— Придется, — откликнулся Кит. — Но это просто: ты в свою часть вставишь новые координаты высоты. О-о-опс!..
Лифт резко сбавил скорость, останавливаясь. Ните показалось, что все внутри у нее сжалось, подпрыгнуло и подступило к самому горлу. Кит и она вжались в стенку лифта по обе стороны двери, чтобы их сразу не заметили, если кто-то окажется на площадке. Но двери открылись, и снаружи никого не было. Они увидели длинный коридор, устланный ковром, со стеклянной дверью в торце его. За дверью виднелись столы и стулья и совсем уж смутно, сквозь дальнее окно того зала, подернутый туманом силуэт Ист Сайда. До них долетел приглушенный стук вилок и звяканье тарелок. Вероятно, там было кафе.
— Время обеда еще не наступило, — сказала Нита, — давайте уберемся отсюда, пока не повалил народ и нас не обнаружили.
— А что делать с ключами? — спросил Кит.
— Мда-а…
— Может, оставим их в замке лифта? Тогда охранники решат, что сами забыли их здесь. Иначе они станут искать ключи и того, кто их взял.
— Ловко придумал, — усмехнулась Нита. — А как мы потом спустимся вниз без ключей?
— По воздуху, — спокойно ответил Кит, — или, в крайнем случае, вместе с людьми из кафе. Но что мы об этом сейчас рассуждаем. Сначала нужно выбраться отсюда и попасть на вертолетную площадку.
— Пошли налево. Там лестница, — махнула рукой Нита.
Они выскользнули из лифта как раз в тот момент, когда зазвонил звонок вызова и двери стали медленно закрываться. Вероятно, охранники, спохватившись, вызвали лифт. Ребята свернули в коридор, ведущий влево, и в самом конце его наткнулись на дверь с надписью: «Проход на вертолетную площадку». Нита нажала на дверную ручку, подергала ее. Безрезультатно.
— О, черт! Заперто!
— Дай-ка я, — оттеснил ее Кит и с силой нажал на ручку. Бесполезно. — Придется попробовать иначе.
И Кит произнес несколько символов на Языке заклинаний, которые означали: «Дверь, пожалуйста, откройся».
Нита поразилась, с какой легкостью Кит уже обращается с Языком Волшебных символов и как естественно и привычно для ее уха они звучат. Словно после долгой жизни в чужой стране, возвратившись домой, слышишь сладостные звуки родной речи. А Кит продолжал ворожить. И Нита непроизвольно переводила для себя: «Вы, уважаемая Дверь, закрыты уже несколько дней, — ласково и дружески говорил Кит, будто обращался к давней знакомой. — Наверно, ужасно скучно быть все время на запоре. Никто к вам не подходит, никто не берет за ручку, никто не обращает на вас внимания. А нам как раз необходима ваша помощь. Всего два раза просим вас отвориться и пропустить нас сейчас туда, а позже обратно. Мы вас очень просим…»
— Кракс, — сказал замок, и ручка легко поддалась.
— Благодарю вас, — вежливо сказал Кит, — я не прощаюсь: мы скоро вернемся.
Он отворил дверь и двинулся к лестнице. Нита и Фред поспешили за ним. Дверь приветливо помахала им своими створками, и — кракс! — замок снова защелкнулся.
— Так-то вот! — гордо сказал Кит, довольный собой.
— Здорово у тебя получилось, — восхитилась Нита, пробуя повторить про себя и запомнить это короткое заклинание, чтобы при случае воспользоваться им. — Ты это заранее выучил?
— Нет, — небрежно откликнулся Кит, — кое-что уже получается само собой. Нужно только освоиться и понять систему знаков и их значение. На прошлой неделе мама захлопнула дверцу машины, а ключи остались внутри. И я стал разговаривать с дверцей, и она услышала меня и послушалась. Не знаю, как это получилось, но, вероятно, когда очень сосредоточишься, то естественно переходишь на Волшебный Язык символов. А его понимают все вещи.
— Не забывай, что Карл не советовал использовать Язык по пустякам.
— Ладно. Кстати, не должны ли мы сообщить ему, что Вход во Вселенную переместился?
Они поднялись на следующую площадку и остановились перед другой дверью, переводя дыхание.
— Наверно, Карл уже все знает, — предположила Нита, — если раскрывал свою книгу сегодня утром. Послушай, а не стоит ли нам сейчас заняться сжатием Времени? Здесь нас никто не видит. А потом, когда мы со всем управимся, отпустим Время, оно, как пружина, расправится, и мы как ни в чем не бывало придем домой к завтраку. Никто ничего и не заметит.
— Неплохая идея, — согласился Кит. Он принялся рыться в рюкзаке, и вскоре перед ним лежали восемь с половиной кусков сахара, литиево-кадмиевая батарея, какой-то элемент, выковырянный из карманного калькулятора, и ручка от разбитой фарфоровой чашки.
— Пожалуйста, Фред, отлети немного в сторону, чтобы твое излучение не отклонило линию заклинания, — попросил Кит.
— Как вам будет угодно. — И Фред покорно удалился в верхний угол потолка. Тут же распространился легкий запах паленой паутины, коротко вспыхнувшей от его огня.
— Начали, — сказал Кит, открывая книгу. Он нашел нужную страницу, заложенную обрывком газеты, произнес торжественным голосом: — Действие первое: сжатие Времени. — И дальше стал читать по книге всю цепочку символов: — Меззар-гим-вейт-сикс, система связи, группа упреждения…
Нита затаила дыхание. Она чувствовала, что вокруг нее все преображается, хотя никаких видимых изменений еще не произошло. Но казалось, что стены склонялись к ним, словно прислушивались. Как и тогда, во время их первого опыта там, в парке, нависла невероятная тишина. Но сейчас это была иная тишина, наполненная неописуемым смешением звуков. Кит все говорил и говорил, а она вдруг осознала, что слышит то, что не должна бы, — рычание автобусов, голоса, прилетающие снизу, от вокзальной площади, даже скрип колес багажных тележек. Она вгляделась в туманную пропасть привокзальной площади и поняла, что видит больше, чем доступно нормальному человеческому глазу. С каждой секундой сила ее слуха и зрения увеличивалась.
Вот уже она видит и слышит то, что происходит за много кварталов от них, будто стены стали прозрачными, будто взгляд ее проникает сквозь камень, будто уши ее улавливают шорох падающих листьев. Но и это не все. Слова и мысли миллионов людей, сидящих в своих домах, едущих в машинах, снующих по городу, с ревом врывались в ее мозг, перемешивались, накатывались, словно гигантская волна, накрывающая с головой неумелого пловца. Ее захлестнула эта волна звуков, картин, деталей. Она испугалась, зажмурилась, зажала уши ладонями. Но это не помогло — все звуки и видения мира проникали сразу в мозг, грозя взорвать его безумным напором. «Я схожу с ума! Я схожу с ума! Остановите все это!» — проносилось у нее в голове. Но вслух она не могла произнести ничего. Она не могла пошевелиться, двинуть ногой, рукой, разомкнуть губы. «Остановите это! О-о, пусть это прекратится…»
И оно остановилось… Нита огляделась. Ничего вокруг не изменилось. Вот Кит. Вот стены. Вот пол. На полу разложены… Сахар исчез!
Кит внимательно смотрел на нее. Вид у него был озабоченный.
— С тобой все в порядке? — спросил он. — Ты несколько позеленела.
— Да-да, — рассеянно сказала Нита, все еще чувствуя легкое головокружение и тошноту. — А куда делся сахар?
— Он исчез. Это значит, что заклинание сработало. — Кит принялся собирать оставшиеся вещи и складывать их обратно в рюкзак. — Но ты уверена, что с тобой все в порядке? — повторил он.
— Да. Я здорова. — Она вдруг заторопилась. — Идем скорей отсюда.
Кит закинул за спину рюкзак.
— Идем. Но куда?
— Кракс, — раздалось у них за спиной. Нита внутренне сжалась. Они прижались к стене, с опаской поглядывая на дверь и ожидая, что вот-вот она распахнется и кто-то… Несколько секунд никто из них не осмеливался дышать.
Ничего не происходило.
— Что это было? — прошептал Кит.
— Не знаю. Похоже на выстрел. Господи, Кит, а вдруг там, за дверью, кто-то с ружьем? Затаился и поджидает.
— Прошу прощения, что такое «ружье»? — возник перед ее носом Фред.
— Лучше тебе этого не знать, — ответила Нита.
— К тому же не думаю, что ружье для тебя опасно, — добавил Кит, и тут его осенило: — Фред, ты же можешь проникнуть за дверь. Выясни, кто там стоит и стоит ли вообще?
— Запросто. — Фред проскользнул по потолку, спустился к двери, чуть пригасил свой светящийся глазок и проскользнул в замочную скважину. Некоторое время за дверью стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь далеким треском вертолетов. Затем в замочную скважину снаружи проник лучик света, и появился Фред.
— Я ничего там не увидел, — сообщил он. Кит недоуменно поглядел на Ниту:
— Тогда что же там кракнуло? Она пожала плечами:
— Если Фред говорит, что там никого нет…
— Надеюсь. И все же будем осторожнее.
Кит пошептался с дверью, и она, как и в первый раз, послушно растворилась. Они все трое вышли на крышу. Большая часть крыши была занята вертолетной площадкой. Асфальтовый круг, украшенный желтым квадратом с нарисованной на нем громадной буквой Н. Все пространство площадки было окружено голубыми, слегка приглушенными посадочными огнями. На другом конце крыши — небольшой прямоугольник вертолетной стоянки с застекленной будочкой. Над ней — вертящийся глобус, символ Пан-Ам. Тут же столбик с забавным оранжевым чулком, надутым ветром и указывающим его направление, и анемометр — вертушка с тремя блестящими металлическими чашечками. Они быстро вертелись, послушные малейшему дуновению ветерка. Все свободное пространство крыши было усеяно трубами и решетками кондиционеров, посыпано крупным гравием. У самого обреза крыши вдоль карнизов тянулась невысокая, примерно метр высотой, металлическая ограда.
А там поднимался каменный лес зданий всевозможной формы и высоты — рвущийся к небу Манхэттен. Западнее мерцали воды Гудзона, по другую сторону здания виднелись Ист-Ривер, Бруклин, Квинс, полускрытые мглой и розоватым дымом. Если бы не постоянный свежий ветерок, солнце, вероятно, палило бы нестерпимо.
На крыше не было ни одной живой души. Нита шаркала ногами по усыпанной крупным гравием крыше, морщась от впивающихся сквозь подошвы острых камешков. Она направилась к тому краю крыши, где здание расширялось. Хрустя гравием, Кит шел следом. Фред почти прилип к плечу Ниты.