Рыцарь Ганс был доволен.
– Теперь ты видишь, почему я не взял тебя в пажи, доченька, – сказал он. – Хорошим рыцарем может стать только настоящий парень.
Текла скромно потупилась.
– Возможно, господин батюшка прав, – ответила она любезным голосом. Потом все снова навалились на угощения. Тренк доел марципанный мост и взял ещё маленький кусок от марципанной стены, решив, что никогда не знаешь точно, когда в следующий раз будет такой вкусный десерт. А взрослые, выпив по большому кубку вина, горланили рыцарские песни и праздновали победу. Только Текла смотрела на Тренка ещё с большей неприязнью, чем прежде.
Тренк был рад, когда пир закончился и все обитатели замка отправились спать.
Глава 21,в которой рассказывается, как Текла ужасно напугала Тренка
На следующее утро рыцарь Диц фон Дургельштейн сел на коня и собрался домой. Ганс фон Славбург, Тренк и даже Текла с её упрямым лицом проводили его до ворот. В это время рыцарский сын Цинк в одежде Тренка семенил за ними и ныл. Когда с громким скрипом лебёдок была поднята железная решётка, а через ров перекинут подъёмный мост, Цинк Цетерлинг, немытый и лохматый после сна, стоял рядом с отцовским конём и непрестанно плакал о том, что он не хочет идти пешком, а хочет ехать вместе с отцом.
– Я не хочу идти, нет, нет, нет, – кричал Цинк. – Я не хочу, не хочу!
Этого следовало ожидать, но ты знаешь, что отец никак не мог посадить его к себе на коня, потому что рыцарю в те времена просто не полагалось жалеть конюха, да и вообще, обман мог быть раскрыт.
– К вашему конюху всё ещё не вернулся рассудок, дорогой деверь! – сказал рыцарь Ганс, а Текла, наморщив лоб, смотрела то на Тренка, то на Цинка. – Просто беда с ним!
– Да, это так, это так, – пробормотал Диц фон Дургельштейн, и, пожалуй, сказал он это всерьёз.
Тут рыцарь пришпорил коня и галопом проскакал по деревянному мосту, да так, что щепки полетели.
– До свидания, Тренк! До свидания, дорогой шурин! – прокричал он.
Его не беспокоило, что Цинк вопил за его спиной: «Подожди! Немедленно подожди!»
Но я думаю, что за ближайшим поворотом, как только они больше не будут видны из крепости, рыцарь всё-таки посадит сына к себе на коня. Иначе дорога домой займёт у них слишком много времени.
– Так, так, так, дорогой племянник, – сказал рыцарь Ганс, когда закрылись ворота замка и был поднят мост. – Тогда не будем терять времени, и твоё обучение начнётся прямо сейчас. И ты знаешь, что для пажа оно начинается всегда в конюшне.
– Да, господин дядя, – ответил Тренк.
Он уже слышал, что рыцарский сын, становясь в семь лет пажом у чужого рыцаря, прежде всего должен научиться ухаживать за лошадьми, и для него это было то, что надо. Дома в деревне он часто работал на лошадях, хотя, конечно, у его отца Хауга не было своего коня. И мысль о том, что теперь он будет каждый день ездить верхом по окрестностям, Тренк считал неплохой.
Шталмейстер смерил его взглядом и одобрительно кивнул.
– У тебя всё получится, – сказал он. – Сразу видно!
Потом он вздохнул и показал на двор замка, где Текла по-прежнему стояла у ворот с сердитым лицом и грызла ноготь.
– Если хочешь познакомиться с кем-то, кто действительно знает толк в лошадях, – сказал доверительным тоном шталмейстер, – то поговори с этой юной дамой! Просто горе, что она не родилась мальчишкой. Рыцаря лучше, чем наша фройляйн Текла, не найти в целом свете.
Тренк ужасно удивился. Он никогда не слышал, чтобы кто-то говорил так о девчонке.
– Первым делом вычисти навоз, – сказал шталмейстер. – Таковы правила. – Он прошёл по двору и скрылся в кухне.
А Тренк взялся за работу. Он не впервые в своей жизни чистил навоз, как ты знаешь. Лошадей он тоже не боялся. Поэтому вскоре стойло сверкало чистотой, как только могло сверкать, и когда Тренк выпрямился, чуточку потянулся и спросил себя, что ему ещё сделать, он увидел Теклу. Она прислонилась к дверному косяку и, казалось, давно наблюдала за ним.
Ты уже знаешь, что Тренк почувствовал укол в сердце, когда увидел её в первый раз. Вот и теперь всё внутри него словно затрепетало, а вдобавок он ещё и покраснел, как спелое ноябрьское яблоко.
– Привет! – сказал Тренк, и его голос слегка задрожал. (Конечно, «привет» тогда ещё не говорили, поэтому Тренк произнёс слово, которое тогда означало «привет». К сожалению, я не знаю, какое оно было.)
Текла ему не ответила. Она прищурилась и сердито смерила Тренка взглядом с головы до ног.
– Тренк Тысяча Ударов! – сказала она, и это прозвучало так, словно она сказала «Проклятый идиот!». – Ну надо же, Тренк Тысяча Ударов! – На ней было чистое платье, целый, не рваный пояс, да и лицо казалось ничуточки не грязным. Вероятно, она просто недавно проснулась.
– Ваш кузен, дорогая кузина, – сказал Тренк, и его голос всё ещё дрожал, такой красивой казалась ему Текла, и так хотелось, чтобы она хоть чуточку была к нему дружелюбнее.
Но из этого ничего не вышло.
– Ты хочешь стать моим кузеном? Ты за дурочку меня принимаешь? – сказала Текла и поскребла носком своей шёлковой туфельки дочиста выметенный пол в стойле. – Моего отца ты ещё можешь обмануть, но меня даже не пытайся!
Можешь себе представить, как испугался Тренк? Поэтому он даже не нашёл подходящих слов, чтобы ей ответить.
– Моего кузена зовут Цинк Цетерлинг! – заявила Текла; теперь она глядела прямо Тренку в лицо. – Цинк Цетерлинг фон Дургельштейн, а не Тренк Тысяча Ударов! И мы слышали о нём, что он жалкий, трусливый мальчишка! Как же я поверю, что мой кузен – это ты?
Ну, как видишь, это был всё-таки комплимент, вот только Тренка он не обрадовал.
– Должно быть, ты что-то напутала, – пробормотал он. – Я Тренк Тысяча Ударов, сын рыцаря Дица фон Дургельштейна. Что мне сделать, чтобы доказать тебе это?
– Странно только, что тот жалкий конюх всё время утверждал, что Цинк Цетерлинг фон Дургельштейн это он! – сказала Текла и насмешливо скривила губы, став ещё красивее прежнего. – Даже во сне он кричал, что он Цинк, сын рыцаря, и что он не хочет сражаться с драконом, нет, нет, нет! Не пытайся меня обмануть, Тренк Тысяча Ударов, или кто ты там на самом деле.
Тут Тренк понял, что проиграл, ведь если Текла расскажет всё это отцу, тот просто прогонит самозванца из замка. Тогда конец его мечте стать рыцарем, всё рухнет, не успев толком и начаться.
– Скажи, что мне сделать, чтобы ты меня не выдала, – решительно произнёс Тренк.
– Об этом я как раз и хочу поговорить, – кивнула Текла.
Глава 22,в которой Тренк заключает договор с Теклой
Текла села на ступеньку лестницы, ведущей в большой зал, и слегка подвинулась, чтобы Тренк мог устроиться рядом с ней.
– Прежде всего расскажи мне, кто ты на самом деле! – заявила дочка рыцаря. – Это моё условие.
И Тренк рассказал ей свою историю: как подлый рыцарь Вертольт Лютый увёл из дома отца, чтобы его выпороть, и как Тренк после этого убежал в город, чтобы помочь своей семье, как Момме Мумм и он с Хрюнчиком провели горожан и, наконец, как он встретил рыцаря Дица с его сыном Цинком, как Цинк опрокидывал столы и прилавки на рынке и не хотел платить за них, и как Тренк настоял на том, чтобы пострадавшие всё-таки получили деньги.
Текла одобрительно кивнула.
– Ты правильно сделал, – сказала она. – Этот жалкий Цинк – трус и слабак.
Тут Тренк снова покраснел, так он обрадовался её похвале. И торопливо рассказал, как поймал Цинка во второй раз и как они с рыцарем Дицем придумали план, по которому крестьянский мальчишка должен был занять место Цинка.
– Вот так я и оказался здесь, – закончил Тренк свой рассказ и впервые осмелился посмотреть в глаза Текле. – Теперь ты можешь меня выдать, если хочешь.
Текла дружелюбно кивнула.
– Да, я могу, – подтвердила она довольным тоном. – Но не буду. Ты сам подумай, неужели я хочу терпеть тут годами этого ужасного труса Цинка? Раз уж я сама не могу стать пажом моего отца, лучше им будешь ты.
Если бы Тренк давно уже не покраснел как спелое ноябрьское яблоко, тогда теперь он точно стал бы таким.
– И тебе всё равно, что я не сын рыцаря, а сын крестьянина? – спросил он. – Крепостным родился, крепостным умрёшь, ты крепостной всю жизнь.
– Крепостной всю жизнь? Какая ерунда! – заявила Текла. – У кого сноровка рыцаря, тот должен быть рыцарем. Но если ты не хочешь, чтобы я тебя выдала, я назову тебе моё условие.
– Какое? – испуганно спросил Тренк. Вдруг Текла сейчас потребует от него что-то такое, чего он не сможет выполнить никогда в жизни: например, подарить ей Хрюнчика, или слиток золота, или даже голову страшного дракона.
– Что ты тоже меня не выдашь, – ответила Текла. Она вытащила что-то из-за пояса, прицелилась, и в следующее мгновение на другой стороне двора разлетелся на куски глиняный горшок, и хорошие сливки медленно потекли на пыльные камни.
Ну, так мог сделать только тот, кто всегда ел досыта!
– Зачем? – воскликнул Тренк. – Это же такие вкусные сливки! – Но тут же он посмотрел на Теклу, которая мгновенно спрятала рогатку под широким поясом. – Так это была ты? Это ты вчера попала в лоб рыцарю, когда он вытащил меч? – И, если ты хочешь понять, как ошарашен был Тренк, вспомни, что в те времена все считали, будто девочки умеют только вышивать, играть на арфе и варить суп. До той поры Тренк тоже так считал.
– Точно, – подтвердила Текла. – Я попадаю из рогатки со ста шагов в муху на стене. Раз отец не позволяет мне брать в руки оружие рыцарей, я использую оружие крестьян.
– Тогда ты спасла мне жизнь! – прошептал Тренк. – Если бы не ты, я бы уже лежал в могиле.
– Точно, – согласилась Текла и ласково погладила свой широкий пояс, под которым никто не разглядел бы рогатку. – И, раз уж так всё сложилось, теперь я хочу многому научиться. Как скакать на турнире с копьём на противника, как сражаться мечом и вообще всё остальное, что должен знать рыцар