104
войны, но сам образ жизни и, разумеется, политику современных обществ.
Но и в более обыденных вещах колоссально влияние журналистики на жизнь отдельных граждан и обществ в целом. Еще 20 лет назад курс доллара и даже курс рубля к доллару интересовал в нашей стране сотню-другую специалистов по международной торговле, а сегодня — это информация, потребность в которой (и, следовательно, — в соответствующих источниках информации, а для большинства это обычные СМИ) испытывают десятки миллионов граждан России. Причем испытывают в режиме реального времени, сиюминутно.
СМИ и только СМИ способны удовлетворить такие потребности.
Функция интеграции общества.
Функция интеграции общества. Есть несколько институтов, имеющих определение национальных: территория, государство, вооруженные силы, язык, культура, валюта, религия и пресса. Последняя, кстати, существует в первую очередь как пресса на национальном языке. Единое национальное сознание, национальный менталитет сегодня фиксируются, помимо самой жизни, всё более и более интернационализирующейся, именно в национальной прессе — единственном материальном носителе повседневного «коллективного разума».
Несколько страниц своего «Восстания масс» Хосе Ортега-и-Гассет посвятил разбору и уточнению утверждения Жозефа Ренана о том, что «жизнь нации — это повседневный плебисцит». Орте-га называл национальное государство формой такого плебисцита. Сегодня мы могли бы уточнить: современные СМИ суть публичная трибуна этого плебисцита.
Функция vox populi (воздействия на власть).
Функция vox populi (воздействия на власть). Президента в России избирают на четыре года. Парламент (Думу) — тоже на четыре года. Как может рядовой человек повлиять и на президента, и на депутатов парламента в промежутке между выборами? Об этом я уже говорил. Устроить революцию? Да, но
105
это уже исключительный случай, ломка всей общественно-политической системы. Организовать забастовку? Выйти на митинг? Общенациональные забастовки крайне редки, а в слишком пока не структурированном, атомизированном русском обществе вообще не наблюдаются. Локальные же забастовки и митинги становятся общенациональным фактом лишь в том случае, если о них напишут газеты, если о них расскажет телевидение.
Только через журналистов, неформальных представителей народа во власти (или при власти), всегда тяготеющих к власти, но все-таки не сливающихся с ней (даже в тоталитарных обществах), рядовой гражданин может повлиять на власть в промежутках между выборами. Сама демократия как система (ограниченного) народовластия реальна лишь тогда, когда имеется институт не столько свободной, сколько многообразной, плюралистичной прессы.
Функция управления (политическая).
Функция управления (политическая).В начале 1996 года, как известно, едва ли не любой более или менее известный российский политик имел рейтинг доверия у избирателей больший, чем президент Ельцин. Однако правящий класс решил оставить в Кремле на второй срок именно Ельцина. Как этого удалось добиться? Только получив в союзники (вольные или невольные, идейные или корыстные) большинство журналистов.
Еще более показательна думская избирательная кампания 1999 года. В стране наличествовала демократическая система выборов, но не было второго необходимого элемента демократии — разветвленной системы реальных политических партий. И кто же выступил их заменителем, кто взял на себя роль квазипартий? Государственные институты? Бизнес-группы? Профсоюзы? Трудовые коллективы? Лоббистские группы? Нет. В роли квазипартий выступили два общенациональных телеканала — ОРТ, мобилизовавшее электорат в поддержку полуобморочного тогда СПС и совсем уж мифического «Единства», и НТВ, сплотившее избирателей теряющего популярность «Яблока» и номенклатурного, совершенно оторванного от масс людей «Отечества — Всей России».
Избирательная кампания 1999 года — уникальный, но чрезвычайно показательный пример реального функционирования СМИ как четвертой власти.
106
Здесь, кстати, нелишне заметить, что слабость и неразвитость судебной власти в России усиливает власть СМИ сверх всякой нормы, за которую можно принять влияние национальных СМИ на политику и особенно на выборы в западных странах.
Функция социализации.
Функция социализации. Сегодня, безусловно,
ВО ВСЕХ СТРАНАХ, ГДЕ СУЩЕСТВУЕТ СИСТЕМА ПЛЮРАЛИСТИЧНЫХ (УСЛОВНО СВОБОДНЫХ) СМИ, ИХ ВОЗДЕЙСТВИЕ НА НАЦИОНАЛЬНУЮ НРАВСТВЕННОСТЬ ЕСЛИ И НЕ ПРЕВОСХОДИТ, ТО, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, СРАВНИМО С СОВОКУПНЫМ ВЛИЯНИЕМ ЦЕРКВИ, СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ, ИДЕОЛОГИИ И СОБСТВЕННО КУЛЬТУРЫ.
Стереотипы криминального образа жизни и особенно языка были привиты российскому обществу не самими преступниками, а именно российской журналистикой. Она же англизирует русский язык, а система СМИ в целом вообще вульгаризирует его, стремительно руша литературные нормы, возводя на их место не только просторечие, но и откровенную неграмотность. Электронные СМИ — материальная база внедрения в общественную культуру норм масскульта и поп-культуры. Если бы однажды телевидение перестало показывать программы поп-звезд, 99% их исчезли бы и вернулись в заводскую и школьную художественную самодеятельность, откуда и вышли.
Развлекательная функция,
Развлекательная функция, даже являясь пока дополнительной, трансформирует и жанровую основу журналистики, о чем я расскажу отдельно, но и, кажется, всё содержание современной культуры, а возможно, и национальный менталитет и стиль жизни (то есть культуру в широком смысле слова).
Историографическая функция.
Историографическая функция. Мы много жаловались и жалуемся до сих пор на искажение истории в сталинские времена. Никто не может утверждать, что советская пресса тогда была свободной. Ныне она свободна, во всяком случае многие настаивают на том, что в ельцинские времена пресса была максимально свободной (свободнее, чем позднее, при Путине). Задам несколько вопросов. Состоялся ли в действительности референдум, на котором была принята Конституция 1993 года? Действительно ли Борис Ельцин обогнал Геннадия Зюганова в
107
первом туре президентских выборов 1996 года? У меня большие сомнения, что это так, однако, если судить по публикациям в основных СМИ того периода, и то, и другое состоялось. Правда, почему-то все документы по референдуму 1993 года были уничтожены. Сегодня есть еще живые свидетели тех событий, и (если они захотят рассказать правду) можно многое уточнить. Но на что будет опираться как на источники историк XXII века? На газеты 90-х годов XX века. Не только на них, но и на них тоже. Какие выводы на основе этих изданий может сделать историк (особенно пристрастный)?
Меня, как человека, который слишком хорошо знает, как лгут газеты и телевидение (и не всегда по злому умыслу — из-за лени, небрежности, неграмотности отдельных журналистов тоже), порой приводит в ужас сама мысль о том, что тексты из СМИ могут служить источником исторического знания. Но ведь уже служат. Например, газеты XIX века — для историков нынешних.
«Мысль изреченная есть ложь», — сказал, как выражаются не вполне образованные люди, поэт, а образованные ссылаются конкретно на Федора Тютчева.
Современные СМИ добились прямо противоположного (и в этом тоже их сила): ложь изреченная есть мысль.
Более того, и это, к сожалению, еще одна максима современной журналистики:
ЛОЖЬ, ИЗРЕЧЕННАЯ СМИ, ЕСТЬ ПРАВДА (ХОТЯ БЫ НА ВРЕМЯ).
Журналистика по природе своей куда более безответственна, чем родственные ей политика или даже писательство. Почему? Да потому, что
ЖУРНАЛИСТ, ТВОРЯ ИНДИВИДУАЛЬНО, НА САМОМ ДЕЛЕ ЕСТЬ АНОНИМНЫЙ РАБОТНИК КОНВЕЙЕРА, ВЫПУСКАЮЩЕГО ПОТОКОМ ТЕКСТЫ, ТО ЕСТЬ СЛОВА, СЛОВА, СЛОВА...
Журналистика, особенно телевизионная, это коллективное творчество. Политик, споровший глупость, не сошлется на ошибку спичрайтера, если даже это правда. Писатель, проморгавший в своем тексте ахинею, никогда не признается, что этот пассаж появился в его романе благодаря редактору. У журналиста такая
108
возможность всегда есть (а рукописи сейчас в редакциях не хранятся).
Политики не скрываются за псевдонимами. Писатели тоже не скрываются — использование ими, кстати, довольно нечастое, псевдонимов имеет совсем иную, нежели анонимность, цель. Журналисты используют псевдонимы и иные способы сокрытия своего авторства массово и постоянно.
Стать политиком или писателем — это значит приобрести имя, выделяющее тебя из других. Стать журналистом — это значит поступить на работу в редакцию газеты или телекомпанию, поставив поверх своего имени тавро данной газеты или компании.
Писатель и политик не будут выступать под разными псевдонимами — у них либо собственное имя, либо один псевдоним (если фамилия неблагозвучна). Типичен опять же пример Владимира Ленина, имевшего как журналист сотни псевдонимов, а как политик — всего один, сросшийся с реальной фамилией Ульянов-Ленин.
И действительно, странно было бы, если бы лидером КПРФ вчера был Зюганов, завтра — Уткин, послезавтра — Соловейко. А президентом России то Путин, то Распутин, то Запутейко.
Но, возразят мне, самые известные журналисты не выступают под разными псевдонимами. Это так. Но, во-первых,
Именно поэтому, когда ссылаются на ту или иную публикацию, чаще всего упоминают СМИ, в котором она вышла, но не конкретного ее автора, особенно если он — штатный сотрудник этого СМИ. Например: «"Вашингтон пост" считает...» или «Как пишет "Нью-Йорк таймс..."».
Во-вторых, журналист прикрыт еще и тройной линией обороны.
Первая линия — его редакция или даже медиахолдинг.
Вторая линия — в целом журналистская корпорация, не всегда, но очень часто защищающая «своего».
Третья, самая серьезная, линия — «священная корова» свободы слова.
109
В целом — это Система, бороться с которой и трудно, и опасно.