И вышел за дверь.
Глава четвертая
Феникс
В коридоре уже царили густые сумерки. Свечи горели, но их было так мало, что их слабенькие язычки не рассеивали полумрак дворца, а казались живыми экзотическими цветами, которых вот-вот поглотит ночная тьма.
Вот только, как ни странно, но после разговора с Захаром, больше меня темнота не смущала. Более того. Я знал, что могу разметать ее в клочья только от одного моего присутствия, а могу стать ею. Спрятаться в ней.
Что-то подсказало, что именно так я и должен поступить, если хочу узнать все, что здесь происходит. Что бы я не спросил у Марфы – правды мне не получить. Не сейчас.
Я побрел по коридору, невольно замечая, как язычки пламени становятся ярче, при моем приближении и тускнеют, словно потеряв силы, когда я проходил. Интересно, где ее искать? В царской спальне? Наверняка…
Теперь бы узнать, где эта спальня…
Коридор привел меня на лестницу, которая серпантином спускалась в кромешную темноту. Я уже было хотел заставить появиться огненный шарик, осветивший бы мне путь, но тут услышал легкие, почти бесшумные шаги.
Едва успел вжаться в стену, как мимо меня проскользнула служанка, неся накрытый рушником поднос. Повинуясь наитию, я пошел за ней, удивляясь, насколько хорошо могу раствориться в темноте. Я словно не шел, скользил тенью по ступеням, наступая не на камень, а на густой, мягкий сумрак.
Правда девушка все же что-то почувствовала и пару раз торопливо обернулась, но, не увидев ничего, заспешила дальше.
Вскоре лестница закончилась, и служанка юркнула в залу, где мы совсем недавно обедали. Я застыл у приоткрытой двери, вглядываясь в сидевшую во главе пустого стола скрытую плащом фигуру. К ней поспешно подошла служанка, и, стянув рушник, поставила на подставку, стоявшую возле фигуры прозрачный шар, какой использовали для своих предсказаний балаганные предсказатели.
– Вот. Как вы просили, королева Марфа!
Мафаня откинула капюшон, и придвинула к себе шар.
– А теперь ступай. Да дверь, как следует, за собой прикрой. Никто тебе не встретился?
Девушка покачала головой.
– Нет, госпожа.
– Ну тогда пошла прочь! До утра мне не понадобишься!
– Да, госпожа. – поклонилась служанка и бросилась к двери. Я едва успел отступить, как она безумной пташкой выпорхнула из обеденной залы и со всех ног бросилась прочь, точно за ней гнался сам Пепельный. Дверь с грохотом закрылась, но я успел вовремя и дернул ее на себя, оставив щель. Я должен видеть и слышать, только надо, чтобы Марфа ничего не заподозрила.
А та, вопреки моим опасениям и думать забыла о чем-либо, и тихо бормоча заклинание призыва, уставилась в сделавшийся мутным шар.
– Я ждал тебя! – раздавшийся вслед за этим голос заставил меня удивленно нахмуриться. Знакомый… До безумия! – Ну… Что ты мне можешь предложить? Что, по-твоему, меня может заинтересовать? Только не предлагай мне снова свое занюханное королевство! Зачем мне этот клочок Лукоморья, когда скоро, очень скоро мне подчинятся все ваши царства-государства!
– Если ты меня ждал, Бедорлаг, значит, все же, мы сможем договориться. – Мафаня нервничала. Она всегда, когда нервничала, чуть притоптывала ножкой. Надо же, столько времени прошло, а я это помню… Пекельный! Так вот откуда мне знаком этот голос. Мой голос! – Феникс! Он был у меня! Я даже спутала его с тобой! Теперь вижу почему… Как ты смог стать таким, как он? И теперь, когда солнце нашего мира тебя больше не убивает, скажи… зачем тебе моя дочь? И зачем тебе Никита?
– Когда я сказал, что Василиса из рода Примудрых у меня, я не думал, что ты станешь так часто мне докучать! – процедил он, и тут же послышался вздох. – Я не верну ее тебе. По крайней мере, сейчас. Она нужна мне, чтобы дождаться Феникса. Осталось совсем чуть-чуть, и я стану полноправным властителем всего мира. Точнее… мое дитя…
Я едва сдержал рык. Неужели? Как такое могло произойти? И почему Пекельный говорит об этом, как о свершившемся факте!
– Так, я права? Это ты, Змей искуситель, обрюхатил мою девочку?! – Марфу эта весть, казалось, тоже ранила в самое сердце, но ответ, последовавший дальше, все разъяснил.
– Твоя дочь не понесла от Феникса. Он всего лишь разбудил в ней силу, такую, что ты по сравнению с ней – балаганный фокусник. Пророчество скоро сбудется. Василиса родит мне наследника, способного подчинить себе весь этот мир. Поверь, это правда. Знаешь, откуда мне это ведомо? Из книги Страха! Феникс сейчас настолько слаб, что не смог ни удержать любимую, ни сохранить то, единственное, что могло подсказать ему как действовать дальше и предупредить об опасности. Я говорю о книге Страха. Она у меня.
– И что же в ней написано? – Голос Марфы сделался тусклым, мертвенным. Точно все, на что она надеялась, стало пеплом, прахом.
– То, что, только обретя любовь, я обрету великую силу мира и счастье. А мое дитя будет править миром. Ничего нового! – хмыкнул Пекельный. – Открыть тайну? Я планирую сделать Василисе предложение. И как можно скорее.
– Она не променяет Ника на тебя. И дело не во внешности…
– На этот счет у меня есть кое-какие мысли. Не волнуйся, мамочка, тебе этот союз тоже будет выгоден. Только подумай – кто такой Феникс? Всего лишь владыка Лихомани – царства сказочных существ. Поверь, в книге Страха о нем мало, что написано. Только одно. Если он пойдет против меня – он умрет. Поэтому… не мешай мне. С твоей Василисой ничего не случится. Она слишком мне нужна….
– Но ты ее не любишь! И не полюбишь! Ты не способен любить!
Послышался легкий смех.
– Но она сможет полюбить меня. Внешность Феникса тут мне на руку. Я вижу, как она порой смотрит на меня. Надо только убедить что я – это он…. А там, глядишь… чудеса случаются. Особенно в этом прекрасном мире…
– Послушай, но почему именно Вася? Ты можешь взять себе любую!
– Не говори глупостей, ведьма! Любая мне не нужна! Мне нужна та, которой бредит мой… кровный враг… Кстати, у тебя был Феникс, ты сказала? И где он сейчас?
Я затаил дыхание. Нет, страха не было. Была ярость, от которой плавились камни, было желание прямо сейчас шагнуть туда, в царство Пепельное. Одно сдерживало. Не нашел пока водицы живой для сестер своих. Точно знаю – это нужно сделать, прежде чем идти на бой с этим порождением мрака. Идти на смерть… Если конечно он не блефует!
– Так, где Феникс сейчас? – повторил вопрос Пекельный. – У тебя?
– Он ушел. – До меня донесся едва слышный ответ Марфы. – Взял клубочек, карту и ушел.
– Куда ушел? – Голос Феникса наоборот сделался цепким. А Мафаня будто лишилась всех сил. Прошептала едва слышно:
– На окраинные земли. Сказал, там то, что он ищет…
– Хм… – На несколько долгих мгновений наступило молчание. – Что ж, пусть пока поживет. Он действительно верит, что ему сейчас что-то поможет? Впрочем, не важно. Мне встреча с ним пока не к спеху. Кстати, я сейчас иду к принцессе. Хочу показать ей кое-какие чудеса. Что-нибудь передать?
– Ничего не нужно… Она меня ненавидит…
– Эх, Марфа из рода Премудрых! Как же ты умудрилась слить свою жизнь в нужник? Живешь с тем, кого уже и не любишь, дочь не смогла сохранить в любви и уважении, да и с царством, твою деревню не сравнить… Так, одно название… – В голосе Пекельного я услышал… жалость? Сочувствие? – Но ты не бойся. Скоро все закончится. И дочку снова обретешь, и королевой знатной станешь. Сможешь себе любого смертного выбрать. Только помогай мне. Слово даю, Бедорлага из мира ночи, так будет. А пока прощай! Понадобишься – позову.
Сеанс связи прекратился. Какое-то время царила тишина, и вдруг до меня донеслись всхлипывания, которые переросли в рыдания.
Я распахнул дверь и шагнул в обеденную.
Марфа посмотрела на меня и завыла в голос.
– Ники-и-и-и-итушка! Прости-и-и-и меня-а-а!
– Успокойся! – Я просто сел рядом и посмотрел на нее. После сегодняшнего случая с Захаром, я вдруг перестал волноваться, что не помню заклинаний. Зачем они, если есть сила, способная изменять мир, ход событий и даже даровать жизнь? Сила моих желаний и слов.
И Марфа успокоилась. Еще немного всхлипывала, но уже не голосила. Только вытирала слезы и смотрела на меня, как побитый щенок.
– Почему ты не отдала меня ему? Почему сказала, что я – ушел? Да еще и в окраинные земли?
– Ты все слышал… – Она вдруг улыбнулась. – Это хорошо! Теперь знаешь его планы.
– Почему ты его обманула? – Я поправил ее выбившийся из косы локон.
– Потому что поняла. Только ты сможешь вернуть мне Василису. Потому что только ты по-настоящему мою девочку любишь. И меня простить Василису заставишь. Ты, а не он. Он ее убьет! Получит наследника долгожданного и выкинет мою дочь как ненужную вещь! Он не умеет любить! И никто никогда его этому не научит. Он не будущее мне сказал, он страх мне свой сказал: то, что, только обретя любовь, он обретет великую силу мира и счастье. Потому что боится, больше всего боится, что не способен на это!!!
– Ты опоила меня лилией, чтобы сонного сменять на Василису? – Я заставил ее посмотреть мне в глаза. Она кивнула.
– Да. И не старайся заставить меня почувствовать вину! Если бы Пепельный согласился, я бы еще и Еремея до кучи отдала! Потому что девочка моя – для меня все! А теперь вот, держи! – Она протянула ладонь, на которой лежал маленький красный камешек. – Кинь его в воду и выпей. И лилия тебе не навредит.
– Она мне и так не навредит, – усмехнулся я. – Настой бракованный попался…
– До утра подождешь, или сейчас тебя собрать? – Она сунула камешек в карман.
– Собери. На заре выйдем. Недолго ждать осталось. – Я поднялся. Сделал пару шагов к двери и не утерпел, обернулся. – Ошибки ты в жизни делала потому, что никому кроме себя не доверяла. Я не буду тебе ничего обещать, просто верь мне. И дочери своей научись доверять.
– А если он и впрямь тебя убьет? – Она посмотрела на меня. – Он – может!
– Посмотрим. – Я пожал плечами. А чего гадать? И повторил. – Верь мне!