Не зная, куда деть руки, он сунул их в карманы. Правая наткнулась на что-то твердое. Обручальное кольцо так и лежало в кармане, с самого дня своей покупки. Горло перехватило внезапное удушье; казалось, его тянут во все стороны одновременно.
Он вышел из комнаты, спустился через служебный вход и сел в машину, где сидел и пялился на руль, казалось, целую вечность, после чего поехал домой.
Джейкоб прослужил в полиции достаточно, чтобы знать, когда от полицейского больше нет проку. С его точки зрения, Митчелл стал совершенно бесполезен. Толком неизвестно, что явилось тому причиной; да, в сущности, это и не важно. Позже надо будет позвонить Митчеллу и попытаться помочь ему как другу. А пока необходимо сосредоточиться на факте, что убийца до сих пор на свободе, хотя и оставляет за собой заметный след. Джейкоб схватил со стола ключи и встал.
— Далеко собрался? — спросил Бернард.
— Собрать информацию у жителей того дома, — ответил Купер.
— Если убийца реально там жил, — усомнился Бернард.
— Я сегодня утром разговаривал с Мэттом. В квартире он обнаружил тайник, а в нем — отрезанную прядь волос. По стилю совпадает с нашим серийщиком, так что есть основания полагать, что это действительно было его логово.
— Понятно, — Бернард кивнул. — Волосы одной из жертв?
— Мэтт сказал, что структура вроде как совпадает с волосами Кендел Байерс, но до конца не уверен. Говорит, что у образца есть некоторые особенности, и анализ займет чуть больше времени. — Джейкоб пожал плечами. — В любом случае возьму наш альбом с набросками и погляжу, не признает ли кто-нибудь маньяка. Вдруг на-ткнусь на золотую жилу? Может, он без камуфляжа просил у соседей взаймы сахарку?.. Было бы здорово.
— Давай-ка я поеду с тобой, — предложил Бернард.
Детективы сели в машину, где Джейкоб не без удовольствия уступил водительское место коллеге. По дороге на Хиллсайд-драйв Джейкоб снова впал в задумчивость, гадая, куда мог подеваться убийца. Во время схватки в цветочном магазине он был ранен, это известно досконально. Получил ли он помощь?
— Вы ведь вчера обзванивали врачей? — уточнил он у Бернарда.
— Да. Врачей, медсестер, ветеринаров, пенсионеров, практикантов… список ого-го.
— Нашли что-нибудь?
— Да как сказать… Никто толком не признался, что выхаживал человека с пулевым ранением.
— Хм.
— Что это с Митчеллом творится? — поинтересовался Бернард.
— Да бог его знает, — холодно и резко ответил Джейкоб.
Давить Бернард не стал.
Они подъехали к трехэтажке. При дневном свете она выглядела еще более убого: солнце лишь подчеркивало те места, где штукатурка полностью облупилась, обнажая голые кирпичи. Одно из стекол на первом этаже было выбито; вместо того чтобы его вставить, жильцы просто заколотили окно.
— Пойдем вместе или разделимся? — спросил Бернард.
— Давай вместе, — решил Джейкоб. — Тут всего три этажа.
Начали с третьего, где обитал убийца. Первую дверь на стук никто не открыл; остальные открывали с настороженно-враждебным видом, совершенно ясно давая понять, что ничего слыхом не слыхали и видом не видали, так что копы могут проваливать. Если убийца у кого и просил сахарку, то разглашать это они не собирались. Та же картина была и на втором этаже.
Первую по счету дверь в нижнем этаже открыла старушка. У Джейкоба мелькнуло ощущение, что он ее откуда-то знает. Вскоре стало понятно, почему. Она смотрелась точь-в-точь как София из «Золотых девочек» — сериала, который они с женой смотрели в свои «шальные восьмидесятые». У старушки была круглая копна седых волос и непомерно большие очки, из-за которых глядели острые, пытливые глаза. Одета она была в нечто среднее между платьем, халатом и скатертью — точнее не определишь; что-то синенькое, с крупными пятнами цветов. Старушка была умильно низенькой — метра полтора, ручки-ножки мелкие, как у ребенка; на здоровяка Бернарда (рост метр девяносто) она взирала снизу вверх, словно на птицу в небе.
— Слушаю? — спросила старушка.
— Мэм, я детектив Бернард Глэдвин, — представился Бернард, показывая свой значок. — А это мой напарник, детектив Купер. Мы хотели спросить…
— Детективы? О, — она с интересом поглядела на Джейкоба, — какая у вас солидная шляпа.
— Благодарю вас, мэм, — почтительно ответил он. — Мы хотели задать вам ряд вопросов о квартиросъемщике, который здесь до недавних пор проживал.
— Правда? — Старушка слегка нахмурилась. — Ну входите, я тут как раз готовилась чаевничать.
— Да заходить, наверное, не надо. Мы только хотели спросить…
— Я вот так через порог не разговариваю. Поэтому будьте добры зайдите, присядьте, попейте чаю. У меня и яблочный штрудель есть.
Она повернулась и вошла внутрь, оставляя дверь открытой. Бернард после небольшого колебания переступил порог, за ним вошел и Джейкоб.
Квартира являла собой полный контраст тому, как дом выглядел снаружи. Все краски здесь были свежие, стены и потолок белые и чистые. Мебель выглядела старой, но ухоженной. Уютный круглый столик на узорчатом красно-зеленом ковре обступали диван и кресло-качалка. Пространство вдоль стен занимали огромные книжные шкафы с сотнями книг, а та стена, что осталась незанятой, была увешана фотографиями многочисленных детей в рамках. Видимо, внуки.
— Усаживайтесь, — сказала старушка. — Я сейчас.
«Сейчас» оказалось понятием довольно растяжимым: хозяйка шевелилась в темпе, который, казалось, игнорировал само существование времени. Хронометраж никто не засекал, но на подачу чая и штруделя у нее ушло, по ощущениям детективов, около двух дней. При этом хозяйка ровно дышала через нос, а ее лицо выражало вдохновенную сосредоточенность. Наконец перед гостями встало по чашке теплого чая и по тарелочке с ломтиком штруделя.
— Штрудель — моя любовь с детства, — довольным голосом сказала старушка. — Знаете, в чем секрет хорошего яблочного штруделя?
— Нет, — признался Джейкоб. — А в чем?
— В рецепте! — победно сказала старушка и рассмеялась. Во всяком случае, так, вероятно, показалось ей. А у гостей было ощущение, что она изводит этой шуткой всех подряд и даже мышам наскучила так, что они позатыкали от нее свои норки.
— Мэм, мы ищем информацию о человеке, который не так давно жил в этом доме, на третьем этаже, — сказал Бернард.
Никакой заметной реакции не последовало.
— Быть может, вы его однажды видели?
— Возможно. Я иногда вижу, как люди поднимаются и спускаются по лестнице. А что он такое сделал?
— Однозначно сказать сложно, — уклонился Джейкоб. — Но мы хотели бы его допросить.
— Понимаю. — Она поглядела на его тарелку. — Как вам штрудель? Неужели не нравится?
Изящной ложечкой Джейкоб отломил кусочек и положил себе в рот. Было действительно очень вкусно. Детектив тщательно прожевал и проглотил.
— Вкус изумительный, — сказал он.
Старушка удовлетворенно кивнула.
— Итак, — сказала она, — что вы хотели узнать?
Джейкоб вытащил из кейса папку со всеми портретами и предъявил ей.
— Тут у нас кое-какие наброски, — сказал он. — Мы хотели узнать, знаком ли вам кто-нибудь из этих людей.
Старушка открыла папку и посмотрела на первый попавшийся.
— Хороший эскиз, — одобрила она. — Это вы рисовали?
— Нет, — ответил Джейкоб. — Это наш художник по эскизам.
— У меня Белла, внучка, ходит в художественную школу, — сказала старушка, глядя на рисунок. — Очень талантливый ребенок. Тоже рисует.
— Очень мило, — отреагировал Джейкоб, — рад за вас.
— Рисует прямо на компьютере, — развивала тему старушка. — Очень умная девочка.
— Вы не могли бы взглянуть на остальные эскизы?
Она перевернула страницу.
— Этот вот тоже хорош.
Может, она думает, что рядом сидят два внучонка, ждущие бабушкиной похвалы своим картинкам?
— А вот этого человека вы не видели? — спросил Джейкоб, но старушка отвечать не спешила.
Он украдкой поглядел на Бернарда, сидевшего, откинувшись на спинку стула и неторопливо потягивавшего чай из фарфоровой чашки, которую он держал, как стопку (сардельки пальцев сквозь тонкую ручечку даже не продевались). Впечатление такое, словно он играл с детским чайным сервизом. Внешне Бернард был абсолютно спокоен, но, с другой стороны, взвинченным его Джейкоб никогда и не видел. Напарник обладал терпением галапагосской черепахи.
А вот у него самого терпение истощалось. Время расходовалось почем зря. Бабка просто истосковалась по компании: похоже, давненько она никого не видела. Джейкоб подался вперед, собираясь деликатно взять папку из ее рук, но старушка перевернула еще одну страницу и вдруг заговорила сама:
— Мне показалось, вы тут говорили о человеке, который недавно здесь жил?
— Совершенно верно, — оживился Джейкоб.
— Тогда вы ошибаетесь.
— То есть как? — опешил он.
— Он здесь жил, но только не недавно. Они съехали отсюда двадцать пять лет назад.
— Да нет же, мэм. Мы ищем человека, который жил здесь буквально неделю назад. Если этот набросок напоминает кого-то из ваших стародавних знакомых, то это просто совпадение.
— Я стара, детектив, но из ума пока не выжила, — резким голосом возразила она. — Пит Стоукс прожил здесь со своей семьей почти пятнадцать лет. Набросок мне о нем не напоминает. Набросок — это он. Во всяком случае, каким он был тридцать лет назад. — Она снова открыла папку с портретом убийцы в брюнетистом парике с боковым пробором и накладными усищами. — Это Пит Стоукс. Но человек он был хороший. Я убеждена, что ничего плохого он сделать не мог.
— Хорошо, — снизошел Джейкоб. — Сколько ему было лет, когда он здесь жил?
— Думаю, около пятидесяти, — ответила старушка, откидываясь на спинку кресла-качалки. — Всегда был такой вежливый… И действительно жил в той самой квартире на третьем этаже, так что все правильно.
— В какой квартире? — уточнил Джейкоб.
— Пятнадцатой. Та самая, куда вчера вломились копы. — Она посмотрела на гостей, и ее личико сморщилось в улыбке, обнажающей голые десны. — Что? Думали, я не поняла? При всем том шуме, который ваши понаделали?