Сталкиваясь с неожиданным стрессом, тело выделяет гормоны, запускающие работу симпатической нервной системы, которая в свою очередь запускает процесс выработки адреналина или норадреналина. Это приводит к появлению в организме определенных физических симптомов (повышенное кровяное давление, учащенное сердцебиение и дыхание). После исчезновения угрозы проходит еще от 20 до 60 минут, прежде чем показатели возвращаются к нормальным.
Очевидно, что реакция «бей или беги» является ключевой в вопросе выживания, но у нее также есть определенные недостатки. Больше всего проблем доставляет ее неспособность отличать реальные угрозы от надуманных. Да, она срабатывает в ответ на автомобиль, несущийся в вашу сторону по перекрестку. Но ее также запускает и недостоверная информация, рождающая страх перед нереалистичными событиями: возвращение уже вылеченных болезней, рой пчел-убийц, зомби-апокалипсис или падающий с верхних этажей рояль. Такого просто не бывает. Да, это касается даже зомби-апокалипсиса. Именно этот недостаток лимбической системы, связанный с оценкой таких событий, приводит к развитию фобий, которые оказывают чрезмерное влияние на очень рациональную префронтальную кору.
Кроме этого, миндалина, эта крошечная часть лимбической системы, тоже добавляет префронтальной коре неудобств. Подобно тому как механизм «бей или беги» задействует наш инстинкт выживания, миндалевидное тело обрабатывает наши эмоциональные реакции в ответ на внешние раздражители. Миндалина получает информацию из таламуса и коры головного мозга.
Затем она выбирает нужную эмоцию и «наводняет» мозг гормонами. Все идет как по маслу, пока миндалина не начинает воспринимать раздражитель как угрозу. В этом случае таламус посылает информацию напрямую, в обход новой коры, выполняющей фильтрующую функцию. Это приводит к тому, что миндалина становится судьей, решающим, бить или бежать, что обычно приводит к эмоциональным поступкам, которые могут оказаться очень плохими (хоть и не всегда). Эта часть лимбической системы провоцирует скорее стихийные, чем обдуманные реакции. В такие моменты мы можем сорваться на друзей и близких из-за пятиминутного опоздания или броситься с кулаками на кого-то, кто оскорбил наших родителей.
Другие структуры мозга, связанные с нейропластичностью, помогают в обучении, формировании воспоминаний и привычек. Сама природа этих структур подразумевает их участие в нейрональных изменениях.
Гиппокамп, он же слон. Будучи центром обучения и памяти внутри мозга, гиппокамп является важнейшей фигурой для нейронных изменений и нейропластичности. Эта область мозга занята обработкой воспоминаний, особенно во время сна. Здесь происходит консолидация и контекстуализация накопившегося за день опыта. Гиппокамп – это не то место, где мы «храним» воспоминания. Он лишь занимается их сортировкой и распределением по различным участкам коры головного мозга для длительного хранения. Можете воспринимать его как своего рода ретранслятор.
Гиппокамп очень чувствителен к нейронным изменениям. К несчастью, эта чувствительность особенно заметна при повреждениях. Люди с травмированным гиппокампом часто страдают амнезией или с большим трудом запоминают события, имена и даты. По мере того как человек стареет, его гиппокамп обычно уменьшается примерно на 13 %, что является заметным уменьшением объема. Уменьшение объема также может приводить к болезни Альцгеймера[7].
Но гиппокамп также реагирует и на намеренные усилия, направленные на его изменение. Каждый день в гиппокампе, одной из немногих областей, где происходит нейрогенез[8], образуется около 700 новых клеток мозга, поэтому он и так постоянно меняется. Физические упражнения – один из лучших способов увеличить гиппокамп, а его поврежденные области даже поддаются восстановлению с помощью антидепрессантов, продуктов с высоким содержанием омега-3 жирных кислот и воздержания от алкоголя. Изучение иностранного языка, решение сложных задач и освоение новых сложных предметов также помогают гиппокампу развиваться.
Базальные ганглии и полосатое тело, они же хореограф боевых сцен и каскадер. Изменения в связях между нейронами также широко распространены в базальных ганглиях, которые тесно связаны с привычками и поведением. Они играют основополагающую роль в приобретении новых привычек за счет нейронной активности, наблюдаемой в полосатом теле – компоненте базальных ганглиев, который среди прочего отвечает за регуляцию двигательных функций.
Когда организм приобретает какую-то привычку, нейроны полосатого тела ведут себя очень специфическим образом. Когда животное только начинает осваивать новую модель поведения, нейроны полосатого тела постоянно активизируются. По мере того как действия становятся более привычными, нейроны активизируются лишь в начале деятельности и по ее завершении. Полосатое тело собирает различные операции в единое целое, поэтому нейронная активность возникает только в начале или конце последовательности. Это значит, что образовался новый проводящий путь. К сожалению или к счастью, привычки формируются именно так.
Все перечисленные компоненты лимбической системы постоянно сталкиваются с рациональной префронтальной корой. Это приводит к появлению нелогичных реакций, из-за которых человек может утратить чувство контроля. Но благодаря нейропластичности эти структуры мозга можно перепрограммировать, а полученные результаты могут в буквальном смысле изменить жизнь.
Концепция триединого мозга
Если вам все еще трудно понять, как мозг постоянно борется сам с собой, делая нейропластичность достижимой только при активном стремлении, вам поможет гипотеза, которая может послужить хорошей иллюстрацией. Речь о концепции триединого мозга, разработанной в 1960-е годы нейробиологом Полом Маклином.
Эту концепцию нельзя решительно назвать научным фактом, большинство современных ученых с ней не согласны[9]. Но она может оказаться полезной для визуализации войн, которые регулярно разгораются в мозге. Также это отличный способ объяснить, с чем вам предстоит столкнуться, если вы попытаетесь воспользоваться нейропластичностью.
В общих чертах, концепция триединого мозга предполагает наличие у каждого человека сразу трех этих частей (мои поздравления). Две из них – это области мозга, о которых мы уже говорили: префронтальная кора и лимбическая система. Как нам известно, они находятся в непрерывной борьбе друг с другом, что препятствует нейропластичности. Третий «мозг» приблизительно соотносится с базальными ганглиями – компонентом лимбической системы, обрабатывающим привычки, который мы только что рассмотрели.
Неокортекс, как его называет Маклин, мы разбирали при обсуждении префронтальной коры. Подобная структура характерна исключительно для высших млекопитающих, таких как человек и другие родственные ему приматы. Ей мы обязаны такими способностями, как мышление и сознание, язык, планирование и так далее. Но это не та часть мозга, которой мы хотим уделить пристальное внимание.
Второй мозг – лимбический. Его описание соответствует нашему рассказу о лимбической системе. Маклин связывал эту часть мозга с более древними, доисторическими млекопитающими, у которых не было особой потребности в размышлениях или глубоком понимании мира. Им просто нужно было прокормить себя, оставить потомство и присматривать за детенышами. Но у них была необходимость в ощущениях, которые бы стимулировали эти действия: им нужно было чувствовать голод, чтобы есть. Таким образом, лимбический мозг вмещает в себя эти первичные побуждения: голод, сексуальное влечение, родительский инстинкт и все те эмоции, что с ними связаны. Именно эта область интересует нас в первую очередь. Как раз отсюда стоит начинать перестройку проводящих путей мозга.
Третий мозг называетсярептильным. Это примерно то же самое, что и базальные ганглии. Он получил такое название, потому что ученые считали, что рептилиями (да и птицами тоже) движут скорее чистые инстинкты, а не тщательно продуманные потребности и биологические императивы. Имеются в виду агрессивные нападения на другие виды, доминирование, мечение территории и ритуалы (например, демонстрация оперения павлином). Над проводящими путями, связанными с этой областью, также стоит поработать.
Концепция триединого мозга гласит, что эти три «мозга» всегда готовы, прошу прощения, вцепиться друг другу в глотки. Ваш рациональный, высокоразвитый человеческий мозг отлично понимает необходимость выполнения определенных очень полезных задач, которые, будучи выполненными в полном объеме, принесут положительные результаты. Но словно доставшийся нам от пещерного человека лимбический мозг беспрестанно прерывает работу префронтальной коры своими примитивными потребностями и эмоциями. А если сюда еще добавить рептильный мозг, со свойственными ему неутолимым голодом и первобытностью, то можете даже не надеяться исполнить так тщательно спланированные дела: все обратится в хаос. Для достижения желаемых изменений нужно, чтобы человеческий мозг постоянно выигрывал, но этого сложно достичь. За нужные нейронные изменения придется в буквальном смысле побороться.
Концепцию триединого мозга можно также рассмотреть с точки зрения энергетических затрат. Префронтальная кора нуждается в большом количестве топлива для выполнения своих функций. Вам приходится регулярно задействовать резервы, чтобы тщательно обдумать ситуацию, взвесить все за и против, создать что-то, спрогнозировать какой-то результат. Это в прямом смысле ресурсы мозга, и они нужны вам, чтобы думать. Лимбическая система, с другой стороны, работает почти автоматически. Для обработки эмоций и мгновенных инстинктивных реакций практически ничего не требуется.
Лимбическая система обожает путь наименьшего сопротивления, потому что он проще и требует меньше энергии. Рептильный мозг находится где-то посередине.