Основной свет в кабине погас. Осталось лишь аварийное освещение – маленькая красная лампа на потолке.
– Господь Всемогущий… мы все умрем! – закричала старушка. – Мне еще рано на тот свет. Я только пенсию получила!
Лука и Эвелина испуганно переглянулись.
– Не волнуйтесь, лифт сейчас заработает, – мягким тоном заверила Эвелина. – Здесь такое каждый день происходит… и еще никто не умирал.
– Значит, мы будем первыми! – не унималась старушка. – Нас расплющит в котлеты!
– Мы уверяем вас, что скоро лифт обязательно заработает. Посмотрите на камеру, – ровным тоном проговорил Лука, указывая на камеру видеонаблюдения в углу. – За нами наблюдает охранник. Он сейчас поймет, что нам нужна помощь, и перезагрузит систему. Мы автоматически опустимся на первый этаж и выйдем наружу. Ни в какие котлеты мы не превратимся. – В голосе парня не было ни капли сомнения. Только уверенность, поразительное хладнокровие и мягкость, а на все это моментально покупался любой человек.
Старушка внимательно слушала парня, похоже, заметно присмирела. Однако мгновение спокойствия оказалось затишьем перед бурей.
Нервно оглянувшись по сторонам, пожилая женщина неожиданно легла на пол лицом вниз и в приглашающем жесте махнула ребятам:
– Давайте! Когда лифт упадет, нас не раздавит!
Лука и Эвелина промолчали. В такую ситуацию они попали впервые, поэтому искренне не понимали, как лучше поступить: подыграть, продолжить отстаивать свою точку зрения или проигнорировать старушку. Им не хотелось лишний раз провоцировать пожилую женщину на паническую реакцию или обижать безразличием. Старушка все-таки. Вдруг здоровье подведет?
– Чего вы стоите? – возмущенно прокричала она. – Хотите в фарш превратиться?
Ребята вновь многозначно переглянулись, а после устроились на полу. Каждый улегся на спине. Чтобы не теснить старушку, они расположились возле выхода, прижавшись друг к другу так, что между плечами не осталось и сантиметра пространства.
– Вот и правильно, – заявила пожилая женщина. – Видите у меня на голове кандибобер? Я прошла Афганскую войну и плохого не посоветую.
Эвелина медленно повернула голову к Луке, пересекаясь с ним взглядом. В свете одинокой красной лампы голубые глаза парня потемнели.
Они магнитом притягивали взор Эвелины, вынуждая девушку забыть об инциденте и полностью сконцентрироваться на красоте чужих глаз.
Пожалуй, все же было что-то романтичное в этом моменте. В пыльном полу, пугающей тишине и тесном пространстве, поделенном межу ними.
Жаль только, что не всем лифтовая романтика нравилась.
– Знаете, а в прошлом я была балериной, – громогласно сообщила старушка. – Еще немного и стала бы примой. Честное слово! Кстати, на подмостках я и встретила моего Ибрагима…
Глава 16
Десять минут.
Десять долгих минут Лука и Эвелина лежали на полу в лифте и слушали нескончаемые рассказы старушки о ее долгой и насыщенной жизни.
Многие оказались весьма интересными. Порой настолько, что ребята просили подробности и вслушивались в каждое слово, боясь упустить нить повествования. Некоторые рассказы о большой любви с Ибрагимом и вовсе вдохновили Луку на пару новых планов, которые он тут же записал в заметках на телефоне.
Однако другие истории наводили настоящую скуку и поражали бессвязным повествованием. Тогда ребята предпочитали поворачиваться друг к другу и корчить смешные рожицы в тон очередного чудного рассказа.
Несмотря на необычные обстоятельства, Луке и Эвелине понравились эти десять минут крайне странного, но запоминающегося времяпрепровождения. В нем было что-то особенное для них двоих. Нечто уникальное, хрупкое и зародившееся именно здесь и сейчас – в этом моменте.
Лука и Эвелина чувствовали это «что-то» всем своим сердцем, но были вынуждены заглушить ощущение, как только лифт заработал и опустился на первый этаж.
– Никогда больше не зайду в эту колымагу! – возмущенно проговорила старушка. – И вам, дети, не советую пользоваться проклятой железякой.
– Спасибо за совет. Мы обязательно ему последуем, – учтиво кивнула Эвелина. – Всего вам хорошего!
– И вы не хворайте!
Похоже, у старушки не возникало желания подниматься на третий этаж, поскольку она неторопливо направилась к выходу, позабыв о недавних намерениях. Наверное, впечатлений хватило на целый день.
Лука и Эвелина взглядом проводили старушку, а после встали на ленту эскалатора. Очутившись на одной ступеньке, ребята так и остались стоять плечом друг к другу, словно понятие «личное пространство» превратилось в пустой звук.
– А нас не заподозрят в сводничестве? – внезапно спросила Эвелина. – Я пыталась написать маме, что мы застряли в лифте, но сеть тупо пропала.
– Аналогично, – расстроено признался Лука. – Надеюсь, мы убедительно отмажемся, и все пройдет отлично.
Эвелина ухмыльнулась и взглянула на парня. Он был опечаленным. Взгляд ясных голубых глаз стал каким-то безжизненным. Уголки пухлых губ уныло опущены, а в голосе не чувствовалось ни капли прежней веселости и самоуверенности.
При виде разочарованного Луки девушке тоже стало грустно. Она чувствовала острую необходимость в том, чтобы поддержать парня и вновь увидеть его обаятельную, но порой ехидную улыбку.
– Не забывай, у нас впереди еще двадцать семь дней и вагон твоих планов, – деловито напомнила Эвелина и похлопала парня по плечу. – Мы не можем с легкостью раскрыть нашу затею и сдаться. Иначе… зачем мы вообще начинали?
Впервые за все время Лука серьезно взглянул на девушку, задерживая взор на ее карих глазах.
В его взгляде была непривычная пустота, которая, вероятно, должна была напугать, но Эвелина осознавала, что за ней все же что-то скрывалось.
Именно то, что Лука надежно прятал от всех, кроме себя.
– Ты права, – твердо проговорил он. – Если начал дело – доведи его до конца.
– Значит…
– Мы не собираемся сдаваться. Навешаем родителям на уши трехметровой лапши, разыграем спектакль – сделаем что угодно, но сохраним план в тайне.
Настрой Луки заметно поднялся. В его глазах более не было печали, а на губах заиграла знакомая усмешка.
Эвелина невольно заулыбалась в ответ. Вот так намного лучше.
– Полностью поддерживаю, – согласилась она. – И теперь нам нужно найти родителей. Они же не разошлись по домам?
– Надеюсь, сейчас сидят за одним столиком в пиццерии и повторяют свидание Леди и Бродяги, но только с пиццей.
Как выяснилось, Лука был недалек от правды. Теона и Максим действительно сидели за столом и мило беседовали, с удовольствием поедая пиццу.
Ребята взволнованно замерли у входа в заведение, стоило им услышать звонкий смех Теоны и голос Максима, который продолжал рассказывать одну из своих любимых шуток.
– Не Леди и Бродяга, но тоже хорошо, – тихо проговорила Эвелина, наблюдая за матерью.
Теона выглядела счастливой. Сияющей. Вдохновленной. И казалась помолодевшей. Ведь улыбка и блестящие глаза всегда молодят взрослых, а детей наделяют особым шармом невинной чистоты.
Эвелина искренне обрадовалась при виде беззаботной матери.
Она чувствовала, как в груди начинала петь душа от услышанного звонкого смеха Теоны. Ведь именно ради этого она согласилась на сделку с Лукой. Ради задорного смеха и света в любимых карих глазах.
– Как я понимаю, наш сегодняшний план можно считать удавшимся? – довольно прошептал Лука.
– Да, салага.
Глава 17День пятый
За все свои семнадцать лет Эвелина только после знакомства с Лукой поняла, что ненавидела людей, относящихся к хронотипу жаворонков.
Особенно если жаворонки не уважали чужой распорядок дня и считали, что любой человек готов бодрствовать после шестичасового сна.
Эвелина была закостенелой совой и по выходным предпочитала просыпаться не раньше полудня. Так ее тело и душа отдыхали и заранее запасались энергией на последующую тяжелую неделю, где каждый день приходилось начинать в полседьмого утра.
Поскольку в субботу девушке не удалось насладиться долгим сном, она надеялась отоспаться в воскресенье – в последний выходной перед учебой. Но, как и в прошлый раз, надежды Эвелины разрушились самым наглым и бесцеремонным способом.
Непрерывная трель дверного звонка резко выдернула Эвелину из крепкого сна, вынудив подскочить на кровати и изумленно уставиться на закрытую белоснежную дверь.
Не нужно было предаваться размышлениям, чтобы понять, кто именно стоял на лестничной площадке и настойчиво держал палец на кнопке звонка.
Лишь один человек отличался такой напористостью.
Лука.
Эвелина раздраженно простонала в подушку от осознания того, что ни одна попытка проигнорировать парня не окажется успешной. Он будет беспрерывно звонить до тех пор, пока кто-то не откроет ему дверь. Это уже дело принципа и бараноподобного упрямства.
В коридоре послышалась возня. Очевидно, Теона оторвалась от готовки и решила взглянуть на настойчивого гостя.
Теперь сон до обеда точно можно вычеркнуть из списка дел.
С неприкрытым раздражением Эвелина встала с кровати и взглянула на свое отражение, чтобы оценить приемлемость внешнего вида. Широкие серые штаны и теплое черное худи выглядели свежими – девушка могла смело выйти в этой одежде и не переживать о возможных дырках или пятнах на ткани. Единственное, что немного портило общий облик: опухшее после сна лицо и взъерошенные волосы. А еще не стоило забывать о несвежем утреннем дыхании.
Эвелина вздохнула, расчесала волосы и вышла из комнаты. Теона уже впустила Луку в квартиру. Он расположился как у себя дома – стоял перед зеркалом и пытался уложить слегка влажные волосы. Излюбленное черное пальто висело на вешалке. И, судя по черной водолазке, плотно обтягивающей мускулы, и тонким брюкам в черно-белую клетку, парень вновь мерз на морозе, как несчастный бродячий пес.
– Ого, ты уже встала, – удивилась Теона и кивнула на незваного гостя. – Лука сказал, что помогает тебе с алгеброй. Ты и правда решила подправить оценки?