Если в вашей статье нет прогноза, выбросьте ее в корзину (хотя можно и напечатать, раз иного под рукой нет).
299
Прогноз — король аналитической журналистики. Как его грамотно составить? В общем-то это целая отдельная наука, требующая и отдельной книги. Даже если речь идет о журналистском (более вольном, или фривольном, и менее ответственном, чем у экспертов, прогнозе). Но все-таки несколько советов я дам. Разумеется, я не беру тот случай, когда кто-то просто располагает неизвестной другим журналистам, как сейчас модно выражаться, инсайдерской информацией.
УДАЧНЫЙ ПРОГНОЗ НЕВОЗМОЖЕН, ЕСЛИ НЕ ОПИРАТЬСЯ НА ПЯТЬ ОСНОВАНИЙ: (1) НА ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ, ХОТЬ В КАКОЙ-ТО МЕРЕ, ЗНАНИЯ; (2) НА ЗНАНИЕ ЛЮДЕЙ, ДЕЙСТВИЯ КОТОРЫХ ПРОГНОЗИРУЮТСЯ; (3) НА ЗНАНИЕ О ТОМ, ЧТО В ПОЛИТИКЕ, КАК И В ЖИЗНИ, НЕ СЛУЧАЕТСЯ НИЧЕГО НОВОГО, А СЛЕДОВАТЕЛЬНО, В ПРОШЛЫХ СОБЫТИЯХ НАДО ИСКАТЬ ОПОРУ ДЛЯ ПРЕДСКАЗАНИЯ БУДУЩЕГО; (4) НА ИНТУИЦИЮ И УМЕНИЕ РИСКОВАТЬ (В ПРОГНОЗЕ); (5) НА УМЕНИЕ ОТРЕШИТЬСЯ ОТ ЖЕЛАНИЯ СПРОГНОЗИРОВАТЬ ТО, ЧТО ХОЧЕТСЯ.
Однако большинство удачных прогнозов, появляющихся в СМИ, по моим наблюдениям, основываются все-таки на скрытом от аудитории и коллег знании более или менее точной информации относительно того, что случится (но и это, в конечном итоге, заслуга журналиста, доказательство его профессионализма, хотя и не в сфере собственно прогнозирования), а также на умелой компиляции чужих прогнозов, высказанных ранее, но прошедших незаметно для публики.
Для прогноза же в чистом виде, если иметь в виду ход политических процессов, главное — знания. В 2000 и 2001 годах вся наша пресса была переполнена прогнозами относительно того, кто победит в ходе Большой медийной войны — Путин или Гусинский, Путин или Березовский. И очень многие журналисты (и даже эксперты!) — писали и говорили: Гусинский, Березовский. Не исключено, что они просто выдавали (в виде прогноза) желаемое за действительное. Я же руководствовался простым, но фундаментальным знанием: государство не может быть слабее одного из субъектов, пусть даже очень мощных, внутри своей страны. Если оно слабее — оно рушится (а в момент прихода к власти Путина этого не было). А раз не рушится, оно победит других субъектов политики не то что по одиночке, но даже и в сово-
300
купности. Короче говоря: государство, пока оно есть, победить нельзя. Это дало мне основание для прогноза победы Путина (а он выступал в тот момент от лица государства) над Гусинским (это я писал и говорил открыто) и над Березовским (в силу понятных обстоятельств, здесь я обходился экивоками, которые, впрочем, сам Березовский прекрасно понимал), и прогноз оказался точным.
Другой случай — когда прогнозирование касается поступков конкретных людей. В августе 1999 года, после назначения Путина премьер-министром и фактически преемником Ельцина, я написал статью «Железная логика президентских загогулин», кстати, крайне понравившуюся моим друзьям и превосходным политологам Лилии Шевцовой и Игорю Клямкину, в которой дал, к сожалению, запоздалый, обратный прогноз. Суть его была в том, что все действия Ельцина, начиная с того момента, как он отправил в отставку Черномырдина, определялись поиском преемника (как актуальной сублимацией единственного его политического инстинкта — инстинкта личной власти). Если бы мне, писал я, пришло это в голову на полтора года раньше, насколько проще было бы предсказывать все действия Ельцина в
1998— 1999 годах. Но, добавлю сейчас, фундаментальных знаний не хватило. Мысль о том, что глава страны в последние годы власти думает только о продлении себя в преемнике, была нова для российской политики XX века (это теперь она — банальность), ибо реального опыта такой политики мы не имели (Горбачев вынужден был уйти гораздо раньше того срока, который отмерил себе во главе государства, и о преемнике даже не помышлял); не была эта проблема актуальной и для Сталина, Хрущева, Брежнева).
На этом пока всё. Я, безусловно, коснусь еще темы журналистского прогнозирования, когда буду рассказывать о том, как писать аналитические статьи. Там, возможно, обнажатся и новые повороты этой интереснейшей темы.
301
Я вновь, после рассказа о стандартных жизненных ситуациях, неизбежно отражающихся в журналистских текстах, и феномене времени в журналистике, возвращаюсь к собственно журналистским стандартам подачи материалов — к основным классическим жанрам, каковых четыре: информация, репортаж, интервью, статья. Последний жанр имеет два самостоятельных подвида — статья аналитическая и статья публицистическая. Каждый из этих жанров я разберу подробно. Кроме того, я расскажу о пятом жанре, складывающемся или, быть может, уже сложившемся сегодня благодаря телевидению, и отсюда проникающем и в печать, — о жанре игры, который в наиболее распространенных своих вариантах часто называется ток-шоу.
Начну с самого распространенного и простого — с информации.
Повторю ранее уже данное мной определение:
Информация —
Информация — это короткое (чаще всего) сообщение о только что случившемся событии; сообщение, являющееся новостью для аудитории данного СМИ.
Прежде чем уточнить это определение, соответственно расширив его через конкретизацию, сделаю несколько пояснений.
Прежде всего о новостном характере информации. В принципе, всякое короткое сообщение в СМИ на редакционном жаргоне называется информацией. Например:
«11 января состоится первое заседание Государственной думы нового состава».
Когда такое сообщение появляется первый раз — это новость. А появиться оно может задолго до события, ибо дата такого за-
302
седания, как правило, известна уже накануне выборов. СМИ, получившие возможность дать такое сообщение, естественно, это делают. Но в сравнении с самим фактом выборов эта новость довольно малосущественна. Накануне выборов главный интерес вызывает вопрос — какое количество мест получат в парламенте те или иные партии. Более того, в принципе выборы вообще могут не состояться в назначенный срок, например, из-за неявки избирателей, хотя такого пока еще в России на федеральном уровне не случалось (на выборах в региональные законодательные собрания — случалось и не раз). То есть данная информация содержит безусловно важную новость, но эта новость еще не слишком актуальна. Актуальнее ее сами выборы, расклад сил, который образуется в результате их проведения.
Поэтому когда выборы состоялись, голоса подсчитаны, места в Думе распределены, уже не новая для читателя, слушателя или зрителя информация о дате первого заседания новой Думы публикуется и передается еще раз. Зачем? Просто, чтобы напомнить аудитории об этом? Нет.
Дело в том, что в полном смысле слова информацией в журналистике является не просто новость, а актуальная новость — новость, имеющая интерес именно сегодня, в эти дни, в эти часы.
Отсюда — многократное повторение уже не новых в принципе новостей в газетах, по радио и на телевидении.
Далее. Газеты попадают к читателям лишь на следующий день после того, как, по крайней мере, вечерние и ночные выпуски теле-и радиопрограмм сообщили своей аудитории 99—100% той информации, которая стала известна тележурналистам и радиожурналистам одновременно с газетчиками. Но первые и вторые имеют техническую возможность на несколько часов раньше предать их огласке. Зачем же газеты печатают уже явно известную большинству их читателей информацию? По четырем причинам.
Первая. Каждое СМИ работает на свою аудиторию как эксклюзивный источник информации, хотя в реальности это и не так.
303
Но таковы правила игры, нарушать которые нельзя по второй причине.
Вторая причина. Если газета не сообщит о каком-либо событии, основываясь на том, что из выпусков теленовостей читатели и так уже обо всем знают, то она либо продемонстрирует, что журналисты этой газеты сами не знали данной новости (то есть свой непрофессионализм), либо отметит (для внимательного, конечно, читателя), что не считает эту новость важной, что эта новость проигнорирована специально, сознательно. Последнее, кстати, бывает нередко. Например, не только газеты, но почти все СМИ не оглашают и не публикуют, как правило, неприятных новостей о своих владельцах.
Третья причина. Новости, то есть информации, в СМИ публикуются не врассыпную, не хаотично, а в определенном порядке. Причем сколь ни коротки новости (информации), на каждую дается конкретный объем: одно сообщение — 3 строки, другое — 5, третье — все 10.
Размещая новость (информационное сообщение) в определенном порядке (на первой полосе или на внутренних, сверху полосы или снизу, отдельно от других или в общем наборе таких же коротких сообщений) и давая их определенным объемом (большим или меньшим), печатные СМИ тем самым ранжируют эти сообщения по важности, значимости. То есть — дают своей аудитории информационную картину дня, несколько отличающуюся от такой же картины в другом издании. А это уже — редакционная политика. И чуткий читатель ее улавливает даже только через одни новости, сообщаемые данным СМИ.
На телевидении этот прием используется еще активнее и еще эффективнее. Если не происходит событий исключительной важности, то именно тем, какую новость ставят первой, второй и третьей в выпусках информационных передач ТВ, и отличаются разные каналы. Далее следует объем эфирного времени, выделяемый под каждую новость, и уж потом — наличие и содержание комментария к этой новости.
Кстати, и в газетах комментирование той или иной новости есть способ выделения ее важности для аудитории.
Как раз четвертой причиной того, почему газеты, несмотря на наличие ТВ и радио, регулярно печатают фактически вче-