– Заходил несколько раз.
– С какой целью?
– Проведать.
– Когда были в последний раз?
– Не помню.
– О чем говорили?
– Да так, про Вальку, наверное.
– Разве не логичнее было бы поговорить о Валентине с ней самой?
– С Валентиной не логичнее, – вдруг отчеканил Кривицкий. – Невозможно с ней говорить.
Сергей вынул сигареты, оглянулся в поисках пепельницы. Кривицкий достал с полки, поставил ее на стол. Сергей предложил ему сигарету, он жадно закурил.
– Что вы думаете об убийстве Надежды Ветлицкой? – спросил Земцов.
– Это я должен у вас спросить, что вы думаете, – ответил Кривицкий с вызовом. – Сначала мою дочь арестовали, потом выпустили… Так она не убивала, что ли?
– Мы не нашли доказательств ее вины. – Слава поднялся. – Прошу вас подумать, может, получится вспомнить, когда и по какому поводу вы были у Надежды Ветлицкой в последний раз. Вот мои телефоны. Возможно, мы вас вызовем. Мне сказали, что вы не выходите? Что-то со здоровьем?
– А куда мне выходить? – буркнул Кривицкий.
– Значит, приехать сможете. Отвечайте, пожалуйста, на звонки. Думаю, вы заинтересованы в завершении этого дела.
– А я…
– Ну, не чужие вам люди в нем задействованы. Погибла женщина, с которой вас связывали непростые отношения.
– Какие еще…
– Ее сестра писала при жизни, что непростые. Ну, это не наш, собственно, вопрос.
Они вышли из квартиры, подъезда, сели в машину, зная, что за ними сейчас наблюдают по крайней мере четыре пары глаз: Кривицкого, Эммы Григорьевны, Иржика и Степаниды. Сергей положил в «бардачок» аккуратный сверточек из салфетки.
– Его окурок и помада. Жены Зинки.
– И что ты о нем думаешь?
– Я думаю, что он был лучше раньше, – задушевно сказал Сергей. – Но не настолько, чтобы изменять с ним Майорову. Нам с Эммой Григорьевной этого не понять как женщинам. А если ближе к делу… Слав, их надо рассмотреть под лупой. И хаты эти, нелегальные риелторские конторы прошмонать. Ветлицкая жила одна в огромной квартире. Валентина находилась в тюрьме. Алексей был вхож к Ветлицкой. И тут – явление Зинки, у которой женихи на всех этажах и за углом. Стремная парочка. Как бы фальшивая дарственная не всплыла.
– Попрошу ребят из УБЭПа. Сам светить новых подозреваемых не собираюсь. И так постоянно чувствую себя участником «Дома-2».
– Только фанатов меньше, да? – сочувственно спросил Сергей. – И денег, полагаю, тоже… Слушай, а ты не пытался выяснить, кто у тебя засланным казачком работает?
– Да вряд ли засланный. Предложили небось сделку: утром стулья – вечером деньги… Идея такого бизнеса летает в воздухе. Будет вдохновение – подловлю. Выгоню – другой его место займет. Бюджетники, блин. А цены растут… Говорил, кстати, сегодня с главврачом санатория: Антонов в нормальном состоянии, даже слишком резв, особенно по отношению к женскому персоналу. Завтра поедем за ним.
Глава 16
Роман Антонов поставил стакан с недопитым чаем, лениво направился к выходу из столовой. В коридоре подумал: вернуться в палату поспать или прогуляться по саду. Решил прогуляться. После ночного ливня трава и кусты были мокрыми, дорожки грязными, но он потопал в больничных тапках и синей фланелевой пижаме: других нарядов у него не было. Подумал, что надо бы позвонить Валентине или Кольке с Ниной, чтобы привезли какую-то одежду. На скамейках сидели тихие обитатели подмосковного неврологического санатория, Ромке давно уже тошно было на них смотреть. А вот это интересно. В беседке сидели три девушки – санитарки и подавальщица, что-то читали, восклицали, ужасались… Он решительно направился к ним.
– Что читаем, девочки?
Они посмотрели на него и синхронно взвизгнули. Одна показала пальцем. Две другие застыли с отрытыми ртами. Он шагнул в беседку, взял с коленей одной газету… и увидел себя собственной персоной, а рядом снимки адвоката Петрова и Валентины.
– Ничего себе! – Роман вытащил газету из рук девушки и, еще раз полюбовавшись на свою фотографию, сложил издание несколько раз и сунул в карман. – Я сижу тут, манную кашу жую, а про меня уже в газетах пишут. Скоро будут в кино показывать. – Он по очереди внимательно рассмотрел всех девушек, потом сел рядом с полной блондинкой и крепко прижал ее к себе. – Хочешь со мной в кино сниматься?
Девушка покраснела, стала молча, сосредоточенно вырываться. Ее подруги тихонько и предательски испарились. Они как раз дочитали до того места, где было сказано, что Антонов – насильник. Романа сопротивление девушки забавляло. Он смеялся, говорил пошлости, хватал ее за грудь, лез под юбку.
– Роман Антонов, – услышал он вдруг спокойный мужской голос. – Рекомендую прекратить сексуальные домогательства. Ваши действия мы уже зафиксировали. Для задержания достаточно.
Роман с изумлением уставился на довольно молодого, очень серьезного человека в строгом костюме. Рядом с ним стояли еще несколько мужчин. Один из них выключил видеокамеру.
– Чего-чего? Вы кто такие?
Слава Земцов протянул Антонову удостоверение.
– Вы поедете с нами, главврач дал разрешение.
– Куда это я поеду?
– В отдел по расследованию убийств, где вы будете допрошены как свидетель и подозреваемый по делу об убийстве Надежды Ветлицкой. И, соответственно, в следственный изолятор. Взяли мы вас на сексуальном домогательстве. Не пойдете добровольно – поведем в наручниках.
– А кто сказал, что я не пойду добровольно? Только не в чем мне ехать. Кроме того, что на мне, ничего больше нет.
– Ничего. Вы можете позвонить родственникам, чтобы привезли соответствующую одежду.
– А в чем вообще дело? Все из-за того, что я адвокату говорил? Про это в газете написано? Так я еще не прочитал.
– В машине прочитаете.
Он читал довольно хладнокровно, ехал молча, о чем-то размышляя. В кабинет Славы вошел развязно, сел на стул, положил перед собой смятую газету.
– Антонов, – сказал Слава. – Мы не будем обсуждать прочитанный вами материал. От вас требуется рассказать подробно для протокола о той ночи, которую вы провели у Ветлицких. Из того, что вы сказали адвокату Петрову, получается: вы покинули квартиру примерно тогда, когда была убита Надежда Ветлицкая. Вы же заявили, что Валентина Ветлицкая была не в состоянии совершить преступление по причине наркотического сна. Зато вы были в состоянии.
– У вас выходит, что я сам пришел, чтобы на себя стрелки перевести? Прикольно. Я что, сильно на дурака похож?
– Вы пришли получить деньги, возможно, кто-то еще вам заплатил за то, чтобы вы явились с заявлением. Причем не следствию, а к адвокату. Возможно, после этого вы собирались скрыться… Вы не раз уходили от уголовной ответственности. Но вам помешали. Начнем с этого. У вас есть версия: кто нанес вам удар, не исключено, что с целью убийства?
– Конечно, есть, – ухмыльнулся Роман. – А вы сказали, не будем обсуждать прочитанный материал. Правильно тут все написано. Адвокат и напал. Я только сейчас это понял. Больше некому. Возле его дома дело было.
– Вы отдаете себе отчет в том, что говорите? Речь идет об известном юристе.
– Сейчас он станет еще известнее. Я прям отсюда в газету позвоню. А кто еще?! Меня чуть не убили, когда я на его невесте был! По обоюдному согласию.
– Так. Вы свою версию нападения на вас изложили, прочитав ее перед этим в бульварной газете. Теперь вернемся к ночи, проведенной в квартире, где была убита Надежда Ветлицкая. Ее племянница давала показания, в том числе и под гипнозом. Они подтверждены экспертизой. Она действительно в ту ночь принимала наркотики. Даже с физиологической точки зрения трудно предположить, что женщина под дозой, проводив любовника, ломанулась душить свою тетю на рассвете. Мотива у нее нет – она по завещанию главная наследница. Но в момент убийства в доме находитесь еще и вы. Валентина Ветлицкая показала под гипнозом, что вы перед уходом рылись в ее вещах, искали деньги, скорее всего. У нее их тогда не было. И вы вошли в комнату Надежды Ветлицкой, поскольку у нее они точно имелись. Она могла проснуться в тот момент, когда вы ее грабили, попытаться позвонить, и вы ее задушили. Это самая логичная картина преступления, вы не находите? То, что добровольно признаться в ваших интересах, полагаю, тоже знаете. Ну, что?
– А что, – спокойно произнес Роман. – Картина логичная. И я, конечно, хотел пошарить в комнате бабки. Туго с деньгами очень. А у нее они однозначно были. Один раз я немножко у нее занял. Она тогда не проснулась. Дверь изнутри закрывала, только я легко ножичком собачку отжал. А на этот раз – не вышло! У нее кто-то был, вот в чем дело. Если б я ее грохнул, ну неужели бы Вальку не подставил? Я бы в свидетели обвинения пошел. Это логично?
– Я вообще-то готовился к работе с вами. Просмотрел дела, по которым вы привлекались и ушли от ответственности. Выскальзываете, как уж. Парадоксальные заявления, наглость, перевернутые факты, откровенная ложь… Ничего. Будем разбираться. Это только начало, Антонов. Отдыхайте сегодня. Подлечили вас неплохо. На деньги адвоката Петрова, которого вы здесь только что, вероятнее всего, оклеветали. Как и его жену.
– Адвокат у меня будет? Хоть какой, хоть бесплатный. Мне бы пару слов газетчикам передать.
– Будет.
Глава 17
Валентина вышла из такси у дома Галины Ивановны. Направилась к подъезду. Она позвонила вечером, спросила адрес, сказала, что приедет. Когда – не сообщила, чтоб не слишком ждали. Протянула руку к домофону, но вдруг услышала знакомый голос, повернула голову. За кустами на газоне ковырялась с лопатой худая женщина в платочке. Рядом стояла Галина Ивановна и скрипела:
– Копай как следует, а то в больницу отправлю.
– Привет, – весело сказала Валя, приблизившись к ним. – Галина Ивановна, вы прямо садовник, как я посмотрю. Любите природу?
– Валечка, деточка, что ж ты не позвонила, что едешь. Я бы в магазин сбегала. Торт купила. У нас ничего, кроме картошки, и нет. А природу я страшно люблю. Сейчас пойдем в дом – увидишь: у меня везде цветочки.