Эту совершенно неанглийскую красоту можно было представить в самом выгодном свете по контрасту с тем, к чему привыкли в Англии. Очень смуглая, с густой копной волос; добавьте сюда полуопущенные веки, бархатистую кожу и тонкое гибкое тело с хорошими формами – девушка не очень-то выделялась среди туземных красоток. Она с младенчества росла среди слуг из коренных жителей, которые были по сути ее единственными друзьями и научили ее любопытным вещам. Девушка знала их легенды и песни и впитала в себя оккультные верования.
Она умела многое, что привлекало Алека Осборна, – тот, хотя в целом обладал довольно стандартной наружностью, отличался вытянутой головой и выступающей вперед звериной челюстью. Она никогда не забывала, что муж имел неплохие шансы получить титул маркиза Уолдерхерста, увезти жену домой и зажить там среди английской роскоши и великолепия. Она грезила об этом во сне. Как наяву видела замок Осуит и себя, стоящую рядом со знатными людьми на широкой лужайке, которую ее муж с чувством описывал, когда они задыхались от жары среди знойного тропического лета. При одном упоминании о смутной, невероятной возможности того, что Уолдерхерст может поддаться соблазну продлить свой род, ей становилось дурно. Она сжимала кулаки так, что ногти впивались в ладони. Нет, ей не вынести!.. Однажды жена вызвала у Осборна приступ грубого смеха, когда предложила ему обратиться к оккультным практикам, чтобы предотвратить неудачи. Сначала он посмеялся, а потом нахмурился и цинично заявил, что она с успехом может и сама заняться колдовством.
Осборн уезжал в Индию, свободный от раскаяния и любви близких. Дома он был паршивой овцой, и, если говорить откровенно, его с радостью отправили куда подальше. Будь он более приличным человеком, Уолдерхерст, безусловно, выплачивал бы ему денежное содержание; однако маркиз терпеть не мог подобный образ жизни у представителей любого класса и особенно презирал такое, если речь шла о мужчинах, волею судьбы связанных с известными фамилиями, и потому не продемонстрировал щедрости по отношению к тупоголовому юнцу. Черты Осборна беспристрастному наблюдателю не показались бы приятными. Мужчинам бросались в глаза его грубая челюсть, низкий лоб и маленькие глазки. Осборн обладал фигурой, к которой шла военная форма, и своего рода животной привлекательностью, с признаками преждевременной деградации. Кожа у него постепенно будет портиться и темнеть благодаря ежедневному употреблению спиртных напитков, черты лица огрубеют и расплывутся, а к сорока годам юношеский подбородок потяжелеет, выдвинется вперед и станет его главной отличительной чертой.
Пока Осборн находился в Англии, Уолдерхерст его время от времени видел и подмечал неприятные вещи – склонность к эгоизму, дурные манеры, необдуманная трата денег и аморальное поведение. Однажды маркиз разглядел своего родственника на крыше омнибуса – тот обвивал рукой талию вульгарной хохочущей девицы, вероятно торговки, с украшенной гигантскими перьями прической; локоны разлохматились на жаре и торчали над вспотевшим лбом. Осборн полагал, что его посягательства надежно укрыты от любопытных глаз, однако Уолдерхерст проезжал мимо в своем респектабельном экипаже, и его вооруженный моноклем взгляд невольно остановился на родственнике. Снизу он заметил, как рука молодого человека нырнула под щедро украшенную стеклярусом короткую накидку. Кровь прилила к его лицу, и маркиз отвернулся, не подав виду, что узнал Осборна; однако был зол и испытал омерзение, поскольку ненавидел столь откровенную вульгарность. Зачастую красотки, которые плясали в мюзик-холлах или пели непристойные песни в комической опере, трансформировались затем в герцогинь и молодых хозяек старых замков.
После этого случая высоконравственный маркиз уже практически не рассматривал родственника как своего возможного наследника, и, по правде говоря, именно Алек Осборн в какой-то мере являлся поводом к женитьбе на мисс Эмили Фокс-Ситон. Если бы новорожденный сын Уолдерхерста выжил или как минимум Осборн был бы порядочным, хотя и глупым человеком, то с вероятностью десять к одному его светлость не надумал бы выбирать себе вторую маркизу.
Жизнь капитана Осборна в Индии сводилась к бесконечным попыткам не влезть в очередные долги. Он принадлежал к тем, кто потакает собственным слабостям. И брал в долг, пока к нему оставалась хотя бы капля доверия, а после того пытался пополнить кошелек, играя в карты и делая ставки на бегах. Иногда фортуна улыбалась ему; так или иначе, отпуск он встретил в состоянии депрессии. Осборн подал рапорт, потому что загорелся идеей вернуться домой женатым человеком и тем самым упрочить репутацию. Его супруга Эстер могла помочь выстроить отношения с Уолдерхерстом. Стоит ей заговорить с маркизом в своей интригующей полувосточной манере и поведать пару историй, описывая их красочно и со всей страстью, как он, вероятно, растает. Эстер обладала особым шармом; когда она поднимала тяжелые ресницы и фиксировала на собеседнике взгляд черных миндалевидных глаз, рассказывая о тайных сторонах жизни аборигенов и упоминая любопытные и сокровенные подробности, люди обычно заслушивались – даже в самой Индии, где подобные тайны ни для кого не были новостью, и уж тем более в Англии, где считались сенсационными.
Постепенно Осборну удалось донести до жены, каким образом ей нужно поступить. В последние месяцы, пока решался вопрос с отъездом, Алек время от времени как бы невзначай ронял отдельные слова, которые действовали как внушение, – он понимал, что ее подсознание привыкло ловить малейшие намеки.
У Эстер имелась горничная, женщина из местных, нянчившая ее с самого детства. Она поддерживала обширные и тайные связи с соплеменниками. Горничную редко видели с кем-либо беседующей или покидающей дом, однако она всегда все знала. Ее госпожа могла в любое время задать служанке вопрос о скрытых сторонах жизни, касающихся белых или темнокожих, и всегда получить достоверную информацию. И безусловно, могла бы услышать много всего касательно прошлого, настоящего и будущего своего мужа, не сомневаясь, что горничная полностью в курсе перспектив наследования.
Когда Эстер позвала служанку в комнату, после того как пришла в себя после часов отчаяния, то выяснила, что той уже известно о постигшем семейство ударе. Женщины сказали друг другу много такого, о чем не следует здесь упоминать. И это была лишь одна из подобных бесед перед тем, как миссис Осборн отплыла вместе с мужем в Англию.
– Стоит заставить его задуматься над тем фактом, что он выбил почву из-под ног человека и оставил его в подвешенном состоянии, – сказал Осборн жене. – А самое лучшее для нас – это подружиться с той женщиной, черт бы ее побрал!
– Да, Алек, да, – ответила Эстер Осборн несколько возбужденно. – Мы должны с ней подружиться. Говорят, она доброжелательна и сама раньше была ужасно бедна.
– Зато теперь она точно не бедна, чтоб ее! – с нарастающим раздражением подметил капитан Осборн. – Хорошо, если бы она сломала шею. Кстати, она ездит верхом?
– Уверена, что до сих пор ей было не до того.
– Значит, пора начинать учиться. Отличная идея. – Он захохотал, развернулся и вышел на палубу, чтобы пройтись в компании других мужчин.
Вот с этими людьми лорд Уолдерхерст и собирался познакомить невесту.
– Я знаю, Мария рассказывала вам о них. Осмелюсь предположить, она выразилась довольно однозначно – я считаю Осборна совершенно нежелательной персоной. Под внешним лоском человека, соблюдающего приличия, скрывается подлец. Я обязан вежливо обходиться с ним, однако испытываю к нему неприязнь. Будь он рожден среди низшего класса, из него вышел бы преступник.
– О! – воскликнула Эмили.
– Многие люди сделались бы преступниками, если бы на них не влияло окружение. Склонности во многом определяются формой черепа.
– Неужели? – снова воскликнула Эмили. – Вы так думаете?
Она верила, что плохие люди являются плохими, потому что сами сделали такой выбор, хотя совершенно не понимала, почему они предпочли стать плохими. Она с детства воспринимала все, что слышала, как истину, произнесенную с кафедры проповедника. То, что Уолдерхерст выдвигал идеи, которые служители англиканской церкви сочли бы ересью, пугало ее, однако никакие высказывания жениха не смогли бы поразить Эмили до такой степени, чтобы поколебать ее искреннюю преданность.
– Да, я так думаю. Череп Осборна действительно имеет неправильную форму.
Впрочем, когда немного позже капитан Осборн вошел в комнату и предъявил вышеупомянутый череп, покрытый, как положено, коротко подстриженными и аккуратно причесанными волосами, Эмили подумала, что он, несомненно, имеет вполне правильную форму. Возможно, несколько тяжеловатый и вытянутый, со слишком низким лбом, но уж никак не совсем плоский и не шишковатый, как обычно изображали в иллюстрированных журналах черепа убийц. Эмили призналась себе, что не увидела тех особенностей, которые, очевидно, заметил лорд Уолдерхерст; впрочем, она и не ожидала от себя достаточной широты кругозора, чтобы оценить полет его мысли.
Капитан Осборн оказался ухоженным мужчиной с хорошими манерами, а его поведение в отношении Эмили отвечало всем устоявшимся традициям. Когда она сообразила, что в определенном смысле олицетворяет для Осборна возможный крах надежд на получение значительного состояния, то ощутила к нему некоторое сочувствие, а непринужденную вежливость сочла поразительной. А миссис Осборн! Какая интересная женщина и какой редкой красоты! Тело невероятно стройное, каждое движение поражает изяществом. Эмили вспомнила героинь романов, про которых говорили «она ступает, как пава». Вот и миссис Осборн «ступала, как пава». А миндалевидные глаза насыщенного черного цвета под полуопущенными веками, так непохожие на глаза других девушек!.. Эмили никогда не встречала ничего подобного. А еще миссис Осборн умела медленно и несмело поднимать глаза, чтобы взглянуть на кого-либо. Рядом с высокой Эмили она казалась девочкой-школьницей, и ей приходилось при разговоре смотреть вверх. Эмили по природе своей принадлежала к тем легковерным созданиям, которые испытывают ненужные угрызения совести, вынуждающие сразу же брать на себя все тяготы, которые судьба возложила на плечи других. Она сама начала чувствовать себя преступницей, безотносительно к фо