Эбби хихикнула.
– Ну прости, бедняжечка. Я слишком старалась не пропустить свои реплики. – Она подмигнула Чарли. – Кстати, ты еще не передумал насчет нашего маленького… типа проекта… завтрашнего, а?
Люси вытаращилась на подругу.
– Вашего чего?
Чарли собрался было объяснить, но Эбби тут же зажала ему рот ладонью.
– Ни слова! Мы же не хотим испортить всем такой сюрприз!
Когда Чарли аккуратно убрал ее руку, Эбби испытала странное чувство – ей вдруг захотелось, чтобы он ее не выпускал. Она резко отпрянула. «Неужто он покраснел?»
– С чего бы я передумал? – слегка улыбнулся Чарли. – Начинаем с утра пораньше, не забудь. Ладно, пойду опять в свою коробку с прожекторами. И нет нам, техникам, покоя… Увидимся позже, девчонки!
– Это было… интригующе, – заметила Люси, когда он ушел. – Ты с-случайно не собираешься дать мне хоть ма-аленькую подсказку?
– Ни за что! – отрезала Эбби. – Тайное станет явным, и очень скоро!
– Ну-у, Эбби, миленькая, пожалуйста, расскажи! – заныла Люси. – Я сделаю все что хочешь!
– Никогда! – пропела Эбби. – Просто подожди чуть-чуть. О-о, а вот и Бен… а то я думала, куда это он смылся. Пойду поздороваюсь.
11:32
11:35
11:36
К дому Гермионы Эбби подходила, слегка тревожась. На репетиции толком не удалось поговорить с Беном, а дома, проверив телефон, она с разочарованием увидела, что он ничего не написал. И мама снова забрала у нее телефон – а это означает, что Эбби не посмотрит эсэмэски до завтра. Вот же гадство!
– Привет, Эбс, заходи. – Гермиона открыла подруге дверь. На ней была любимая рубашка в желтую клетку и джинсы.
– Спасибо! – От глаз Эбби не укрылось, что Гермиона выглядит как-то бледнее обычного, словно чем-то опечалена. – У тебя все в порядке?
Подруга ответила не сразу.
– Да, я в порядке. Хочешь чаю?
– Было бы здорово!
Эбби обожала ароматный жасминовый чай, который только и заваривали дома у Гермионы. Он классно пах. И когда она пила его, на душе отчего-то становилось спокойнее и легче.
– Пойду принесу. Устраивайся пока у меня в комнате. Родителей нет, – пояснила Гермиона.
Войдя в комнату, Эбби быстренько достала подарок-извинение и положила его на стол. Затем уютно устроилась на одном из раскиданных по полу пуфов в виде огромных подушек. Осмотрелась, чувствуя себя немного неуютно – две стены комнаты сплошь были уставлены книгами. Кажется, с тех пор как она была здесь в последний раз, их стало даже больше. Эбби с тоской подумала, что ей столько не прочитать и за всю жизнь, даже если ничем больше не заниматься.
– Вот, держи, – Гермиона внесла в комнату поднос с чаем и печеньем. – Ой, что это? – Торопливо отставив поднос, она подошла к столу, сразу же заметив блокнот с Гарри Поттером, который Эбби прислонила к настольной лампе. – О боже мой, какая прелесть! Это для меня?
– Нет, это мой, – ответила Эбби. – Ты же знаешь, я обожаю юных волшебников. И блокноты.
Гермиона смутилась.
– Прости, я подумала, что… Классный блокнот, короче. Ты видела, что у него в руках «Нимбус-2001»?
«У меня самые прекрасные друзья в мире», – подумала Эбби и рассмеялась.
– Нет, не видела. И, РАЗУМЕЕТСЯ, это для тебя, глупенькая! Я просто подкалываю тебя.
Гермиона разулыбалась.
– Спасибо! Он мне нравится.
– Это мое спасибо тебе за помощь, – объяснила Эбби. – И… э-э… извинение за то, что списывала у тебя на тесте по биологии. – Она махнула в сторону блокнота. – Гарри колдует, чтобы этого больше никогда не случилось.
– Мне нравится! Извинения приняты. – Гермиона с обожанием во взгляде погладила обложку блокнота и плюхнулась на другой пуф. – Крутой подарок, правда, Эбс. Блокнотов у меня никогда не бывает много.
– И ты их обожаешь. – Эбби глотнула чаю. – Почти так же сильно, как я – свою косметику.
– Ну, знаешь ли, это, между прочим, важно! – Гермиона пристально посмотрела на подругу. – Если в начале нового семестра у меня не будет запаса ручек, блокнотов, книжек, маркеров и прочего – все, считай, никакого удовольствия от учебы я не получу. А может, и вовсе экзамены завалю.
Эбби закатила глаза.
– Скажешь тоже! Этого никогда не будет – ты, как волшебница, получаешь отличные оценки на каждой бумажке, к которой прикасаешься. – Она вздохнула. – И это не тебя отправляют в Центр обучения. А я в полном пролете, и вряд ли ручка или блокнот могут мне помочь. Даже такие крутые, как эти.
Людям вроде Гермионы никогда не понять, как сильно ей приходится вкалывать во время учебы.
– Да ладно, Эбс, не преувеличивай, – ответила Гермиона. – Тебе поставили СДВГ, придется работать еще усерднее, но я тебе с этим помогу. Вот и все. Это не конец света, поверь. – Она отставила в сторону чашку с чаем и смущенно улыбнулась. – Хочешь печеньку? Новый рецепт, первый раз их испекла.
Эбби проигнорировала угощение.
– Просто это очень унизительно. Мало того, что учителя считают меня тупицей, так еще и дуры типа Кайлы Дженкинс высмеивают на глазах у всех.
– Да, это и правда тяжело. Но все, что тут можно сказать, – забей на то, что думают о тебе другие. – Гермиона протянула ей одно печенье и дождалась, пока Эбби его возьмет. – Держи хвост пистолетом и просто делай все, что можешь.
– Тебе-то легко говорить, – пробормотала Эбби, с угрюмым видом откусывая краешек. – О тебе гадкие слухи никто не распускает. Отличные оценки, учителя тебя обожают, готовишь ты как повар в мишленовском ресторане… – В качестве доказательства она подняла повыше надкушенное печенье. – …Кстати, пальчики оближешь… Да, ты читаешь больше, чем кто-либо из моих знакомых, и на выпускных экзаменах точно получишь одни «А»… В общем, ты идеал. – Эбби вдруг поняла, что Гермиона как-то притихла и уже давно не отрывает взгляд от пола. – Эй, это же в хорошем смысле!
– Моя жизнь не так уж идеальна. – Гермиона дергала ниточку, выбившуюся из джинсов. Глаза она не поднимала. – Я посмотрела видео Джесси.
– Ах да. Скажи, классно было! – Эбби сразу же вспомнила сумасшедшее веселье, так и лившееся с экрана, пока Джесси носилась по дому. – У нее все замечательно получается, словно само собой. Уверена, она привела нам уйму новых подписчиков. – Девочка взяла еще одно печенье.
Гермиона кивнула.
– Да, это было классно. Ей правда здорово живется в такой большой семье, а у нас… – Она сглотнула. – А у нас дома все не так.
Эбби обеспокоенно поглядела на подругу.
– Ты чего? Это потому что у тебя нет братьев и сестер? Но у тебя ведь куча двоюродных! Да и большая семья – это не всегда так классно, как у Эбби. К тому же погляди, что порой могут натворить обожаемые братишки! Я про… – Она провела рукой по волосам, все еще сохранявшим нежно-сиреневый оттенок, и тут вдруг поняла, что у Гермионы трясутся плечи.
«О нет. Неужто случилось что-то совсем плохое?»
– Герми, что стряслось? – ласково спросила она. – Поделись со мной, легче станет.
Гермиона вытерла глаза и подняла взгляд на Эбби.
– Дело в… короче, мне плевать на братьев и сестер, ясно? Нам всегда было хорошо и уютно, нам троим. Но теперь… теперь родители разводятся.
Эбби, не сдержавшись, громко ахнула.
– Что, все так серьезно? Ты уверена? Может, они просто решили взять паузу?
Родители Гермионы всегда так культурно и вежливо вели себя друг с другом… Странно было даже представить, что они могут ссориться и спорить о чем-то.
– Да нет, это серьезно, – вздохнула Гермиона. – Бракоразводный процесс уже идет. Они вчера сказали. Не думала я, что такое случится. Иногда общаться исключительно с книгами бывает опасно – многого не замечаешь. – Она глянула на блокнот с Гарри Поттером. – Без обид, Гарри.
– Но почему? – Эбби от изумления забыла про печенье. – Что-то случилось?
Гермиона пожала плечами.
– Видимо, они «отдалились друг от друга». – Она изобразила пальцами кавычки, и таких печальных кавычек Эбби еще ни у кого не видела. – Я оглядываюсь назад и понимаю, что признаки были уже давно. Нет, они не ссорились, просто папа надолго задерживался на работе, а мама… – Она вздохнула. – Мама иногда была словно бы не здесь. Они говорят, так будет лучше. Для них – может быть, но моя жизнь теперь станет просто ужасной.
Эбби плюхнулась на пуфик к Гермионе и обняла ее за плечи. Не удержав равновесия, девчонки свалились на пол и захихикали.
– Я прекрасно представляю, что ты чувствуешь. Это ужасно, – сказала Эбби. – Мне было семь, когда мама с папой развелись, но я все еще помню, какой это был кошмарный день. В тот день они сказали мне, что папа уйдет и никогда не вернется. Я только что пришла со дня рождения подруги, принесла оттуда классный розовый, с блестками кексик, но внезапно поняла, что не могу проглотить ни кусочка.
– Печально, – с сочувствием отозвалась Гермиона, наливая им обеим чаю. – Жалко, что кексик пропал. Я вот, наоборот, когда узнала, ела и не могла остановиться. Все утро жевала и жевала, как корова.
Эбби улыбнулась.
– И винить тебя тут не за что. Это очень тяжело. Но ты сможешь справиться, я уверена.
– А я – не очень, – мрачно возразила Гермиона. – Такое ощущение, словно вся жизнь полетела в тартарары. Я не собиралась вообще никому об этом рассказывать, но, боюсь, я даже не смогу притвориться веселой и счастливой.
– Ну, я же с тобой! – отозвалась Эбби. – И ты же сама сказала: плевать, что думают люди. – Она сделала вид, будто выписывает рецепт. – Доктор Эбби прописывает следующее: быть в плохом настроении столько, сколько хочешь, хоть весь день или несколько раз в день, перечитать ВСЕ книги о Гарри Поттере и пересмотреть все фильмы, напечь гору печенек и… и… и просто постараться не быть героем, ладно?
Эбби было грустно за подругу. А еще грызло чувство вины, что она решила, будто проблемы только у нее одной.
Гермиона храбро улыбнулась.
– Спасибо, Эбби. Знаешь, мне кажется, что ты сейчас помогаешь мне гораздо больше, чем я тебе. – Тон ее вдруг стал сухим и деловым. – Но мы КАТАСТРОФИЧЕСКИ отвлеклись. Я возвращаюсь к своей репетиторской роли. – Она поднялась и постучала линейкой по столу. – Профессор Гермиона заявляет: время учебы!