опытах с обезьянами из двух разлученных с матерью детёнышей, более живой и эмоциональной вырастет та, которой разрешалось прижиматься к мягкой игрушке. Та же, которая вынуждена была проводить детство в обществе «Железной мамы», осталась закомплексованной, необщительной. Недаром наибольший процент шизоидных детей отмечается в семьях с холодной авторитарной мамой.
О том, какие барьеры накапливаются в детстве, могут поведать ранние рисунки.
Бюлер считает, что ребёнок рисует суждения. Маленький художник – более символист, чем натуралист. Чаще всего – именно рисунок может подсказать слепоглухим родителям – каким недугом страдает малыш. Увидеть болезнь в её истоке – наполовину избавиться от неё.
Вглядевшись в детскую мазню, можно заметить такую закономерность – при психическом заболевании рисунок, как и почерк, меняется.
При возбуждении и депрессиях в рисунке преобладают геометрические формы без живых существ. Отсутствие композиции является признаком умственной отсталости.
Ребёнок-шизофреник в рисунке стремится оформить своё внутреннее состояние. Первый признак – разрозненность частей в отличие от чувственно-эпилептоидного типа. Незавершённость. Отсутствие композиции
В творчестве здоровых детей обращает на себя внимание сочная цветовая гамма с различным колоритом и оттенками (солнце-радость-жизнь).
У больных – особая тематика: планы железных дорог, схемы городов, пути на Марс, вымершие животные, нервные окончания,
микробы. Порой – символические путанные линии под названием, например, «ЯНВАРЬ».
Чаще всего преобладает агрессивность. Раскладка хаотичная, многоцветная – с преобладанием чёрного и коричневого цветов. Деформация, уродство и диспропорции…
Тематика рисунков на протяжении многих лет однообразна.