Через несколько дней вы обнаружите, что способны легко и без особых мучений написать некоторое количество слов. Когда установите этот объем, начинайте понемногу его увеличивать: на одно-два предложения, потом на один-два абзаца. Чуть позже постарайтесь удвоить его, прежде чем завершить утренний «сеанс».
Недолгое время спустя вы заметите, что упражнение начало приносить плоды: порождение текста уже не кажется такой тяжкой и скучной работой. Вы станете чувствовать, что эти письменные раздумья дают вам не меньше (а в действительности гораздо больше), чем те молчаливые, полусознательные грезы, которые оставались невыраженными. Когда вы сможете, проснувшись, сразу же взяться за карандаш и начать писать на одном дыхании, настанет пора двигаться дальше. Держите свои утренние наброски под замком, если это единственный способ уберечься от чувства собственной неполноценности. Вы даже не представляете, как они вам пригодятся в обозримом будущем!
Когда перейдете к следующему упражнению, можете вернуться к тому объему утренних заметок, который дается вам легко и естественно. (Но он должен стать больше, чем в самом начале.) Внимательно наблюдайте за собой: если обнаружите, что снова скатились к пассивным мечтаниям, значит, пора напрячь волю. На протяжении всей творческой жизни держите у кровати блокнот и карандаш. Если вас постигнет та духовная засуха, что время от времени случается даже с самыми плодовитыми авторами, просыпайтесь и начинайте писать с самого утра.
Глава 6. Работа по графику
Начав регулярно делать упражнение из предыдущей главы, вы вскоре заметите, что слово «писатель» теперь применимо к вам в гораздо большей степени, чем прежде. Вы обнаружите у себя привычку облекать в слова опыт прожитого дня, записывать любопытные истории или сценки, которые довелось наблюдать, обтесывать грубоватый материал жизни, придавая ему изящную художественную форму; также выяснится, что теперь вы делаете все это гораздо чаще и последовательнее, чем когда желание сесть за письменный стол накрывало вас непредсказуемыми приступами или держалось лишь до тех пор, пока в голове был готовый сюжет.
Как только вы достигнете этой стадии, пора будет сделать следующий шаг и научиться работать по графику. И лучше всего подойти к задаче так.
Одевшись с утра, присядьте на минуту и обдумайте предстоящий день. Как правило, мы неплохо представляем себе список дел и окошки свободного времени; по крайней мере, можем вычислить, когда у нас будет несколько спокойных минут. Не обязательно планировать долгий сеанс — поначалу вполне достаточно четверти часа. Даже самый загруженный работник, вероятно, сможет выкроить пятнадцать минут, если очень постарается. Отметьте в деловом календаре особое «писательское время». Допустим, у вас на работе обычно наступает затишье после половины четвертого. Вероятно, с четырех до четверти пятого можно смело заняться своими делами.
Итак, в четыре часа вы обязательно начнете писать и проработаете ровно пятнадцать минут. Приняв это решение, можно возвращаться к остальным делам или развлечениям.
А теперь самое важное и самое главное: вы решили писать в четыре часа дня — значит, в четыре часа дня вы должны писать! Никакие предлоги и оправдания не принимаются. Если к назначенному времени вы будете, скажем, погружены в беседу, извинитесь и выполните обещание, данное себе. Уговор есть уговор: вы дали себе слово и сдержать его — долг чести. Слово нельзя взять обратно. Если к письменному столу надо будет идти по головам друзей — идите. В следующий раз вы сознательно приложите усилия, чтобы не попасть в такую ситуацию. Если уединиться негде, кроме уборной, — идите в кабинку, прислонитесь к стене и пишите. Пишите так, как пишете по утрам, — все что угодно. Пишите осмысленный текст или полную ерунду, лимерики или белый стих; напишите, что думаете про своего начальника, про секретаршу, про учителя; напишите краткое изложение сюжета, или кусочек диалога, или словесный портрет человека, который недавно попался вам на глаза. Каким бы небрежным и корявым ни получался текст, пишите. В самом крайнем случае напишите: «Мне очень трудно делать это упражнение» — и постарайтесь объяснить почему. Каждый день излагайте свою жалобу новыми словами, и в конце концов она перестанет отражать истинное положение дел.
Вы должны выполнять упражнение изо дня в день, но всякий раз назначать себе новое время. Попробуйте писать в одиннадцать часов или за несколько минут до обеда. В другой раз пообещайте себе писать пятнадцать минут до того, как уйдете с работы, или пятнадцать минут перед ужином. Главное в том, что именно в этот момент, без малейшего опоздания, вы должны приступить к делу. Никакой предлог увильнуть от дела не принимается, и к этому нужно себя приучить.
Пока вы просто читаете совет в книге, вам может быть непонятно, почему я так назойливо это повторяю. Но как только вы начнете применять его в жизни, все сразу станет ясно. Рутинный процесс письма вызывает у нас внутреннее сопротивление, которое, скорее всего, проявится именно на этом этапе. То, что раньше казалось нашему бессознательному игрой, теперь станет похоже на «взрослую» работу, а оно принимает правила и обязательства в штыки, пока хорошенько к ним не привыкнет. Оно очень лениво и всегда ищет путь наименьшего сопротивления. Оно предпочитает само решать, когда и как осчастливить нас своим содействием. Вы поразитесь тому, как ловко оно маскируется под здравый смысл, пытаясь увильнуть от работы: «Ну что такого страшного произойдет, если начать не в 16:05, а в 16:20? Если сейчас свернуть беседу и уйти, будут задавать вопросы. Так почему бы не подождать, пока беседа иссякнет сама собой, а потом уже писать? К тому же с утра нельзя было предугадать, что я доработаюсь до головной боли. Что хорошего я могу написать с больной головой?» И так далее, до бесконечности. Нужно научиться игнорировать все пути к отступлению, которые вам подскажет хитрое бессознательное. Если вы будете неизменно и упорно отметать его уловки, оно рано или поздно капитулирует и станет добровольно подключаться к творческому процессу.
Вот теперь настала пора озвучить самое серьезное предупреждение во всей книге. Если вам никак не дается это упражнение, лучше оставить писательское ремесло. Ваше внутреннее сопротивление сильнее, чем тяга к творчеству. Пока не поздно, найдите более плодотворное применение своим силам.
Эти странные и вольные творческие задания — утренние наброски и назначенные сеансы письма — надо выполнять, пока вы не начнете свободно писать по первому требованию.
Глава 7. Первая оценка
Если у вас выработались две творческие привычки — делать утренние заметки и писать по договоренности с самим собой, — значит, вы уже проделали немалый путь. С одной стороны, вы обрели свободу выражения мысли, а с другой — контроль над собой, пусть пока и неполный. По всей вероятности, теперь вы знаете о себе гораздо больше, чем когда приступали к упражнениям. К примеру, вы знаете, получается ли у вас понемногу наращивать объем утренних заметок и легче ли стало писать в назначенное время. Возможно, вы наконец убедились, что можете писать, если захотите, и что в самом плотном рабочем графике при желании можно найти окошки для творческих занятий. Наверное, теперь вас уже не так удивляет, что писатели способны выдавать книгу за книгой. Физическая сторона работы перестала утомлять и воспринимается как обычное, естественное дело. Ваше представление о том, что же такое жизнь писателя, теперь куда ближе к истине, и это само по себе большое и важное изменение.
Настало время еще раз объективно оценить себя, свои проблемы и возможности. Если вы до сих пор добросовестно выполняли упражнения, у вас должно было накопиться достаточно материала для первого «разбора полетов».
До этого этапа лучше удержаться от соблазна и не перечитывать собственные тексты. Пока вы учитесь писать легко и подключать творческий инстинкт по первому требованию, желательно не смотреть на свой материал критическим взглядом — даже бегло. Высокое или низкое качество работы значения не имеет. Но теперь, вернувшись к первым наброскам для беспристрастной оценки, вы найдете эти словесные излияния весьма познавательными.
Помните, одним из наших главных условий было не читать ни единого слова перед утренним сеансом письма, а еще лучше ни с кем не разговаривать, пока не закончите наброски? Пора объяснить причину. Наш мир переполнен словами. Мы так плотно ими окружены, что без долгих поисков невозможно найти собственные ритмы и понять, какие темы всерьез нас занимают. Тонкие артистические натуры, мечтающие о писательском ремесле, зачастую бывают легко внушаемы. Сознательно или бессознательно они могут увлечься манерой известного писателя и начать ему подражать. Это может быть и подлинный художник слова, и (в большинстве случаев) модный автор, чье имя сейчас на слуху. Если вы не преподавали художественное письмо, то даже и представить себе не можете, как часто ученики восклицают: «Я придумал отличный сюжет, совсем как у Фолкнера!» — или: «Ну, из этого можно сделать натуральную Вирджинию Вулф!» Преподаватель, который имеет неосторожность заявить, что предпочел бы рассказ, написанный в манере самого ученика, обрекает себя на косые взгляды и долгие споры. Многие начинающие авторы отчего-то уверены, что, если скопировать не только стиль, но и повествовательную технику (и даже мировоззрение знаменитого писателя), можно самому стать оригинальным автором. Беда в том, что талантливые художники слова, которые являются для них примером для подражания, всегда растут, меняются, экспериментируют, ищут новый поэтический язык — а бедные усердные эпигоны лишь рабски копируют произведения уже завершенного творческого периода.