А съехалось так много народу, что ого-го! Рыцари прибыли и из соседних замков, и издалека, и все толпились во дворе со своей свитой. Чего только они не привезли, но деревянного коня не было ни у кого и поросёнка тоже, поэтому всеобщее внимание было устремлено на рыцаря Ганса и его людей, как только они въехали в ворота. Ты даже не представляешь, какой поднялся гогот, какие звучали насмешки. Не только рыцарь Вертольт ударил себя по ногам при виде Хрюнчика; другие рыцари тоже показывали на него пальцем, хохотали и, подняв забрало, утирали слёзы.
– Дружище Ганс! – воскликнул рыцарь Тьорк фон Тифенталь, который порой наведывался к рыцарю Гансу поиграть в кости и, в общем-то, был приличным рыцарем. – Объясните мне, что тут делает ваша свинья? И что тут делает деревянный конь?
Но рыцарь Ганс недаром всю свою жизнь был рыцарем: он умел сохранять достоинство в любой ситуации.
– Вы скоро это увидите, дружище Тьорк! – ответил он. – Ну, а вообще, как дела? Как настроение?
И вот они уже приятно беседовали об их замках, мечах, воинах, о страшном драконе, да и о чём только они не говорили, забыв про Хрюнчика и деревянного коня.
Но на следующее утро все собрались на ристалище под замком, и снова поднялся смех, да ещё хуже, чем накануне. Потому что туда прибыли не только рыцари. На празднично украшенной трибуне сидели прекрасные дамы, готовясь болеть и аплодировать. Даже крепостным позволили в этот день не работать и посмотреть, как благородные господа будут сражаться и выпихивать друг друга копьями из седла. И они смеялись, пожалуй, громче всех, увидев поросёнка и деревянного коня.
– Пускай смеются, мой юный друг, – сказал Шнёпс, когда заметил, что Тренк страшно стыдится и переживает. – Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!
Но как получится, что рыцарь Ганс и его свита будут смеяться последними, Тренк не знал. Потому что другие рыцари явились на турнир в великолепных доспехах, восседали на породистых конях и обнажили такие сверкающие мечи, что он даже вообразить не мог, как маленький толстяк Шнёпс одолеет их, да ещё без лат и кольчуги.
Поэтому Тренк даже обрадовался, когда турнир наконец начался. С трибуны прозвучал рожок герольда, призывая собравшихся к тишине, потом торжественно встал на ноги приглашённый на турнир сиятельный князь, который должен был потом награждать победителей. Князь был, как ты, вероятно, знаешь, ещё гораздо важнее и знатнее, чем рыцарь, потому что он правил всей страной и все рыцари должны были повиноваться ему. Поэтому сразу наступила тишина.
– Дорогие друзья! – воскликнул сиятельный князь. – Благородные дамы, отважные рыцари и все остальные, кто пришёл сюда. Я объявляю турнир открытым!
Что ж, это было, пожалуй, не так торжественно, как хотелось бы некоторым, и уж точно речь получилась короткая, но ты вспомни, что тогда ещё не только не открыли Америку, но и не изобрели ни микрофонов, ни громкоговорителей, и поэтому приходилось громко кричать, чтобы тебя услышали на широком турнирном поле. А кричать князю не хотелось.
Поэтому и длинный список участников, и правила турнира он читать не стал, а поручил это другому человеку, герольду. Тот был круглый как бочонок, а голос его звучал как труба, и поэтому он как раз подходил для такой работы.
Тренк ещё раз быстро кивнул со своего места между собравшимися рыцарями Текле, которая сидела на трибуне вместе с другими знатными дамами, и крепче ухватился за верёвку, потому что не хотел пропустить ни слова.
– Первое правило, которое определил наш сиятельный князь, таково! – прокричал герольд. – Только рыцари благородных кровей могут участвовать в этом турнире! Когда один рыцарь вызывает другого на поединок, тот обязан принять вызов, иначе считается проигравшим.
Что ж, это было и так известно всем, поэтому рыцарь Ганс и боялся турнира. Теперь он стоял с испуганными глазами в одежде лицедея Шнёпса далеко от трибуны знати, среди крестьян, их жён и детей, потому что его место среди рыцарей занял Круглый Шнёпс. В одежде рыцаря Ганса и в шлеме на голове он важно расхаживал среди настоящих рыцарей и, казалось, уже радовался предстоящему поединку.
– Второе правило наш сиятельный князь определил так! – прокричал герольд. – Поединок ведётся турнирным копьём и мечом, ибо это оружие всех благородных воинов!
Копьё и меч были обычным оружием на турнирах, надо тебе сказать, и поэтому оруженосцы давно уже держали наготове копья и мечи, чтобы подать их своим господам, как только те сядут на коней перед поединком. Тренк тоже приготовил копьё и меч для своего друга Шнёпса и держал их сейчас, но, конечно, в той руке, в которой он не держал верёвку поросёнка. При этом мальчик пытался по возможности прятать их за спиной (что было не так просто, ведь копьё всё-таки длинное), потому что от копья отщепился кусок, а меч был ржавый, тупой и погнутый, и Тренку было чуточку стыдно, что у его рыцаря не оказалось хорошего оружия.
– Третье правило наш сиятельный князь определил так! – прокричал герольд. – Если рыцарь упадёт на землю и не встанет, значит, он проиграл поединок! Проигрывает также тот, кто трусливо покидает ристалище ещё до конца боя! Победителю достаются конь, доспехи и оружие побеждённого! И эти правила обязательны для всякого, кто участвует в поединке, так определил наш сиятельный князь!
– Аминь, – пробормотал Тренк и покосился в сторону, где между собой шептались два рыцаря в щегольских доспехах.
– Это всё? – воскликнул один из них.
– Это всё! – крикнул герольд.
– Мало, – сказал своему соседу рыцарь, задавший вопрос. – Ничего не сказано о том, что сражаться надо верхом на коне! Ничего о том, что надо быть в доспехах! – И он бросил презрительный взгляд на кругленького Шнёпса, который с довольным видом расхаживал между рыцарями в шлеме и без лат, только в бархатном камзоле рыцаря Ганса. Камзол был туго натянут на его круглом животе. Круглый Шнёпс был, пожалуй, чуточку круглее, чем рыцарь Ганс.
– Что ж, если у кого-то хватает смелости сражаться без доспехов, – добродушно заметил второй рыцарь, – почему бы ему не сражаться и без них?
Некоторые рыцари, слышавшие этот разговор, закивали, соглашаясь с ним, но все тут же повернулись к трибуне, на которой князь снова поднялся на ноги.
– Теперь я объявляю, что турнир можно начинать! – крикнул он, и герольд дунул в рожок, призывая всех к вниманию.
– Устроитель турнира, благородный рыцарь Вертольт, должен выбрать себе достойного противника! Вертольт, начинайте!
До этого Вертольт нетерпеливо сидел рядом с князем на почётном месте в первом ряду, потому что он ведь был хозяином. Но тут он вскочил и гордо вышел на ристалище в своих сверкающих доспехах, украшенных гербом. Герб был кроваво-красный, на нём в смертном поединке отважный рыцарь пронзал мечом сердце золотого льва. Рыцарем, как ты понимаешь, был сам Вертольт, а лев, вообще-то, скорее был похож на собаку и корову одновременно и не выглядел опасным. А всё потому, что в те времена не только ещё не была открыта Америка, но и об Африке люди знали совсем немного, а уж тем более об африканских животных.
Выйдя на поле, Вертольт поклонился князю. Видно было, как хозяин турнира гордится своими сверкающими новенькими доспехами и тем, что он имеет право начать первый поединок, и как уверен, что разнесёт своего противника в пух и прах. Но тут он очень ошибался, и я считаю, что поделом ему.
Глава 38,в которой Вертольт Лютый вызвал на поединок рыцаря Ганса
– Сиятельный князь! – воскликнул Вертольт и махнул рукой оруженосцу, чтобы тот подвёл ему боевого коня и подал оружие. – Ваш выбор не мог пасть ни на кого более достойного, чем я! Все мои противники должны дрожать, потому что перед ними стоит Вертольт Благородный, храбрейший из рыцарей, сильнейший из рыцарей, лучший из рыцарей! И я готов показать всем собравшимся, как настоящий рыцарь, отважный рыцарь, героический рыцарь без страха и упрёка побеждает всех соперников!
Наверное, ты заметил, что он сказал «Вертольт Благородный», а не Вертольт Лютый. Возможно, он и сам не знал, как все его называют. Во всяком случае, сразу стало понятно, что он довольно тщеславен.
– И поэтому мой выбор падает на… – продолжил Вертольт и пристально посмотрел на рыцарей, стоявших между шатрами. Но складывалось впечатление, что он давно уже точно знал, кто станет его противником, только сейчас не мог его отыскать. – Мой выбор падает на…
Как раз в этот миг Шнёпс вышел из-за шатра и с интересом посмотрел на ристалище, подняв забрало.
– Мой выбор падает на моего близкого соседа. Мой выбор падает на рыцаря Ганса фон Славбурга! – воскликнул Вертольт Лютый. – Он должен стать моим противником в первом поединке!
Ошеломлён ли Шнёпс тем, что его так быстро вызвали на поединок, было не разглядеть, потому что забрало он сразу же опустил, но то, как удивились зрители, было видно и слышно. По их рядам пробежал громкий ропот, а благородные дамы закрыли лица веерами и шептали друг другу нечто наверняка нелестное для рыцаря Вертольта.
Ведь ты, конечно, понимаешь, что всякий, кто видел рыцаря Ганса с его круглым брюшком и в ржавом, помятом шлеме, да ещё со свиньёй и деревянным конём, наверняка мог подумать, что это слабый и жалкий противник, которого одолеет и младенец, и поэтому со стороны Вертольта Лютого было не особенно порядочно и храбро бросить вызов именно ему. Поэтому ропот, перешёптывание и смешки пронеслись не только на трибуне среди благородной публики, но и среди простых зрителей.
Лишь князь не показал своего удивления.
– Ганс Славбург, что ж! – крикнул он. – Соперником рыцаря Вертольта станет благородный рыцарь Ганс фон Славбург! Вы принимаете вызов, рыцарь Ганс?
Тут Шнёпс пролез под ограждением, окружавшим ристалище, и с довольным видом заковылял на коротких ножках к трибуне.
– Конечно, я принимаю вызов, сиятельный князь! – крикнул он и потёр руки. – Я уже давно и с радостью ожидаю этого поединка!