– Как все, Заяц. Как все. Окончишь институт, пойдешь работать. Я помогу тебе. Кстати, деньги у тебя есть? Подкинуть, может?
– Нет, не надо. Денег пока хватает.
– Но я все равно оставлю… Так, на всякий случай. Вдруг понадобятся.
– Ты что, до конца жизни меня собираешься содержать материально?
– Нет, не собираюсь. После института сразу работать пойдешь. Ты в какой области юриспруденции хочешь работать?
– Не знаю… Наверное, в гражданско-правовой…
– Хорошо. Понял. Я переговорю кое с кем насчет тебя. И соберись, Заяц, соберись как-то! У тебя скоро диплом, потом госэкзамены! Ну чего ты расквасилась, честное слово?
– Да, я соберусь… Но не сегодня. Сегодня у меня голова раскалывается…
– А… Это похмельный синдром называется. Это ж надо было целую бутылку виски за один присест уговорить! Этак и у здорового мужика с утреца похмельный синдром будет… Как ты еще с постели поднялась, удивляюсь! Живая и здоровая! Надеюсь, не будешь повторять подобных подвигов?
– Ой, нет…
– И не надо. В другой раз меня может и рядом не оказаться, учти. Я часто в командировки уезжаю.
– Учту… А кофе еще можно?
– Можно. Но лучше бы съела чего-нибудь.
– Ой, не хочу…
– Понятно. А может, пойдем, прогуляемся немного? На свежем воздухе быстрее отойдешь, и аппетит появится.
– Нет… Что-то голова кружится… Мне кажется, я со стула встану и упаду…
– Бедный, бедный Заяц. Ладно, отлеживайся сегодня. А я тебе что-нибудь на обед приготовлю… Хочешь, щец с кислой капустой сварю? Самое то для похмельного синдрома…
– Так ничего ж нет в холодильнике… Надо в магазин идти.
– Что ж, схожу, если надо. А чего это у тебя холодильник пустой, кстати?
– Да я не люблю покупать продукты… Нехозяйственная я. К тому же на диете сижу. Скоро лето, а у меня за зиму пара лишних килограммов образовалась.
– У тебя? Пара лишних килограммов? Да не смеши меня, Заяц! По-моему, через тебя можно на улицу смотреть, как через оконное стекло!
– Да ты не понимаешь ничего потому что! Есть у меня лишние килограммы, я же чувствую!
– Ну что ж… Жить будешь, если о килограммах думаешь. И то хлеб на сегодняшний грустный день. Ладно, иди, ложись, а я пойду большие продуктовые закупки делать…
Она снова уснула, и довольно крепко. Проснулась от вкусного сытно-мясного и слегка кисловатого духа, прилетающего волнами в комнату. И горло сжалось голодным спазмом – так вдруг есть захотелось! И сколько же она проспала, интересно? Значит, Саша успел и в магазин сходить, и щи свои «похмельные» сварить…
Потом они долго и со вкусом обедали. После щей была жареная картошка с грибами, и она подмела все дочиста, и откинулась на спинку стула, блаженно прикрыв глаза.
– Наелась или добавки дать? – смеясь, спросил Саша, глядя на нее.
– Нет, какой добавки… Уже некуда… Я и не помню, когда с таким аппетитом ела…
– Ну, тогда будем чай пить! Я к чаю пирожные вкусные купил. С курагой и орехами.
– О-о-о… После ужина – грибочки, после грибочков – блинчики… Жуткое селение! Теряю былую легкость…
– Не хочешь, как хочешь. Я сам съем.
– Ну ладно, одно пирожное я осилю. Так и быть…
– А как же потеря легкости, Маргадон?
– Ничего, Жакоб. Не волнуйся за меня, дружище. После бутылки виски мне уже ничего не страшно…
Рассмеялись оба, и Зоя вдруг ощутила, как же ей хорошо… Хорошо сидеть с Сашей за одним столом, хорошо разговаривать… Да просто ощущать рядом его присутствие – уже счастье. Вот оно, в воздухе висит, можно взять и руками потрогать… И ничего не надо больше. Вообще ничего.
Видимо, она как-то не так на него посмотрела… Наверное, плеснула своей любовью из сердца, из глаз, из души. Раскрылась. Обозначилась откровением.
Да, он почувствовал… И сразу подобрался будто. Испугался, озабоченно на часы глянул.
– Знаешь, Заяц… А ведь мне пора. Ты пей чай без меня, ладно? Пирожные там, в холодильнике, на верхней полке, сама достанешь…
Он снова глянул на часы, встал из-за стола. Зоя не удержалась, спросила едко:
– Что, от жены попадет, да? Дома не ночевал? Скандал будет?
– Не волнуйся, не попадет. Все в порядке. Никакого скандала не будет.
– А… Ты ее предупредил, наверное, да? Что вынужден по делам задержаться? Ты ведь хороший муж, правда? Заботливый? Не можешь допустить, чтобы твоя жена попусту волновалась?
– Заяц, прекрати. Мне не нравится твой тон, слышишь?
– Слышу, слышу… – проговорила Зоя, чувствуя, что не может остановиться. Ее уже несло на волне обидной досады, и едкие вопросы вырывались сами собой, и ничего с собой поделать было нельзя…
– А как твоя дочка Вика поживает, Саш? Почему ты о ней никогда не рассказываешь? Ты ведь о ней так же заботишься, как о своей любимой жене, правда?
– Вика вышла замуж за лейтенанта и уехала с ним в Уссурийск. Теперь мы только созваниваемся, если тебя это интересует.
– Вышла замуж? А ты мне не говорил…
– А ты и не спрашивала. Ты ведь так зациклена на себе, Заяц. На своих собственных переживаниях.
– Хочешь сказать, что я эгоистка?
– Нет, не хочу. И вообще, к чему этот разговор…
– Да, ты прав, ни к чему… Стало быть, вы теперь вдвоем с женой остались…
– Да, вдвоем. Все, Заяц, мне надо идти. Посуду помой, пожалуйста. Я позвоню тебе вечером, хорошо? Ну все, давай… Не провожай меня, я сам дверь захлопну… Пока, Заяц, пока…
Вскоре она услышала, как в прихожей хлопнула дверь. Ушел. Но такое осталось чувство, что не ушел, а сбежал… Сбежал, как заяц. Его спугнули, и он сбежал…
Ну и ладно. Беги, что ж. К жене, с которой у тебя все хорошо. Можешь даже не звонить мне вечером. И вообще можешь не звонить… Когда-то ведь нужно прекратить это мучение, эту тягучую канитель… Оборвать все ниточки… Так будет легче, наверное. Да, так я тебе и объясню в следующий раз… Оборвать, прекратить…
Да, обязательно надо. Но почему же не получается никак?
Не получается, не получается… Не оборвала, не прекратила, конечно же. Наоборот, обрадовалась его вечернему звонку. Тем более, Саша говорил очень уверенно:
– Заяц! Я знаю, чем тебе сейчас нужно заняться! Тебе надо пойти на водительские курсы! Давно пора научиться водить машину! И времени как раз не останется на то, чтобы в депрессию впадать!
– Саш, ты что, какая машина, какие курсы! У меня же диплом!
– Ничего, найдешь время! Надо, чтобы оно у тебя чем-то продуктивным было занято, чтобы ни одной минутки на грустные мысли не оставалось. Все, завтра я тебя записываю на курсы…
– Я не поняла, а смысл какой? Ну, допустим, получу я права… Машины-то у меня все равно нет!
– Машина – дело наживное. У меня приятель как раз продает машину совсем недорого… Ему срочно нужно, он за границу работать уезжает. Вот эту машину я для тебя и куплю. Подержанный «Ниссан» в очень хорошем состоянии, а главное, он почти даром отдает! Если разобьешь, не жалко будет!
– Да когда, когда я буду учиться вождению? Тут же практика нужна… Чтобы кто-то со мной ездил… И на чем-то ездил…
– Так я и буду с тобой ездить. На моей машине будешь практиковаться. Ох, и оторвусь я на тебе, Заяц, учти… За все тебе отомщу, все припомню…
– Да что я тебе плохого сделала? Наоборот…
– Вот и договорились! Значит, встречаемся завтра. Я тебе позвоню, куда завтра подъехать… И курсы тоже оплачу, не переживай…
– Да я не переживаю… Просто все это странно как-то… Вместо того чтобы деньги на свою семью тратить, ты…
– Заяц, не начинай, а?
– Но Саш…
– Все, до завтра, Заяц! Я позвоню…
Со следующего дня ее жизнь завертелась, как стеклышки в разноцветном калейдоскопе. С утра занятия в институте, потом водительские курсы, потом бегом домой, весь вечер над дипломом сидеть… А по выходным Саша учил ее водить машину. И она теперь с нетерпением ждала, когда же они наступят наконец… Потому что сидеть рядом с ним в машине и пребывать в общей на двоих эмоции было то еще удовольствие. Хоть и сомнительное, если по большому счету. Потому что Саша действительно «отрывался» на ней, как хотел. Обзывал последними словами. Возмущался ее неуклюжестью и плохой реакцией. Зато в конце экзекуции, когда самооценка ее падала ниц и даже отжаться не хотела, он вдруг хвалил ее тихо:
– А вообще, ты молодец… Хорошо потом водить будешь, сразу видно… Я всегда знал, что ты очень толковый заяц. Давай подруливай к дому, поздно уже…
– Зайдешь, чаю выпьешь?
– Нет. Домой поеду. Мне завтра рано вставать.
– Так и мне рано вставать… Теперь только в следующее воскресенье будем учиться, да?
– Ага. В следующее воскресенье. Или в субботу… Не знаю еще. Но учиться будем обязательно, я обещаю! В пятницу вечером позвоню и договоримся, хорошо?
– Хорошо… Я буду ждать.
Он не позвонил ни в пятницу, ни в субботу. И в воскресенье Зоя ни на минуту не выпустила из рук телефона. Звонка не было. И Сашин телефон тоже не отвечал, хотя ее звонки вроде бы проходили…
А в понедельник утром дождалась наконец, когда на дисплее высветится заветное имя «Саша». И заговорила в трубку быстро:
– Саш, ну ты чего? Я все выходные звонка ждала… Мог бы заранее предупредить, что не сможешь…
– Погодите, девушка… – услышала она вдруг вместо Сашиного другой голос. Приятный мужской баритон. И насторожилась в испуге – кто это может быть? И так стало вдруг страшно…
– Кто вы? Почему вы… Это же Сашин телефон… Что с ним, скажите? Что-то случилось, да?
– Я вам сейчас все объясню, девушка. Как вас зовут? Ведь не Зайцем же в самом деле вас зовут, правда?
– Меня… Меня Зоей зовут…
– Ну, вот это уже другое дело. А то как-то неловко к вам обращаться по прозвищу, хоть оно и весьма милое.
– Да в чем дело, объясните уже!
– Сейчас объясню. Дело в том, что владелец этого телефона, Александр Снегирев, как мы установили по документам, попал в аварию, и сейчас он находится в нашей больнице. И мы разыскиваем близких ему людей, чтобы сообщить… Ведь вы близкий ему человек, правда? Я вот увидел в телефоне имя «Заяц» и решил, что так можно записать в память только очень близкого человека…