По мере того как сознание возвращалось, дыхание Танессы становилось все отчетливей. Очнувшись, она несколько раз попыталась закричать сквозь кляп, затем конвульсивно попыталась высвободиться из пут, но в конце концов успокоилась и оценила ситуацию. Вот она заметила, что в паре метров от нее стоит и смотрит он, и снова забилась.
— Ты только вредишь себе, — сказал он ей. — Вязать узлы я умею.
Она замерла, тяжело и часто дыша через нос. Посмотрела на него, затем по сторонам. Огляделась, видя вокруг себя пустое, голое помещение. При виде машины ее взгляд замер.
— Ну как? — срывающимся от волнения голосом спросил Джован. — Нравится? В твоем ближайшем будущем ей отведена большая роль.
Она снова посмотрела на него; в ее глазах читался ужас. Это буквально физически возвращало его в тот день, около тридцати лет назад. Джован опустился рядом с ней на колени и поднял руку с ножницами.
— Лучше сделать это сейчас, — вкрадчиво прошептал он. — Иначе потом будет грязнее.
Когда ножницы приблизились к ее лицу, она завопила в кляп. А он срезал ей прядь волос.
Глава 31
Уже близилась полночь, но полицейское управление Гленмор-Парка гудело ульем. Почти все, у кого был здесь стол, процеживали отчетность, совещались, обдумывали версии и планы. У порога квартиры Танессы Лонни был зарезан Райли По, но скорбеть по товарищу некогда: оказалась похищена офицер Лонни. Надлежало сомкнуть ряды.
Свои ресурсы объединили все отделы. В поисках Джована Стоукса прочесывали улицы патрули. Обе допросных заняли федералы, превратив их в импровизированную штаб-квартиру. Официально расследование лежало теперь на Бюро, а руководила операциями агент Манкузо. По комнатам туда-сюда курсировали Джейкоб и капитан Бейли, координируя свои действия с федералами. Лейтенант Боб Тэлбот со своей командой компьютерщиков удвоили усилия по отслеживанию интернет-активности Джована. Детективы и команда Мэтта Лоуэри прошлись по квартире Танессы, изучив там каждую поверхность, каждый предмет и ниточку.
В эту активность старался вносить свою лепту и Митчелл.
Какой-нибудь другой детектив, возможно, направил бы свой страх и тревогу на фокусировку в этом деле. В подобной ситуации легко было представить, скажем, Джейкоба, берущего на себя руководство в качестве лучшего, наиболее проницательного детектива, когда речь идет о жизни близких, любимых людей.
Себя Митчелл к таким детективам не относил.
Ему было трудно сосредоточиться. В какие-то моменты он спохватывался, что Мэтт, Джейкоб или Зои с ним разговаривают, повторяя одну и ту же фразу по нескольку раз, а он лишь тупо кивает, не слыша ни единого слова. Неотвязно вспоминался Райли По, лежащий в луже крови около двери Танессы. Или представлялась кровать в желтых калифорнийских маках. В голове проносились имена предыдущих жертв Джована, а с ними — осознание, что довольно скоро к этому перечню, по всей видимости, примкнет Танесса. В какой-то момент Митчелл вышел прямо посреди совещания, побежал в санузел и блеванул. А затем закрылся в туалетной кабинке и затрясся, как осиновый лист.
Наконец он нашел, где укрыться, — перед компьютером, за просмотром записей камер слежения у дома Танессы: вдруг найдется что-нибудь, относящееся к делу. Задача требовала достаточных технических навыков, и здесь Митчелл доверял себе, несмотря на приливы страха, отчаяния и вины, неустанно точащие мозг.
По словам Мэтта, в спальне Танессы прослеживались следы борьбы — но только в ней, а не снаружи. Выдвигалось множество сценариев, один другого краше, но преобладающим был тот, что Джован каким-то образом обездвижил Танессу и вынес наружу. Как именно, неясно, но он был медик, а потому существовала вероятность, что ему удалось ее чем-то накачать. Свидетелей, видевших Джована или Танессу, пока не выявилось, но женщина из соседнего дома, мать четверых детей, утверждала, что слышала некий шум, доносящийся из квартиры. Она решила, что это телевизор, но узнав о пропаже соседки, поняла, что это могло быть что-то совсем другое.
Это была долгая ночь, полная муки, горя и тревоги. Рассвет облегчения не принес.
Иногда Рикки Нейт казалось, что в мире реально напряженка с кофе.
Она осваивала уже третью чашку, но ее левый глаз все еще отказывался открываться полностью. Трех часов сна для нормального функционирования человеческого организма явно недостаточно. Всему виной та тупизна с открытием. Редактор затребовал от нее статью в полполосы об открытии статуи лебедя перед торговым центром. Половина полосы. О статуе птицы с завидно длинной шеей, напоминающей член.
Рикки пыталась втолковать, что на новостном фронте что-то происходит: источники в полицейском управлении намекают, что печально известный Вестник Смерти нанес новый удар. На это редактор запросил больше подробностей. Просто сказать о каких-то новостях — это еще не сами новости. «Наш репортер полагает, что что-то случилось» — не самый крутой заголовок в передовице. И весь остаток дня — а заодно и вечер — Рикки провела за попыткой выжать из кого-нибудь какую бы то ни было информацию.
Попытка с треском провалилась. Ее информатор в диспетчерской с ней больше не разговаривала, опасаясь за свою работу. Детективы, копы и клерки разного пошиба даже не брали трубки, а если и брали, то орали ей «без комментариев!» с таким остервенением, что душа покрывалась синяками.
И вот уже полночь, а в газете по-прежнему зияет дырища, которую надлежало заполнить статьей-посвящением открытию статуи. Эту лебедячью хреновину Рикки даже не видела, но, по всей видимости, если ты видел хоть одну статую лебедя, то считай, что видел их все. Никогда еще лебединая статуя не описывалась в столь саркастичных и горьких тонах. По убеждению Рикки, именно гадкий лебедь виноват был в том, что ей не удалось получить нужную информацию. После этого она несколько часов провалялась без сна, кипя от негодования и уверенности, что одна из газет-конкурентов непременно опубликует статью о Вестнике. Наконец около четырех утра ей удалось закрыть глаза, а уже в следующую минуту запикал будильник, давая понять, что уже семь часов, пора вставать и тащиться на работу.
Надо будет сказаться больной. Но все еще оставалась та штука с Вестником Смерти, а может, и сенсационная история, которую можно было бы об этом написать. Жаль, что…
Зазвонил телефон. Рикки взглянула на номер: не распознается. Она нехотя взяла трубку и сипловатым утренним голосом произнесла:
— Алло?
— Это Рикки Нейт?
— Да, я.
— Меня зовут Джован Стоукс. Кажется, у вас я фигурирую как Вестник Смерти.
Сердце ударило, словно набат. Вот он, один из моментов, которые либо делают карьеру репортера, либо ломают ее. Всякая усталость исчезла, осталась лишь настороженная цепкость.
— Зачем вы звоните мне, мистер Стоукс?
— До сих пор мне очень нравились ваши статьи, мисс Нейт.
— Спасибо, — сказала она дрожащим голосом. Можно ли каким-то образом сделать, чтобы полиция отследила этот звонок? Рикки включила ноутбук. Может, если направить срочное письмо кому-нибудь в отделе…
— У меня есть для вас еще одна статья, которую нужно опубликовать сегодня, в час дня, — провещал скрипучий голос.
Ей представился говорящий фоторобот, недавно обнародованный полицией вне телефонного провода.
— «Газетт» печатается по ночам, — сказала Рикки. — А тираж выходит утром. Завтра суббота, так что выпуск будет только в понедельник.
— Мы живем в замечательное время, мисс Нейт, — сказал он, судя по всему, с ядовитой улыбкой. — Новости распространяются все двадцать четыре часа онлайн. Опубликуйте статью на вашем сайте.
— Что за сюжет? — осторожно спросила Рикки.
Ноутбук закончил загружаться. Она открыла базу клиентских имейлов.
— Вы помните Танессу Лонни? Женщину-копа, которую они использовали как приманку? — спросил он.
— Я… Да.
— Так вот, она у меня.
— Что? Вы…
— Вчера я похитил Танессу. Она сейчас у меня, пока что живая. Мне нужно, чтобы вы опубликовали две фотографии, которые я пришлю вам в ближайшее время. Но вы должны опубликовать их в час дня, не раньше. Если они будут опубликованы хоть за минуту до этого, я ее убью. Если вы свяжетесь с полицией, я тоже ее убью. Вы меня поняли?
— Да, — ответила Рикки.
Сердце стучало так, что гул отдавался в ушах.
— А что это за фотографии? — Она закончила короткий имейл и навела курсор на кнопку «Отправить».
— Это ведь вы назвали меня Вестником Смерти, — ехидно напомнил Джован. — Речь идет о послании.
Звонок оборвался.
Рикки уставилась в экран ноутбука. Имейл остался неотправленным.
Она сухо сглотнула и начала искать в телефоне номер Митчелла Лонни. Он отыскался под именем «М. Лонни — коп-мудак». Журналистка набрала номер.
Он не ответил. Рикки громко выругалась. А нет ли у Джована источников в полиции? Если просто набрать 911, он узнает? Рикки замешкалась. Стоит ли так рисковать? Митчеллу Лонни доверять было можно: Танесса его сестра. Но кому еще?
В папке «Входящие» высветилось новое письмо с двумя вложениями; адрес отправителя представлял собой мешанину символов. Рикки открыла имейл — и тихо ахнула.
Первым вложением был фотоснимок Танессы Лонни. Она сидела у стены со связанными за спиной руками, связанными ногами и заплаканным лицом. Красная тряпка во рту перемотана несколькими слоями скотча.
На втором присутствовал какой-то странный агрегат. Сделанный из металла, он казался довольно большим, хотя масштаб представить сложно. Сверху на нем было что-то, похожее на большую раковину. Основанием служил большой короб. Раковину и ящик соединяла Т-образная труба, третий конец которой торчал наружу. Вся эта хитроумная конструкция смотрелась довольно нелепо, но данный контекст делал ее откровенно зловещей — машина, используемая сумасшедшим в немыслимых целях.
В своих сообщениях Джован Стоукс всегда посылал орудия убийства. Непонятно, что это за машина, но ее предназначение выглядело крайне подозрительно.