– И вот однажды после школы она подкараулила сержанта Уилла около его джипа. Помнишь, он все время парковался позади школы, на Несс-Стрит?
Я часто провожала Колетт до его машины. Помню, ее лицо всегда загоралось при виде его джипа, стоящего в тени, под ветвями раскидистого дуба. Его блестящие листья отбрасывали пеструю тень на ее лицо, когда она поворачивалась и смотрела на меня, словно хотела сказать: «Вот он, Эдди, он ждет меня. Мой любимый».
– Я должна была ждать под деревом с телефоном, – продолжает Тейси. – Чтобы сфотографировать их в доказательство, что у Бет все получилось.
Не знаю, что будет дальше, но меня уже начинает подташнивать.
– И вот она, значит, ждет его там, в мини-юбке, – Тейси рассеянно водит пальцами по моей лодыжке. – Бет, она же красотка, а сержант – мужик, верно?
Мужик, верно.
– Но он не довел дело до конца, – вздыхает она и останавливается на моей щиколотке. – Так, побаловались немножко. И мне удалось сделать всего один более-менее приличный снимок, но на нем особенно и разглядеть ничего нельзя.
Я молча слушаю ее.
– Но самое интересное, – Тейси трясет пальцем, – что Бет так и не показала Рири эту фотографию. Может, знала, что этого недостаточно, чтобы выиграть пари. Я потом напомнила ей об этом, и она попросила прислать ей эту фотку. Мол, хочет сохранить на будущее. И она просто хранила ее в телефоне. Ей нравилось ею передо мной хвалиться.
Это очень похоже на Бет, но мне интересно, почему она никогда не показывала эту фотографию мне. Хотя я догадываюсь. Когда мы застали Уилла с тренершей, она не знала, на чьей я буду стороне. Сомневалась, что я буду за нее. И ведь не зря сомневалась.
– А потом она вдруг заявляет, что потеряла телефон, – говорит Тейси. – И просит снова прислать ту фотку.
Я вспоминаю, как тренер швырнула ее телефон в унитаз.
– А я говорю: скажи сначала, зачем она тебе, – Тейси смотрит на меня то с улыбкой, то серьезно – пытается угадать, что у меня на уме, удивлена ли я, или затеваю какую-то игру, или просто хочу насладиться моментом.
– И ей пришлось мне сказать, – Тейси раскачивается из стороны в сторону, ей так приятно об этом вспоминать, заново переживая тот момент. – Тогда-то она и призналась, что хочет использовать фотографию, чтобы тренерша перестала ее гнобить.
Я облокачиваюсь о стену, и, не глядя на Тейси, отодвигаюсь от нее, почувствовав на своей коже ее горячее дыхание.
– Тогда-то она мне все и рассказала про тренершу и Уилла, – заключает она. – Ей пришлось рассказать.
Я смотрю на ее кроличье личико, в заговорщицки прищуренные довольные глаза, и ничего не отвечаю.
– Три года я шестерила для этой сучки, и теперь наконец у меня было то, что нужно ей, – ее голос становится увереннее, ей почти удается произвести на меня впечатление. – У Бет не осталось ни одной копии. Она даже не догадалась отправить его самой себе на почту или сохранить на компьютере. А еще считает себя умнее всех. Это умно, по-твоему? А я вот догадалась и сохранила. И теперь у меня было то, что ей нужно.
Подобное чувство так хорошо мне знакомо, будто она заглянула мне в душу. Но я все равно не могу симпатизировать ей.
Я и Тейси? У нас не может быть ничего общего.
– К тому времени я уже была флаером, я была главной, – продолжает она. – Но Бет пригрозила, что я должна делать все, как она говорит, иначе будет худо.
Она произносит это зловещим тоном, а в глазах вновь вспыхивает страх.
– Она сказала, что лучше ее не расстраивать, потому что когда она несчастна, все вокруг обычно несчастны тоже.
О да. Это точно.
– И я согласилась, – вздыхает Тейси. – Но мне было очень жаль тренера. А когда сержант погиб, мне стало совсем не по себе. Что, если Бет использовала эту фотку в своих интригах? И из-за этого сержант покончил с собой. Неужели так все и было, Эдди?
– Я не знаю, как все было, – наконец отвечаю я.
Она стеклянным взглядом смотрит на меня.
– Тейси, – говорю я, – покажи мне фотку.
– Я ее удалила, – отвечает она поспешно.
– Нет, не удалила.
Она снова вздыхает, лезет в карман своих тренировочных штанов и достает малюсенький ярко-фиолетовый телефончик.
Фото словно сделано через толстую стеклянную дверь.
На снимке видна армейская форма Уилла, зеленый мундир и поблескивающие золотые пуговицы, нашивка на рукаве и часть лица. Остальную часть кадра занимает женский затылок, копна темных волос и обнаженные лопатки.
Сначала мне кажется, что это тренер. Так Бет на нее похожа.
Но потом я узнаю зеленую кофту с капюшоном, несмотря на то, что та сползла, и его ладонь накрывает ее обнаженную спину.
А выражение его лица… я даже не знаю, как мне удается уловить его, ведь снимок такой нечеткий, что оно выглядит смазанным пятном.
Но мне кажется, что я в жизни не видела более печального человека.
На его лице отчаяние.
Так выглядит человек, стоящий у горящего дома. Я однажды видела мужчину, который стоял и смотрел, как его дом догорает дотла. На руках он держал маленькую дочку в ночной рубашке и пытался надеть ей ботиночек.
И я знаю, что если бы Тейси стояла с противоположной стороны и ей удалось запечатлеть выражение лица Бет в тот момент, оно было бы точно таким же.
Я не могу оторваться от этого снимка. Потому что вижу в нем всю правду о том, что произошло. И поэтому он кажется мне таким прекрасным.
– Я не хотела никому навредить, – говорит Тейси. – Но Бет… она меня пугает. Она всегда меня пугала, но с тех пор, как эта каша заварилась, стало вообще невыносимо. Она превратилась в чудовище.
Я отрываюсь от экрана и перевожу взгляд на Тейси.
Я, кажется, начинаю понимать.
– Значит, ты просто переслала Бет фотографию, и на этом все закончилось?
– Да, – Тейси отодвигается от стены и ложится на мат, – я же тебе сказала.
Приподнявшись на локтях, она вытягивает сначала одну тоненькую ножку, потом вторую и любуется ими.
А я смотрю на нее и думаю лишь о том, чего мне стоила ее слабость, этот их тайный сговор. Сколько времени я потеряла. А эта курица вдобавок еще и побывала флаером.
Что-то в ее опухшем лице вызывает у меня такую ненависть, что я поднимаю ногу и ставлю на эту кроличью физиономию. Давлю на ее разбитый подбородок, все еще покрытый сеткой лопнувших сосудов. Давлю сильно – сильнее, чем намеревалась. От моего сочувствия не остается и следа.
– Эдди, – скулит Тейси и цепляется за меня. – Эдди, что ты…
– Ты отправила эту фотку мистеру Френчу, да? – спрашиваю я и сама удивляюсь грубости своего голоса.
Она размахивает руками, пытается спихнуть мою ногу, но не может.
– Да, да, – хнычет она, и по ее щекам текут слезы, густые, как сахарный сироп.
Я убираю ногу. И она рассказывает мне все.
Как Бет подсмотрела номер Мэтта Френча в телефоне у тренерши и заставила Тейси отправить ему фотку, сказав, что пока не обзавелась новым телефоном.
Текст сообщения она написала сама: «Посмотри, с кем ты живешь. Посмотри на выродка, перед которым она раздвигает ноги».
Бет всегда умела сформулировать мысль. Она знает, что нет ничего лучше самых простых слов.
– Но это была просто глупая шутка. Эта фотка ничего не значила, – убеждает меня Тейси. – Бет, наверное, думала, что мистер Френч заставит тренера уйти или ее уволят. Но тогда не лучше ли было послать это фото директору Шихан?
Я качаю головой. Вот же дура.
Закрыв ладонями накрашенные глаза, она шепчет:
– Неужели эта невнятная фотка имеет какое-то отношение к тому, что произошло? С сержантом Уиллом, я имею в виду?
Перед глазами встает картина: Мэтт Френч читает сообщение и видит фото. Пытаюсь угадать, что он подумал:
Не «какой-то мужик с чирлидершей из команды моей жены».
А «какой-то мужик с моей женой».
– А теперь она от меня не отстает, – Тейси снова хватает меня за лодыжку, держится за нее, глядя прямо перед собой на дверь в раздевалку. – Говорит, чтобы я не вздумала болтать о том, что мы наделали. А на тренировке в тот день, когда я упала… думаю, так она показывала мне, на что способна.
Тейси уставилась на дверь, дрожащую от потока теплого воздуха, идущего из школьной котельной. И даже не видит, как я тихонько нажимаю кнопочку на ее телефоне и отправляю фотку себе.
– Она мне показала, но я все равно тебе обо всем рассказала, видишь? Я рассказала Эдди Хэнлон. Значит, не такая уж я безобидная зайка. Не такая уж трусиха, какой она меня считает.
Она роняет голову, словно ее волосы тянут ее вниз, и обмякает на полу.
– Знаешь, я всегда тебя боялась, – говорит она и трогает свою щеку, на которой остался бледный отпечаток подошвы. – Даже больше, чем Бет. Я слышала, что ты с ней сделала. Как у нее шрам на ухе появился.
Я не собираюсь отпираться. «Что я с ней сделала». Что я сделала с Бет, самой злобной сучкой в округе.
Я складываю руки на груди и смотрю на Тейси с высоты своего роста. Она кажется такой маленькой.
– Я просто хотела стать флаером, – бормочет она. – И я снова им стану.
– Станешь, конечно, – говорю я и возвращаю ей телефон.
Она тянется за ним, но смотрит на меня, и на ее лице проскальзывает какое-то неуловимое выражение.
Она кладет телефон в карман и тянет руку. Словно ждет, что я помогу ей подняться.
– Конечно, стану! – веселеет она. – Ты же теперь разоблачишь Бет, правда?
Она улыбается краешком рта и добавляет:
– И тогда я снова буду летать.
Я действительно была там, но не убивала его. Вот что сказала тренер.
Я была с ним, я обнаружила его тело. Я тебе не лгала.
Мэтт слышит сигнал сообщения, смотрит на экран, видит фото, читает подпись:
«Посмотри, с кем ты живешь. Посмотри на выродка, перед которым она раздвигает ноги».
Ошибка, которая, оказывается, бьет прямо в цель.
Мэтт Френч видит военную форму и отправляется на охоту. Выясняет, кто он, этот военный. Или просто проверяет телефон жены, просматривает ее почту, все что угодно. Мало ли как он вышел на Уилла.