Сердце ее сжималось скорее от горя, чем от страха. Она не замужем за Алексом. То небольшое тепло от сознания, что он ее муж, развеялось как дым.
— Твоя виза даже еще не истекла.
Она задохнулась:
— Что?
— Твоя виза. Она еще действительна несколько дней. Ты пока на легальном положении.
Пока. У Мэгги защипало в глазах, и она прикрыла их, сдерживая слезы. Собственно, он говорит, что она все еще может уехать. А почему бы нет? У них с Кэт налаживаются отношения. Мэгги прошла длинный путь к тому, чтобы стать ненужной. Теперь и Алекс тоже понимает это. Следовало предвидеть, что это произойдет. На самом деле она знала. И все же поддалась чувствам. Сама посадила себя на сковородку и поставила в печь. Она знала — была уверена — всегда, что физическая близость между ними приведет только к боли. Она няня, и больше ничего.
И теперь, как когда-то утверждала Марлен, Мэгги не так уж и необходима. Теперь она может вернуться в свою страну.
Мэгги нервно сжала пальцы.
— У меня еще есть время, чтобы уехать. — Голос ее был тусклым, она старалась не показать, как безжалостно его предложение.
Алекс помрачнел.
— Ты хочешь уехать?
— Наверно, я должна. Возможно, это знак, который удержит нас от ужасной ошибки. — Мэгги села. Покрывало соскользнуло на талию, и она быстро подхватила его, чтобы прикрыться.
Алекс глубоко вздохнул, а когда заговорил, голос его звучал твердо.
— После всего, что мы выдержали, я думаю, ты не можешь отступать.
— Ты имеешь в виду, что не хочешь, чтобы я уезжала? — Мэгги была бы счастлива, если бы не лед в его голосе.
— Полагаю, мы уже это все обсудили.
Она кивнула. Ясно, она только работник, и, наверно, ее можно было бы наказать за невыполнение обязательств по контракту. Она была последней тупицей, когда считала, что он может воспринимать ее иначе.
— Я полагаю, для тебя будет неудобно, если я уеду сейчас.
— Естественно.
Мэгги восприняла его произнесенный резким тоном ответ как пощечину. Все ее страхи совершенно справедливы. Он занимался с ней любовью, потому что она рядом и потому что хотел ее физически, а не потому, что она для него что-то значит.
Какая же она была дура, когда думала, что он может измениться!
Алекс прервал ее размышления. Голос его был жестким:
— Мэгги, у нас же есть соглашение. Ты собираешься выполнять свои обязанности или нет?
Она должна. Она дала слово. И легла с ним в постель по своей собственной воле и теперь примет все последствия. Он не нарушил никаких обещаний, не влюбившись в нее.
— Я выполню свою часть обязательств совершенно точно, как они записаны, — фыркнула она, заворачиваясь в простыню и выскальзывая из постели. — Но теперь буду помнить, что это бизнес. Только бизнес.
— Кэт должна быть здесь, — холодно сказала Мэгги.
Алекс откинулся на жестком металлическом стуле и осмотрел комнату ожидания в окружном суде. Был понедельник, утро, и в помещении толпился народ. Тут были две пары, полностью облаченные в брачные наряды, и пара байкеров, одетая в кожаные куртки с металлическими заклепками. Одна пара жалкого вида, в джинсах и футболках, сидела в углу. Трое из женщин были явно беременны. Он взглянул на Мэгги.
— Почему?
Она оглядела комнату.
— Ну, может быть, не здесь, но в принципе ей надо быть с нами на настоящем бракосочетании.
— Это, — он кивнул в сторону байкеров, — может быть, чересчур.
Мэгги огляделась вокруг.
— Сколько времени Кэт будет в доме Бондзов? — спросил Алекс.
— Она останется там на ночь. Родителям сказали, чтобы забрали детей около четырех дня завтра.
Алекс кивнул:
— Хорошо, хорошо.
Служащий выкликнул номер, и Мэгги спросила:
— Какой у нас номер?
Он взглянул на билетик, который держал в руке, и ответил:
— Девятый.
— Только что вызвали восьмой. Мы следующие. — Она растирала свои обнаженные руки. Ее летнее бледно-желтое платье совершенно не соответствовало ужасному холоду, царившему в здании суда.
— Ты нервничаешь? — спросил он.
«А тебе-то что за дело?» — хотелось ей воскликнуть.
— Я уже привыкла выходить за тебя замуж, — сказала она вместо этого и отвернулась. Слезы закипали у нее в глазах, но больше всего на свете она не хотела, чтобы Алекс видел их.
— Девятый! — вызвал клерк.
Мэгги промокнула глаза и повернулась к Алексу:
— Это нас.
Он поднялся и повел ее к клерку. Мэгги шла медленно. У нее было ощущение, что она идет по грязи.
Они вошли в обшитый панелями зал с несколькими рядами скамей и возвышением впереди. Служащая, мрачная женщина, одетая в нечто похожее на форму полицейского, спросила:
— Вам нужен свидетель?
— Да, — ответил Алекс.
Клерк подошел к двери и позвал кого-то из задней комнаты.
Мэгги молча наблюдала. Через несколько минут все будет кончено.
Клерк, к которому присоединился еще один служащий суда, взял в руки листок бумаги и прочел:
— Александр Харрисон, берешь ли ты в законные жены эту женщину… в болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?
Мэгги глотнула и посмотрела на Алекса горящими глазами.
— Да, — мягко сказал он.
Клерк повернулся к Мэгги:
— Маргарет Уэллер, берешь ли ты в мужья этого человека… в болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?
Комок подступил к ее горлу. Тиканье часов на стене казалось слишком громким. У нее пропал голос.
— Маргарет! — Взгляд клерка переметнулся с нее на Алекса, потом на свидетеля.
Мэгги взглянула на Алекса, который выжидательно смотрел на нее.
Нет! Они заключили соглашение, но она внезапно поняла, что совершенно не может выполнить свои обязательства в этой сделке.
Не может, потому что любит его. Глупо, но тем не менее она в него влюбилась.
А ведь все складывалось так замечательно. Они заключили соглашение, подписали его, заверили у нотариуса. Она могла бы закончить свою учебу, а после того, как Кэт пойдет в школу, работала бы в Америке. Получила бы американское гражданство, а с ним и все привилегии.
Теперь же все рушилось, потому что она взяла и влюбилась.
И потому она не могла согласиться на фиктивный брак с ним. Теперь ни в коем случае она не могла жить с Алексом, видеть его каждый день и не умереть с разбитым сердцем.
Алекс посмотрел на нее и тихо, сквозь зубы, сказал:
— Мэгги…
Наконец-то она выдавила из себя:
— Я… Я не могу сделать это.
Алекс закрыл глаза.
— Простите? — вскинулся клерк.
— Извини, Алекс, — проговорила она, не обращая внимания на клерка. — Я не могу сделать это…
— Не можешь? — Более сердитым она его никогда не видела. — После всего, что у нас было?
— Да. — Она взглянула на клерка. — Мне очень жаль, что вы зря потратили на нас время. — И прежде чем Алекс смог остановить ее, повернулась и выбежала из комнаты.
— Мэгги! — Он побежал за ней.
Она слышала, как клерк вызвал:
— Десятый!
Алекс поймал ее на улице.
— Мэгги! — Он схватил ее руку, и она повернулась к нему лицом.
— Мне очень жаль. — Глаза ее сверкали. — Я не в силах сделать это. Судись со мной.
— Но почему ты решила это именно сейчас?
— Потому что мне внезапно пришло в голову, что я поступаю неправильно. Не будет ничего хорошего для каждого, кто в этом замешан, это ужасно для каждого из нас. Я не хочу подвергать Кэт испытанию жизнью в семье, лишенной любви. Это не принесет ничего хорошего мне и, если судить по тому, что ты рассказал мне, для тебя не обернется ничем хорошим. И то, что каждый из нас намеревался устроить такую жизнь ребенку, достойно порицания.
— Но это лучше, чем непостоянство, как ты это определила, поиски другой няни, потеря тебя.
— Ну а как быть с тем, что я уеду через три года? Неужели мы действительно считали, что это неважно?
— Мы же говорили о том, что ты все-таки будешь участвовать в ее жизни.
— Даже если бы я жила рядом, все равно это не семья.
— Но лучше, чем потерять тебя сейчас.
Мэгги покачала головой:
— Я не уверена.
— Но все шло так хорошо, Кэт была счастлива. Ведь ничего не изменилось.
— Может быть, в этом тоже проблема.
Он посмотрел на нее с раздражением:
— В чем тоже проблема — в том, что ничего не изменилось?
— Что-то изменилось, Алекс. Для меня, но не для тебя.
— О чем ты говоришь?
Глаза ее наполнились слезами, они текли по щекам, но Мэгги не обращала на это внимания.
— У меня… чувства… к тебе, Алекс. — Она всхлипнула. Пропадать так пропадать. — Я влюбилась в тебя.
Алекс казался потрясенным. Из-за одного слова. Рот у него открылся, его взгляд обжигал ее лицо.
— Влюбилась в меня?
Печаль затопила ее.
— Это ничего не значит для тебя, я знаю, но чертовски много значит для меня. Ты, возможно, думаешь, что я слабая, но я не сумела удержать своих чувств. И не сумею так жить.
Потрясение на его лице слегка ослабло, и он на короткое время прикрыл глаза. Потом вздохнул и сказал:
— Мэгги, я… я не знаю, что сказать.
Казалось, все силы покинули ее.
— Ты и не должен ничего говорить, просто похлопай меня по плечу и пожелай удачи.
— Я хочу… — Его голос дрожал.
Сердце у Мэгги вновь заколотилось.
— Ты хочешь?..
Алекс избегал ее взгляда.
— Я очень хочу, чтобы ты осталась.
— Я только что объяснила тебе, почему не могу. — Бессмысленная надежда постучалась в ее сердце, пока она смотрела на него.
Но после долгого молчания Алекс мрачно кивнул и сказал:
— Мне очень жаль, что ты уезжаешь, но, если таково твое решение, я уважаю его.
— Кэт, это серьезно. Мы должны поговорить.
Алекс остановился у дверей гостиной и заглянул в нее. Кэт кормила птенца из глазной пипетки, когда Мэгги взяла ее за руку и подвела к одному из стульев.
— Сядь, — сказала Мэгги и сама села напротив Кэт. — Бэкки подождет.