– Боже мой! – Элизабет взглянула на Анну. – Ты знаешь, что это означает?
– Знаю, – съежилась Анна.
– А я нет! – Леди Аппертон спешно подошла к Анне. – Какая разница, в котором часу герцог нанес мне визит?
– Лорд Везерли пришел к Мэри, чтобы рассказать о своем обещании опекать леди Тидвелл до конца сезона, – Анна взглядом искала подтверждения у Мэри, останавливаясь после каждого слова, – и об обещании герцога всюду сопровождать Мэри… лишь поздно вечером.
Мэри не могла поверить тому, что слышала.
– Это означает, леди Аппертон, что герцог не джентльмен. Он совсем не изменился. Он знал, что лорда Везерли попросят сопровождать леди Тидвелл па все мероприятия задолго до того, как его брат попросил его оказать ему подобную услугу сопровождать меня. – Она схватила маленькую подушечку из рук модистки и стала вытаскивать булавки, которые держали шелк, со всей силы втыкая их в игольницу. – Ему удалось меня обмануть, что он внимательный джентльмен с хорошими манерами. Но я ошиблась. О! Я так ошиблась. – Мэри заскрежетала зубами, пытаясь вытащить булавку со спины. – Не сомневаюсь, что весь этот план леди Тидвелл был делом рук Блэкстоуна – чтобы разлучить меня и лорда Везерли! – Наконец Мэри вытащила последнюю булавку и сняла с себя этот шелковый кокон. – Общество было справедливо, когда дало ему прозвище Черный Герцог – ни у кого нет такой порочной души, как у него. Но на этот раз он зашел слишком далеко. – Мэри исчезла за ширмой и быстро оделась, не говоря ни слова никому, схватила шаль и вышла из двери, сердито бормоча себе под нос: – Продолжайте играть в свои маленькие игры, Блэкстоун, вы… грязная бестия. Я смогу продержаться. Смогу. Два месяца не столь долгий срок.
– Да, мисс Ройл, я уверена. – Миссис Полкшэнк трясла своим двойным подбородком, наливая Мэри чай. – Сегодня в музыкальном салоне герцог никого не будет щипать за зад, – о, простите меня за грубые слова, мисс Ройл, я услышала часть разговора, когда вы с сестрами вчера вечером обсуждали этот случай.
– Вы уверены, что его там не будет? – спросила Мэри.
– О, конечно, уверена. Его вообще нет в списках приглашенных. – Довольная, она расплылась в улыбке. – За один мой быстрый поцелуй слуга Харрингтонов незаметно поднялся по лестнице и стащил список приглашенных.
– Поцелуй? – Мэри пристально посмотрела на кухарку. – А что с теми двумя шиллингами, которые я дала вам?
Миссис Полкшэнк покорно достала два шиллинга и положила их на чайный столик.
– Я подумала, что, так как я добыла сведения, которые вам нужны, я смогла бы оставить… монеты себе?
Мэри вздохнула. Шиллинг здесь, два пенса – там.
Избегать встреч с Черным Герцогом становится весьма накладно для их бюджета, а ведь до конца лета еще очень далеко.
И все же она с удовольствием платила бы по полкроны каждый вечер, если бы это помогло ей не встречаться с этим противным герцогом.
– Очень хорошо, миссис Полкшэнк, деньги ваши, можете оставить их себе. Большое спасибо за сообщение. – Мэри глотнула горячего чая.
Леди Аппертон была бы очень рада увидеть ее в музыкальном салоне, тем более после того, как она пропустила званый обед у леди Холланд вчера вечером из-за сильной головной боли.
– Что вы слышали о Празднике в честь героев?
– Насколько я знаю, все лондонское общество будет там, мисс. И так как лорд Везерли один из героев, которого будут чествовать…
«Я должна там быть, – подумала Мэри, – ради лорда Везерли».
– Его брат, несомненно, будет там. Разве вы так не считаете? Я бы непременно пошла на бал, если бы все носились с моим братом, будто он король, – конечно, если бы он у меня был. Но у меня его нет.
– Что? – Мэри взглянула на повариху. – Да, вы правы, миссис Полкшэнк. Между прочим, я оставила для вас несколько приглашений на столе в кухне.
– О, спасибо, мисс.
– Задание не трудное, не беспокойтесь. Я припрятала несколько шиллингов в ведре, около вертела для мяса. Используйте их или оставьте себе, но только добудьте мне сведения, будет ли герцог Блэкстоун на этом балу.
Миссис Полкшэнк ухмыльнулась.
– Пока в доме есть лакеи, – она дерзко улыбнулась, – я всегда смогу найти способ узнать, будет ли герцог в числе гостей или нет. – Повариха лукаво подмигнула. – Если вы понимаете, что я имею в виду.
Когда Мэри подняла глаза, Анна стояла прямо перед поварихой.
О нет. Мэри подперла рукой подбородок.
Быстро поменяй тему разговора.
– Да, миссис Полкшэнк, ростбиф для воскресного обеда – прекрасная идея. Хорошего вам дня.
– Что? Ростбиф? Прошу прощения, мисс Ройл, но вы сказали об этом первый раз. – Миссис Полкшэнк взяла почти пустой заварочный чайник. – Я посмотрю, что есть у мясника. Придется и ему немного подсластить. – Она повернулась и увидела, что Анна со злостью смотрит на нее. Выражение ее лица тотчас же стало мрачным.
– На этом все, миссис Полкшэнк, – распорядилась Мэри. – Спасибо.
– Да, мисс. – Кухарка выскользнула из гостиной и направилась вниз по лестнице.
– Ну? – Анна сложила руки на груди.
– Как долго ты стоишь здесь?
– Достаточно долго, чтобы услышать, как наша сестра, которая из жадности не позволяет нам даже нанять извозчика, платит поварихе… и экономке… чтобы ей воровали списки гостей!
– Ты знаешь какой-нибудь другой способ, чтобы я смогла продержаться эти два месяца? Я терпеть не могу герцога.
Анна стукнула ладонью по столу:
– Веди же себя как взрослая женщина. Леди Аппертон ввела нас в общество. Ты могла бы быть более благодарной.
– Я и так благодарна ей за то, что она делает для тебя и Элизабет, но я уже встретила джентльмена, за которого собираюсь замуж. Какая мне польза от всех этих светских мероприятий?
– Ты должна помочь нам, Мэри.
– Помочь тебе и Элизабет искать пару? Как я могу вам в этом содействовать? Я ведь никого не знаю в Лондоне. И Старые Повесы, которые вхожи во все гостиные, уже заняты тем, чтобы подыскать вам прекрасную партию.
– О, раскрой глаза, Мэри. – Анна села рядом с сестрой. – Ты умна, Мэри, любознательна и пытлива. Нам нужна твоя помощь, чтобы найти подтверждение той истории, которую нам рассказали. Все, что у нас есть, так это шкатулка с документами, наполненная записками и письмами, которые никак не связаны друг с другом.
Мэри положила руку на книгу.
– У нас также есть папин медицинский справочник.
– И две пустые бутылки из-под настойки опиума, – раздался голос сестры.
Мэри и Анна увидели, что Элизабет стоит в дверях, держа в руках две маленькие темные бутылочки с приклеенными этикетками.
Анна взяла бутылочки и поднесла их к яркому солнечному свету.
– Где ты их нашла? Я не помню, чтобы они лежали в какой-нибудь коробке. – Она передала одну из бутылочек Мэри.
– И я не видела. – Мэри повернула бутылочку в руке, посмотрела на Элизабет.
– Сегодня утром я случайно уронила на пол папину шкатулку с документами со стола. Когда она упала, я услышала, как внутри что-то звякнуло, – начала Элизабет. – Документы и письма не звенят, поэтому я вытряхнула содержимое шкатулки на ковер, но ничего нового не нашла: лишь счета и какие-то бумаги. Ничего, что могло бы издать тот звук. Там было что-то, чего я не видела. Я пошарила пальцами внутри и нащупала крошечный металлический замочек. – Она потянула за ленту, висевшую у нее на шее, и достала ключ к шкатулке. Отвернув верхнюю часть ключа, она показала другой ключ, в форме многогранника. – Вы помните, что говорил нам Лотариан: папа рассказывал ему, что этот ключ открывает потайную дверь?
Мэри встала.
– В нашем Доме в Корнуолле.
– Да, мы так полагали. Но ошибались. – Элизабет держала ключ в форме многогранника перед ними. Мэри и Анна вытянули шею, чтобы лучше рассмотреть скрытую часть ключа. – Когда я всунула его в замок и повернула, дно шкатулки внезапно подпрыгнуло на пружине. Я поняла, что у нее двойное дно и там внутри – тайник. Когда я открыла ключом это дно, то нашла бутылочки, завернутые в грязную ткань.
– Чтобы они не издавали звука. – Анна схватила руками спинку стула, на котором сидела Мэри, чтобы не упасть. – Ты думаешь, что в бутылках содержался опиум, который был использован…
Элизабет кивнула:
– Лекарство нашей матери – миссис Фитцхерберт.
Мэри стала рассматривать бутылку. Отвернув крышку, она понюхала.
– Не-ет, это невозможно.
Глава 9
Дом Харрингтонов, располагавшийся по диагонали от резиденции леди Аппертон и Мэрилебонского клуба Старых Повес, по сравнению с ними и другими величественными домами на Кэвендиш-сквер был довольно мал.
Но когда Мэри вместе с сестрами вошла в галерею, где должен был состояться музыкальный вечер, рот ее раскрылся от удивления, она испытала благоговейный трепет.
Все стены были увешаны картинами – пейзажами, натюрмортами и портретами на религиозные и мифологические темы. Ясно, что удивительные картины были работой одного художника, обладавшего непревзойденным талантом.
Однако Мэри заинтриговало одно обстоятельство: красивые, аристократично выглядевшие женщины, которых она узнала по язвительным карикатурам, – она видела их в книжном магазине «Хатчард» – все были списаны с одного лица.
Когда они с сестрами прошли мимо десятка рядов болтающих гостей, Мэри услышала обрывки звуков. Она повернулась и посмотрела на музыкантов, настраивающих инструменты в передней части галереи, и вдруг вдалеке заметила лорда Лотариана.
Лотариан умудрился встать со своего стула, стоявшего в первом ряду, вплотную к музыкантам. Он подал знак слуге, который проводил сестер Ройл к стульям леди Аппертон, сэра Лиливайта и лорда Гэллэнтайна.
Покровительница обняла Анну и Элизабет, затем позволила им занять свои места на дальнем конце ряда около Старых Повес.
Приветствуя Мэри, она крепко сжала ее руку.
– Ты можешь сесть рядом со мной, моя дорогая, – сказала леди, обращаясь к Мэри с лукавством в глазах. Она показала на стул рядом с ней около центрального прохода.