— Что случилось? — спросил он с нежным беспокойством в голосе, и это его участие чуть не разбило ее намерения вдребезги. Митчелл шагнул, чтобы обнять ее, но Полин сделала шажок назад, выставив перед собой руки. Он растерянно замер.
— Я ухожу, — сказала она. — Прости.
Непонимание на его лице выдавало смятение мыслей; попытку внушить себе, что смысл сказанного на самом деле иной. Может, она бросила работу. Или уезжает на недельку в Париж, а там вернется.
— Я не думаю, что мы можем ужиться вместе, — добавила Полин, внося ясность. Бить так бить. — Мы слишком разные, Митчелл. Так больше длиться не может.
— Но ведь длится же, — озадаченно произнес он.
— Нет, — ответила она. — Для кого-то, но не для меня.
Митчелл стоял абсолютно ошеломленный; Полин уже не в первый раз дивилась, как человек, профессионально выслеживающий преступников, анализирующий мельчайшие улики, может быть так откровенно слеп.
— Я… не понимаю, — вымолвил он. — Нам надо об этом поговорить.
Полин покачала головой; горло сжало так, что слова отказывались выходить наружу. Да и поздно уже для разговоров. Говорить следовало месяц или три недели назад, когда она ощутила, что больше не счастлива, что ей многое давно уже в тягость. Но его никогда не оказывалось рядом; он вечно был на работе, занятый преследованием очередного маньяка, а она оставалась одна, наедине со своими мыслями. И даже когда они в последнее время разговаривали, то всегда лишь по его делам. Что ни разговор, то непременно с грязным налетом всех этих убийств, извращений, наркомании, проституции, наркодилерства, домашнего насилия… Когда-то по наивности Полин искренне считала, что люди исполнены красоты. Но невинность с наивностью прошли, и теперь она знала и чувствовала иное.
— Полин, — проронил Митчелл. — Я люблю тебя. И хочу, чтобы у нас все наладилось.
Его глаза полны были невысказанной печали. Но не той, которая видится в его глазах другим и которую он называл «плодом ухода за бровями». А настоящей, подлинной утраты, исказившей мукой его лицо. И Полин почти уже готова была смягчиться, пойти на компромисс — может, им вдвоем стоит походить на семейную терапию, больше времени проводить вместе…
Но ведь поезд уже ушел? К тому же над этим разговором нависала еще и третья сторона. Пусть это будет «некто».
С Полом они познакомились на работе. Он проводил у них рутинный аудит, бликуя идеально белозубой улыбкой. С Полин он начал флиртовать — и спросил, как ее зовут. А когда та ответила, расхохотался и сказал, что продолжать разговор нет смысла. Быть вместе им не суждено. Супружеская пара с именами Пол и Полин обречена при любых обстоятельствах. Ей нравилось, как он смеется, как шутит по любому поводу, ничего не принимая всерьез. Считать себя изменницей Полин не считала, но в перспективе с Полом такое наверняка могло произойти, при всем ее самоконтроле. И она пришла к решению.
— У нас ничего не сложится, — сказала Полин, и по ее щеке скатилась слеза. Удивительно, что из их запаса оставалось еще хоть что-то. До этого она проплакала весь день, просматривая у себя на ноутбуке их фотографии и собирая вещи. Полдюжины писем с попыткой объяснить чувства полетели в корзину, скомканные и недописанные.
Между тем лицо Митчелла изменилось; неизъяснимо печальные глаза зло сузились, челюсти сжались.
— Ну и проваливай, раз такое дело, — процедил он.
И она ушла.
Глава 19
Для Дженис Хьюитт горячий душ после воркаута был, пожалуй, любимым временем суток. Ощущение упругого напора горячей воды на утомленных мышцах уверенно превосходил любую другую радость бытия. Вот почему она имела обыкновение блаженствовать под душем минут по двадцать, а иногда — когда день выдавался реально непростым — то и все полчаса.
Но всякий душ рано или поздно заканчивается. Она с легкой грустью выключила воду и вышла, завернувшись в полотенце. Пройдя в спальню, подошла к кровати, где уже ждала приготовленная чистая одежда. На ночном столике помигивал телефон; Дженис подняла его и посмотрела на дисплей, уже протягивая другую руку за нижним бельем.
Рука непроизвольно застыла.
Ее ждало сообщение с неизвестного номера: изображение большой бензопилы на маленьком столике. Внизу всего два слова: «Скоро увидимся».
Она огляделась с колотящимся сердцем. Дверь спальни была приоткрыта, и через нее просматривался коридор. Дженис отошла в сторону, прижавшись спиной к стене, чтобы видеть его весь. Движения там не наблюдалось. Она снова глянула на изображение — убедиться, что все правильно поняла, — и набрала 911.
Звонок не прошел. Попробовала еще раз, с тем же результатом. С телефоном было что-то не так.
С неровным дыханием Дженис медленно, бочком выбралась из спальни и двинулась по коридору к входной двери. Все это время она оглядывалась по сторонам, выискивая малейшие признаки движения. Все тело было напряжено, как струна, готовое сорваться с места. Подобравшись к входной двери, Дженис осторожно приникла к глазку. Взгляд охватывал пустую площадку многоквартирного дома. С минуту она колебалась, после чего отперла дверь и потянула ее на себя.
Та не поддавалась. Потянула сильнее — эффект нулевой. Словно заклинило.
Дженис заставила себя сделать глубокий вдох. Нужно действовать быстро, время дорого. Ум лихорадочно обрабатывал последние несколько минут. Тот, кто послал ей это сообщение, думал, что она заперта в доме с отключенным телефоном. Надо его как-то перехитрить, причем быстро. До того, как он появится с бензопилой в руке.
Ноутбук!
Дженис бросилась в гостиную. Он стоял на журнальном столике и уже был включен. Есть ли способ связаться с полицией через чат? Обязательно должен быть. Пальцы заклацали по клавиатуре. Она зашла на сайт полиции Гленмор-Парка. Никакого чата там не было, только ссылка «Контакты». Черт.
Дженис расширила поиск и вышла на «Полицейский чат США». Вроде ничего, ссылок довольно много. Хорошо, поговорим с полицией в Арлингтоне, штат Техас. На щелчок по экранной кнопке открылось окно чата.
«Здравствуйте. Это онлайн-помощь полиции Арлингтона, чем можем помочь?»
Крайне важно было правильно сформулировать мысль. Дженис справилась быстро:
«Я из Гленмор-Парка, штат Массачусетс. Только что получила сообщение от убийцы, который собирается меня убить. Я заперта в своем доме, телефон не работает, дверь не открывается. Пожалуйста, помогите».
Она немного подождала, молясь, чтобы те, кто в Арлингтоне, приняли ее всерьез.
«Это полицейский чат в Арлингтоне, штат Техас. На сообщения из Массачусетса мы не отвечаем».
Конечно. Ничто и никогда не дается легко.
«УМОЛЯЮ, — напечатала Дженис. — Просто позвоните в полицию Гленмор-Парка. Дайте им знать. Я не могу к ним пробиться. У меня нет времени. Он меня убьет!»
Через секунду появился ответ:
«Какой у вас адрес?»
Облегченно выдохнув, она впечатала свой адрес и стала ждать. Где-то за дверью скрипнуло. Он был там, рядом, вне всякого сомнения. Время истекало.
«К вам выехали».
Хорошо. Теперь пора…
В гостиную вошла фигура в черном, с бензопилой в руке. Дженис с воплем вскочила. Обернутое вокруг талии полотенце развязалось и упало на пол.
Фигура с бензопилой шагнула вперед.
Офицер Нил Фуллер с азартом понял, что его патрульная машина оказалась на месте первой. Все подразделения были вызваны на возможную атаку серийного убийцы, которого пресса окрестила Вестником Смерти. Подробности были скудны, так как диспетчерская не получила от звонившего почти никакой информации.
Дом представлял собой пятиэтажку без лифта, с запахом мочи у подъезда. Все это Нил смутно отмечал, скача вверх через две ступеньки. Маркус, напарник, угнаться за ним не мог даже в теории. Нил был двадцати двух лет от роду, только что после академии и в отличной форме. А у Маркуса за плечами сорок три года, пивной живот и колено, которое иногда выдавало фокусы.
Нил мчался во весь дух, а прилив адреналина подхлестывал так, что, казалось, в ушах свистит. К пятому этажу он уже тяжело дышал, и надо было дождаться подкрепления, но, учитывая чрезвычайность ситуации, мешкать было нельзя. Подлетев к двери, он забарабанил в нее кулаком и рявкнул:
— Откройте, полиция!
Изнутри раздавались пронзительные крики. Нил попробовал открыть дверь. Она была не заперта, но почему-то больше чем на пару сантиметров не подавалась. Что-то ее блокировало.
Отшагнув назад, он рывком бросился на дверь. Сквозь треск ломающегося дерева почувствовалось, как что-то хрустнуло и подалось. Изнутри раздался женский крик о помощи. Кричал и еще кто-то, мужским голосом. Нил снова шарахнул в дверь, и та распахнулась. Вваливаясь в квартиру, он чуть не потерял равновесие.
Слева находился зал. А в нем — кто-то, весь в черном и в маске. Дальше, на угловом диване, ежилась голая женщина, заходясь криком.
Нил наставил оружие прямо в грудь преступника.
— Не стреляйте! — крикнул тот, вскидывая руки вверх. — Не надо!
Палец Нила уже и в самом деле надавливал на спусковой крючок, а тело напряглось в ожидании отдачи.
— Я безоружен! — кричал мужчина. — Не стреляйте!
— На колени! — рыкнул Нил. — Руки за голову! Ну!
Мужчина на мгновение замешкался.
— Я кому сказал! — снова крикнул Нил.
Тот рухнул на колени, поднял руки, а Нил, навалившись, прижал его к полу и заломил руки за спину. Пара секунд, и он защелкнул на маньяке наручники. Взгляд ухватил нечто, лежавшее на полу: бензопила. Этот двинутый ублюдок собирался расчленить женщину бензопилой! Нил отвесил ему пинка, отчего тот, вякнув, завалился на бок. Женщина подвывала от страха.
— Всё в порядке! — тяжело дыша, сообщил Нил, изо всех сил стараясь смотреть ей только в лицо, хотя и безуспешно. — Теперь он не уйдет!