Лави любила не только пирожные, мороженое в Макдаке и итальянскую пасту – она просто обожала водить машину на скорости. Правда, автомобиля у нее не было. Лави брала у подруги в аренду Volvo 90-х годов. Как я уже писала, кондиционер там не работал, двигатель заводился в зависимости от настроения, двери, кроме водительской, невозможно было открыть снаружи, окна же, напротив, всегда были наполовину открыты, а закрыть их было нельзя. В дубайскую летнюю жару эти условия были просто невыносимыми. К тому же машина Лави была самым бардачным местом на свете: журналы, пластиковые бутылки, бумажки, ногти, которые моя коллега подстригала по дороге на работу, – там было все…
Обычно мы передвигались на моем автомобиле, но когда нам нужно было срочно куда-нибудь попасть, а у меня был на исходе бензин, мы брали Volvo моей коллеги. В манере вождения мы с Лави были как Альфа и Омега, Дон Кихот и Санчо Панса, Джей и молчаливый Боб: я вожу медленно, зато аккуратно, а Лави – быстро и опасно. Когда она была за рулем, мне хотелось только одного: повернуть время вспять, сесть в свой «Ярис» и самой контролировать ситуацию. Лави всегда была в сантиметре от столкновения, никогда не проверяла, что творится в слепой зоне, перестраивалась на скорости 120 с шестого ряда в первый на трассе. Во время ее маневров я закрывала глаза и медитировала, чтобы не умереть от страха раньше, чем мы в кого-нибудь врежемся.
Лави называла меня «туристом с дубайскими правами». Говорила она так потому, что я никогда не знала, как нам следует ехать. Она была моим штурманом и GPS. И даже в выходные во время моих периодических поездок в старый город я звонила Лави, чтобы она объяснила мне маршрут.
Когда мы только познакомились, моя коллега сидела на серьезной диете. Не потому что хотела похудеть (она и так была стройной), просто у нее была аллергия практически на все: рис, хлеб, шоколад, печенье, сахар, мясо, рыбу, картошку. Ее строгий режим питания продолжался год. После она тут же стала наверстывать упущенное и есть шоколад плитками, закусывая печеньем и пирожными… Но при этом никогда не забывала чистить зубы после каждого приема пищи – Лави панически боялась кариеса. Как хорошая девочка, она всегда носила с собой зубную щетку и пасту. Моя коллега чистила зубы не только в торговых центрах и офисе, но даже в машине, сплевывая пасту на полном ходу. После одного такого плевка полицейский выписал ей штраф.
Штрафы Лави оплачивала неохотно. Как полагается индианке, она была скрягой, которая считала все до копейки, не посылала смс без повода и не звонила просто поболтать. Лави заботилась и о моих деньгах: она научила меня объезжать платные дороги и возмущалась моим расточительным попыткам купить латте в Starbucks, напоминая, что в офисе ждет бесплатный кофе.
Имя Лави было сокращением от «Лакшми», что с индийского переводится как «благосостояние». Индуисты верят в богиню Лакшми, которая приносит богатство. Моя Лави только о богатстве, точнее об его отсутствии, и болтала. Отец Лави разорился во время кризиса 2008-го, набрал кучу кредитов и сейчас расплачивается с ними.
По словам моей коллеги, индийцы постоянно думают о двух вещах: сексе и деньгах. О сексе Лави лишь спрашивала за неимением опыта, оставались деньги. Вот она и рассказывала, как ее мамá снова плачет, потому что позвонил кузен, требуя вернуть долг. В конце разговора двоюродный брат предупредил, что, если мама Лави не вернет всю сумму в следующем месяце, он покончит жизнь самоубийством из-за отсутствия средств к существованию. Кстати, в дубайских газетах я часто встречала статьи о суициде, совершенном целыми индийскими семьями из-за нехватки финансов. Лави рассказывала, что деньги также являются основной причиной родственных войн у ее соотечественников: к примеру, мать со своей родной сестрой – враги в борьбе за квартиру бабушки, которая, кстати, еще жива.
Деньги стали камнем преткновения и в наших с Лави отношениях. На работе я получала больше нее на 30 процентов. Это была первая работа Лави, вот Том и назначил меня «старшим журналистом», мотивируя решение моим опытом в Казахстане. Наш бухгалтер была соотечественницей Лави. Может быть, поэтому она не стала скрывать от своей землячки мою зарплату. Такой «несправедливости» моя коллега вынести не могла. Она была уверена, что с моим английским получать больше нее – издевательство. Лави с детства жила за границей, училась в школе и колледже на английском и всегда общалась с родителями на двух языках.
Мой английский до уровня профессионального англоязычного журналиста, к сожалению, не дотягивал. Правда, несмотря на языковое преимущество Лави, я сдавала статьи Тому на несколько часов, а то и дней быстрее. Кроме того, я еще и фотографировала, так что считала разницу в наших зарплатах оправданной. Но Лави так не думала. Не в силах терпеть, тезка богини благосостояния решила действовать. Пока я была в двухнедельном отпуске, она поговорила с нашим директором, и тот повысил ей зарплату оригинальным способом – понизив мою на 15 процентов.
Раньше я просто старалась абстрагироваться от жалоб Лави и ее ненависти к Тому из-за того, что назначил нам разную зарплату. А вернувшись, я не могла даже находиться с ней в одном офисе. Я тоже поговорила с Ником и нашими новыми редакторами (Тома сняли с должности), но безрезультатно. Со сменой руководства новые редакторы не знали, сколько предлагал мне Том, а Ник якобы вообще был не в курсе, вот и уравнял нам жалованье.
«Sorry, – кинула мне Лави, – я не ожидала, что мою зарплату повысят в ущерб твоей. Отцу нужны деньги! Прости». Кстати, все заработанное Лави отдавала родителям.
Я злилась пару недель, но хуже от этого было только мне. Ничего не оставалось, как простить Лави. Конечно, это далось мне нелегко, я хотела уволиться, чтобы никогда ее больше не видеть. Но, когда я ее приняла, она, к моему удивлению, постепенно завязала с жалобами, перестала говорить плохо о людях и стала мне хорошим другом. Чтобы помочь мне, она могла приехать куда угодно, занять денег, просить за меня об услуге. С тех пор Лави ходила со мной на ladies’ nights, встречала с нами Новый год, ела русские блины и казахские баурсаки, впервые попробовала алкоголь и кальян (все-таки не обошлось без дурного влияния), говядину и танцы в ночном клубе. Через меня Лави открывала новый мир, где загорают на пляже (большинство индианок не умеют плавать и не носят бикини) и не говорят только о деньгах.
На прощание я подарила Лави «Шантарам» Грегори Дэвида Робертса с подписью-рассказом об ее соотечественниках в Индии. Побывав там несколько раз, я влюбилась в удивительных индийцев. Однажды в Гоа мы с мужем запускали бумажный фонарик, написав на нем желание. У нас долго ничего не получалось, вокруг собралась толпа, и каждый пытался помочь. Один побежал искать зажигалку, потому что наша перестала работать, 15 других помогали держать фонарь. Когда нам наконец удалось запустить его в воздух, индийцы радовались, как дети, будто это было их заветное желание. Они хлопали в ладоши и обнимались друг с другом.
В Эмиратах большинство индийцев в гонке за деньгами забывают о простых и чудесных вещах, происходящих вокруг, как о воздушных фонариках с нашими мечтами. Я пожелала Лави помнить о них и радоваться каждой отпущенной в небо мечте. Надеюсь, она так и делает…
Мы до сих пор поддерживаем связь. Лави устроилась на более высокооплачиваемую работу, теперь она PR-менеджер в часовой компании. Впервые поцеловалась она с парнем-моделью на фотосъемках по работе. Красавчик оказался женатым, а Лави долго не могла прийти в себя. Отвлекалась от своих переживаний она на пляже в откровенном купальнике, загорая с новым другом-геем, поглядывая на симпатичных мужчин с мускулистыми руками и крепкими икрами.
А пару лет назад она вышла замуж. Мужем Лави стал соотечественник, живущий в Дубае, ее ровесник, который тоже был девственником до свадьбы! Она встретила его на вечеринке общих знакомых, гормоны взорвались похлеще атомной бомбы, и через полгода после встречи они назначили дату свадьбы. Мне повезло побывать на их традиционном бракосочетании в одном из индуистских храмов Бомбея. Лави была нежна и красиво расписана хной, а ее избранник приехал на церемонию верхом на лошади, чем, безусловно, утер нос всем кумирам Лави из ее корейских сериалов. Мамá отплясывала с толпой родственников, а бабá чинно восседал за столом, в уме подсчитывая свадебные расходы.
Смена руководства
Работать в журнале мне нравилось. Английский совершенствовался с каждым днем, то же касалось и навыков фотографии. Кроме того, на родине я привыкла быть в гуще культурных и светских мероприятий и иногда скучала по ним в Дубае. Журнал открыл мне двери на вечеринки, кино- и театральные премьеры, фестивали, интересные встречи и интервью. К примеру, благодаря работе я попала на пресс-конференцию с командой фильма «Миссия невыполнима-4», включая Тома Круза. Конференция проходила на смотровой площадке Бурдж-Халифа, где у меня не получалось побывать раньше.
Для журнала я также сделала фотографии обложек с шейхом Дубая Мохаммедом ибн Рашидом Аль Мактумом (естественно, это была не частная фотосессия, а случайный кадр на дубайском кинофестивале), звездой реалити-шоу Ким Кардашьян с нашим журналом в руках, дизайнером Полом Смитом, звездами Болливуда Шарукх Кханом и Кариной Капур (увидеть последних вживую было мечтой детства Лави, ей потом страшно завидовали все индийские друзья).
Через пять месяцев существования журнала один из наших директоров – миллионер Ник – решил сменить главного редактора. В итоге он доверил Тому другой журнал – о страховании, а во главе нашего поставил Боба и Гарри. Боб – усатый австралиец шестидесяти лет, а Гарри, о котором я писала ранее, – добродушный пухлый англичанин чуть моложе сорока – любитель читать чужие письма.
Когда нам сообщили, что мы больше не работаем под началом Тома, Лави светилась от счастья, мне же – напротив – было грустно расставаться с этим непостижимым англичанином, персонажем какого-нибудь комедийного треш-триллера. Том горячо жал нам с Лави руки в день сдачи последних совместных выпусков и говори