руки, некоторые даже всплакнули, чем я тогда очень гордилась…
Вводный краткий курс в дубайском филиале NYFА, конечно, не сделал кого-то из нас режиссером. Справедливости ради стоит отметить, что большинство учителей были настоящими профессионалами, техническая база школы была удовлетворительной, но за те же деньги я предпочла бы американский филиал академии.
Есть у меня знакомые, окончившие такие же краткосрочные курсы в Лос-Анджелесе. У многих по окончании были вполне достойные работы, которые даже на кинофестивалях показать не стыдно. Тот же итальянец Крис из Нью-Йорка пожалел, что выбрал эмиратский филиал. Сенегалке Дельфин посоветовали приехать по визит-визе, которая действует только три месяца, а обучение затянулось на четыре. Пришлось ей оканчивать академию дистанционно. Я, несмотря на эйфорию бесплатного образования, поняла, что с креативом в Эмиратах туго. Половина моих одноклассников снимали работы для галочки.
Одна пакистанская девочка 17 лет ходила на курсы с папой. Тот говорил, что это вовсе не «за компанию», просто он всегда мечтал снимать кино. Мечту свою отец осуществил довольно просто: поставил камеру на штатив, посадил перед ней индийского рыбака из Шарджи и попросил ответить на банальные вопросы о житье-бытье. Другой мой одноклассник – иорданец – недоумевал: «А чего вы вообще так переживаете за свои проекты? Снимайте хоть что-нибудь, да полегче, диплом-то все равно получат все. Зачем стараться?» Думаю, такова ментальность многих студентов в Дубае (амбициозные одноклассники Лави не в счет): «Если все равно получишь степень/диплом/сертификат, зачем стараться и выкладываться, ведь и на “удовлетворительно” сойдет». Зато уверенность в собственной состоятельности у большинства дубайцев зашкаливает. Тот же Шихав с клипом о судьбоносной встрече на кладбище собрал из подобных проектов портфолио и периодически умудряется находить себе подработки в качестве оператора-постановщика и режиссера, даже деньги неплохие зарабатывает. В этом, я думаю, весь Дубай. Не важно, что ты из себя представляешь на самом деле, главное, что ты о себе думаешь и как себя подаешь.
Эмираты – это не Англия, Америка и Россия с ее знаменитыми университетами. Пусть здесь и находятся филиалы ведущих канадских, американских, английских, австралийских, индийских, французских и российских университетов, с оригиналами у них мало общего. Работают со студентами тут не самые лучшие преподаватели. Большинство из них, как правило, выходцы из Азии. Мои друзья, учившиеся в Дубае, рассказывали, что лекции некоторых учителей они пропускали, потому что понять лектора из-за сильного акцента было невозможно. Так что улучшить свое английское произношение в здешних вузах вряд ли получится. Кроме того, многие преподаватели приводят примеры, основываясь лишь на опыте своей страны (как правило, Индии), и неиндо/пакистано/бангладешская часть студентов совершенно не понимает, о чем речь. Как-то моя подруга привела на экзамене примеры из воздуха, ссылаясь на Россию и США, и получила «отлично».
Еще один минус обучения в Эмиратах – отсутствие международной аккредитации у большинства учебных заведений. Это значит, что после окончания университета диплом в местном министерстве иностранных дел легализовать не станут. Так что при выборе вуза необходимо поинтересоваться, есть ли у него аккредитация. В дипломах многих вузов не сообщается, где проходило обучение, – при устройстве на работу можно сослаться на головной университет, а не филиал. Но в таком случае в Эмиратах могут попросить заверить диплом в стране обучения.
Цены на учебу в ОАЭ колеблются от пяти до 30 тысяч долларов в год. Подавляющее большинство резидентов за те же деньги предпочитают отправлять детей в Европу, Штаты, Австралию или Канаду. И правильно делают.
В здешнюю магистратуру обычно поступают уже работающие в ОАЭ резиденты или те, кто собирается тут остаться. Степень магистра – частое требование эмиратских работодателей при поиске сотрудников. У меня было немало знакомых, которые нашли себе неплохую работу после получения местного диплома магистра. У некоторых даже не было соответствующего опыта. Взять, к примеру, продавца Анну из Dubai Duty Free: до дубайской магистратуры она могла рассчитывать только на должность консультанта. Но стоило ей получить диплом магистра по маркетингу, через два месяца она уже работала маркетологом в английской компании с зарплатой, в три раза превышающей ее предыдущую. А бывают и другие истории: знакомая из Кыргызстана после окончания магистратуры по экономике искала работу четыре месяца, но так и уехала домой ни с чем. Многим работодателям дешевле и выгодней взять индийца или филиппинца без master degree, зато с опытом.
Благодаря вечерней форме обучения магистранты могут параллельно работать и оплачивать учебу самостоятельно. На бакалавра же в Эмиратах, как правило, учатся те, чьи родители живут в ОАЭ, имеют тут недвижимость или бизнес. Приезжие россияне, казахстанцы, армяне, азербайджанцы и другие русскоязычные, а также иранцы и ливанцы – в основном так называемая золотая молодежь. Как я уже писала ранее, в Дубай их отправляют мамы и папы, чтобы детки не баловались наркотиками и не погрязли в европейском разврате. Вот и остается многим из них развлекаться курением кальяна и распивать алкоголь в барах и клубах. Так и тусуются они до последнего, вспоминая про учебу только перед сессией. Для большинства – знания не самоцель, зато Дубайский университет займет достойное место в их резюме, да и родители будут довольны. Такие студенты очень общительны, они активно строят отношения и налаживают связи для будущего. Некоторые быстро находят работу в Дубае или же устраиваются в эмиратской компании своих родителей.
Как и везде, в местных вузах есть прилежные ученики, кто старается получить диплом с отличием, – часто это русскоязычные девушки с синдромом отличницы – а есть и раздолбаи. Вторые либо дружат с учителями, либо пристраиваются к группе работящих студентов и при сдаче групповых заданий получают высокие оценки «за так». Взяток в англоязычных университетах не берут, с выражением «развести сессию» ни преподаватели, ни ректорат незнакомы. Но двоечникам придется раскошелиться за несданные экзамены. За каждый провал необходимо платить и снова учить предмет, а после определенного количества неудачных попыток студенту грозит отчисление.
ПРИМЕЧАНИЕ
ЗА ВЫСШИМ ОБРАЗОВАНИЕМ ЕХАТЬ В ЭМИРАТЫ НЕ СОВЕТУЮ. НО ЕСЛИ ВЫ УЖЕ ЗДЕСЬ ИЛИ СОБИРАЕТЕСЬ ТУТ ОБОСНОВАТЬСЯ – ДРУГОЕ ДЕЛО. ОБУЧЕНИЕ, НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА, ЗНАНИЕ РЕГИОНА ПОМОГУТ В ПОИСКАХ РАБОТЫ. НО, С ДРУГОЙ СТОРОНЫ, С ТАКИМ ЖЕ УСПЕХОМ МОЖНО ОТУЧИТЬСЯ В ГОЛОВНЫХ УНИВЕРСИТЕТАХ И, ЕСЛИ ЕСТЬ ЖЕЛАНИЕ, ПРИЕХАТЬ В ДУБАЙ И НАЙТИ ЗДЕСЬ РАБОТУ. ПРАВДА, ПОСТУПИТЬ В ЭМИРАТСКИЕ ВУЗЫ ПРОЩЕ: ПРОХОДНЫЕ БАЛЛЫ ПО ЯЗЫКОВЫМ ЭКЗАМЕНАМ НЕ ОЧЕНЬ ВЫСОКИЕ, ДАЛЕКО НЕ ВЕЗДЕ НЕОБХОДИМА СДАЧА GMAT.
Goodbye, Дубай
Дубайские резиденты много путешествуют. Летом – чтобы сбежать от дубайской жары в 50 градусов, зимой – посмотреть на настоящий снег, осенью и весной – провести время где-нибудь вдали от пустыни. Благо, что географическое положение Дубая и наличие огромного международного аэропорта делают город удобным для путешествий практически в любую точку планеты. Вот мы с Эмре и старались как минимум два раза в год открывать города Азии и Европы: покоряли Гималаи, смотрели на китов в Индийском океане, бродили по малайзийским джунглям, катались на сноубордах в европейских Альпах. Отправились мы как-то в готическую Прагу. Это было еще до работы в журнале и учебы в New York Film Academy…
Я хотела получить новую специальность, связанную с моей профессией, но не требующую отличного писательского навыка на неродном мне английском языке. Около года я гадала: «Кем быть?» Даже подала документы в Канаду и в филиал австралийского университета в Дубае. Меня приняли в оба места, но я все колебалась: оставить мужа на год и рвануть в Северную Америку учиться на пиар-специалиста или получить степень магистра маркетинга в Эмиратах… И вот стоим мы с Эмре на пражском Карловом мосту и поддаемся общему намерению загадать желание под фигурой Яна Непомуцкого[25]. Прижались руками к изрядно натертому туристами барельефу и бормочем каждый свое. Я шептала, глядя в бронзовые глаза мученика, что желаю понять, чего хочу на самом деле, и принять лучшее решение. Эмре тоже что-то говорил, периодически поглядывая на небо. А через пару дней как бы между делом заявил:
– Знаешь, я тут пилотом решил стать!
– А я в оперные дивы пойду, – посмеялась я.
Думала, пройдет у него эта блажь: семь лет опыта работы инженером в четырех странах, неплохая зарплата и должность. Но пражское небо окончательно помутило ему рассудок, он, оказывается, посмотрел на него и понял, что хочет летать. Его утомила монотонная и грязная стройка, пусть даже и пятизвездочного отеля на пальмовых островах. В то время как многие дубайские резиденты по утрам пьют кофе, читая новостные ленты и перешучиваясь с коллегами в уютных офисах, инженеры на стройках наматывают километры по периметру, поднимая пыль, и срываются на крик, подзывая прорабов.
Когда я поняла, что он это серьезно, назвала мужа эгоистом и ушла спать на диван, обиженно укрывшись колючим одеялом. У меня были свои девичьи планы на наши накопления: купить жилье, родить детей, в общем, обычный сценарий постсоветской девушки, перед которой маячит тридцатилетие… Помирились мы с Эмре дня через три, когда он спросил меня в лоб: «Хочешь мужа, который ненавидит свою работу, пусть даже и получая за нее неплохие деньги? Или тебе больше по душе супруг, который будет любить свое дело, но зарабатывать начнет не сразу, а, скажем, года через три? Правда, придется снова пожить по-студенчески, снимать комнаты, делить ванную и кухню с другими людьми, забыть про рестораны, бутики, маникюры и эпиляцию в салонах…» Несмотря на все эти пугающие подробности, ответ был для меня очевиден – несчастный муж не сделает меня счастливой. И я покорилась.