Он должен что-то сделать. Должен вернуть Мэгги в свою жизнь и не отпускать ее больше. Это будет чертовски трудно. Ну и что? У него должна быть Мэгги. Не важно, какой ценой.
Нельзя позволить ей уехать!
Он хочет ее. Хочет, чтобы она была в его постели каждую ночь, хочет пить с ней кофе по утрам. Путешествовать с ней, ходить на презентации, выставки и деловые обеды… Хочет построить с ней жизнь.
Он должен ее добиться!
Алекс кинулся на кухню в поисках ключей. Пожалуйста, попади в дорожную пробку, безмолвно молился он, думая о такси. Помедленнее. Сделай так, чтобы она опоздала на свой самолет. Ключей не было на обычном месте у двери, и Алекс попытался сосредоточиться на том, где он был и где мог их оставить.
Спальня. Он взбежал по лестнице сразу через две ступеньки, распахнул дверь. Тремя шагами пересек комнату. Открыл верхний ящик шкафа.
Пусто. Черт побери.
Он заметил свои брюки, лежащие на кровати, и поднял их. В кармане зазвенело. Он схватил ключи, разрывая в спешке карман, ринулся вниз к машине.
Она не заводилась.
Успокойся, говорил он себе. Это что-то вроде мести судьбы за то, что мне понадобилось слишком много времени, чтобы все понять. Но нет, судьба не позволит ему застрять в гараже, когда его любимая женщина садится в самолет. Он опять включил зажигание.
Завелась!
Любимая женщина? Неужели он действительно мысленно произнес эти слова? Да. Сердце его забилось сильнее, и новое ощущение захватило его. Да, он любит ее. Любит!
Его «ягуар» дернулся и с визгом выехал из гаража, сбив по пути две пустые банки. Он не обратил на это внимания. Все, что он знал, — это что должен остановить Мэгги.
Он мчался сквозь ночь. Несколько больших дождевых капель шлепнулось на ветровое стекло, и вскоре небо разверзлось дождем, дорога стала скользкой. Он старался не смотреть на часы на приборной доске, отсчитывающие минуты с ошеломляющей скоростью.
К тому времени, как Алекс добрался до аэропорта, дождь уже лил с такой силой, что вокруг ничего не было видно.
И все же он увидел Мэгги. Она была как ангел, явившийся в струях воды.
Мокрый ангел, но тем не менее ангел. Она стояла у такси, а шофер вынимал ее чемоданы из багажника. Алекс подъехал к ним как можно ближе, но между ними оставалось еще несколько машин. Он остановил свою, поставил ее на тормоз и открыл дверцу.
Дождь хлестнул его по лицу.
— Мэгги! — пронзительно закричал он. Она выпрямилась, потом оглянулась.
— Мэгги! Я здесь! — позвал он опять, стараясь пробраться сквозь лабиринт такси и аэропортовских лимузинов.
В этот раз она увидела его и быстро отвернулась.
— Ты не можешь уехать! — закричал он, пробиваясь к ней.
— Я уезжаю, — ответила она.
— Но мне нужно, чтобы ты осталась, — возразил он. За его спиной надрывались клаксоны. Его машину могли покалечить или увести, но ему было все равно. — Я хочу, чтобы ты осталась, пожалуйста!
— Останься, Мэгги, — произнес сзади рычащий голос. — Тогда он, может быть, уберет свою чертову машину с дороги.
Алекс ничего не слышал. Он подбежал и остановился в нескольких дюймах от нее.
— Я хочу тебя, — сказал он. — Тебя всю. — Он крепко схватил ее за руку. — Ты для меня не просто Мэгги-няня.
— Ты хочешь большего. — Она высвободила свою руку. — Ты не раз дал мне ясно это понять. Мой ответ — нет.
— Почему? Потому что ты боишься, что ничего не получится из этого брака? Или потому, что не хочешь, чтобы из него что-то получилось?
Глаза ее наполнились слезами.
— Почему ты мучишь меня? Я же сказала тебе, что не могу просто добавить секс к условиям нашей сделки и быть счастливой.
— Я тоже не могу.
— Я знаю, мужчины могут спать с множеством женщин, оставаясь равнодушными, но говорить, что из нашего брака что-то получится… Что ты сказал?
Алекс положил руки на ее мокрые плечи и заглянул в глаза.
— Я сказал, что я тоже не смогу. — Он усмехнулся и пожал плечами. — Ты, возможно, не поверишь, но я люблю тебя, Мэгги Уэллер. — Он отпустил ее плечи и махнул рукой в сторону машины. — Я хочу забрать тебя домой и провести всю оставшуюся жизнь, доказывая тебе это.
Хотя при таком дожде было трудно понять, но ему показалось, что слезы потекли по ее щекам, смешиваясь с дождинками. Мэгги открыла рот, потом закрыла. Крепко зажмурила глаза, потом опять посмотрела на него.
— Я не могу поверить в это.
— Лучше бы тебе поверить. — Теперь он вспылил. Он вышагивал по мостовой перед ней. — Ты разрушила мою жизнь, ту, которая у меня была. Работа перестала быть для меня спасением. Дом стал чертовски огромным, а эта няня, такая прекрасная, утомляет меня до чертиков. — Кто-то беспрерывно жал на клаксон, и Алексу пришлось кричать, чтобы его было слышно в этом шуме. — Все заставляет меня думать о тебе, заставляет хотеть тебя все больше.
Она молча вздохнула.
— Более того, — продолжал Алекс. — Я не могу больше притворяться, что Кэт может прекрасно обойтись без меня, мне хочется быть с ней. — Он улыбнулся.
Улыбка Мэгги была слегка грустной.
— Хорошо. Теперь ты наконец понял, что я тебе говорила всегда: Кэт действительно нужен ты, независимо от того, хорош ты или плох.
— Но это не совсем так. Да, ты была права, когда говорила, что я ей нужен. Теперь я это вижу. — Он прижал палец к ее губам. — Но я был прав тоже, Мэгги. Меня ей недостаточно. Ты тоже нужна ей. Не только потому, что она любит тебя и, если ты уедешь, в нашей жизни образуется ужасная пустота, но и потому, что она растет и ей понадобятся твои женские советы — например, как поступать с трудным мужчиной вроде ее отца.
Он нежно вытер слезы и дождинки с ее щеки.
— Ты уверен, что все это не из-за того, что тебе не хочется новых проблем с няней?
— Ты знаешь, вчера мы наняли прекрасную няню. Я отпущу ее завтра. Даже если ты не поедешь со мной. — Он взял ее лицо в ладони и крепко поцеловал. — Пожалуйста, возвращайся со мной.
Мэгги отодвинулась и заглянула ему в лицо:
— Разве я похожа на дуру, чтобы поверить в это?
— Мэгги, это я так долго был идиотом. Но теперь знаю: надо прислушаться к своему сердцу, только так можно узнать правду. — Он покачал головой. — Мне самому не верится, что я говорю такие вещи, но это правда. — Он взял ее руку и прижал к своему отчаянно бьющемуся сердцу. — Я поверил этому. А ты?
Мэгги прижала руку к губам и долго молча держала ее так.
— Я верю.
— Скажи это снова.
Она встретилась с ним глазами.
— Я верю.
— Тогда ты должна сказать мне что-то, и скажи правду. Ты любишь меня?
Горячие слезы закипели в ее глазах. Она знала эту правду, знала все время. Любовь. Она любила Алекса за все его ошибки и слабости, сильные стороны и достоинства.
— Я говорила тебе об этом раньше, — сказала она. — Я говорила.
— Уверена ли ты, что любишь меня, Мэгги? — снова спросил он мягко, но настойчиво.
— Да. — Она обвила его руками и упала в его объятия. — О да!
На следующее утро в одиннадцать часов они ехали по Чиспик-Бей-Бридж.
— Почему ты не хочешь сказать мне, куда мы направляемся? — спросила Мэгги с улыбкой.
— Увидишь, — ответил он мрачно. — У меня и так было слишком много неудач в этом отношении. Я хочу, чтобы сегодня у нас началась новая жизнь. — Он взглянул на небо, и Мэгги подумала, что он молится про себя.
— У нас все еще остается собеседование в Отделе иммиграции, — напомнила она ему.
— Если в иммиграционном отделе нам не поверят даже теперь, им придется отправить меня в Англию вместе с тобой.
Мэгги улыбнулась при мысли, как познакомит его с матерью, повезет в деревню, которая так долго была для нее домом.
— О, чуть не забыла. — Она достала сумочку и порылась в ней. — Заказное письмо пришло, пока мы собирались. Это для тебя. — Она посмотрела на обратный адрес. — От Стэна Вилкинса, эсквайра. Это ведь твой адвокат?
— Убери его, — сказал Алекс. — Я не хочу никаких плохих вестей от Стэна именно сейчас.
— Может быть, это и не плохие вести.
— От него всегда только плохие новости, начиная с Кэллэма Гэша.
— Ну хорошо. Если ты так считаешь… — Мэгги пожала плечами и спрятала конверт обратно в сумочку.
Они въехали в маленький городок восточного побережья, который назывался Хансон. Высокие дубы росли вдоль улиц, а каждый домик выглядел как вариация на тему имбирного пряника. Алекс остановил машину перед последним домом на главной улице. Он был огромный, с большими круглыми колоннами и высокими магнолиями, окружавшими веранду. Маленький дворик был разделен черным забором. На воротах блестела медная табличка, которая гласила: «Р. В. Шиппет, мировой судья».
Еще в машине Мэгги обратила повлажневший взор на Алекса.
— Ты шутишь, — сказала она.
Он покачал головой, вынимая ключи из замка зажигания.
— Ни в коем случае.
— Но это так похоже на старое кино!
— Нет, нет. В кино обычно что-нибудь не удается. Ничего, совершенно ничего не может не удаться в нашем случае. — Он вышел из машины и обошел ее, чтобы открыть дверцу.
— Что, если его нет дома? — спросила Мэгги, ступая на дорожку.
— Он дома. Я позвонил.
Она подняла бровь.
— А-а, это не так уж и неожиданно, как могло показаться с первого взгляда.
— Я позвонил по телефону-автомату, когда мы останавливались перекусить. Просто для того, чтобы быть уверенным.
— И у тебя случайно оказался номер?
— Да, он был у меня на случай, если что-то не удастся.
— Алекс!
— Ну хорошо, я попросил телефониста соединить меня с городской ратушей, и мне дали этот номер.
— Неудивительно, что ты так задержался. — Она вспомнила о тех томительно долгих минутах, когда сидела в машине и думала, что он звонит по делу, которое слишком важно, чтобы отложить его на несколько часов. Слава Богу, что она тогда ничего не сказала.
— Ты готова стать миссис Харрисон раз и навсегда?