Невыносимый запах действительно начал ощущаться задолго до того, как Бенвенуто подъехал к дому Андреа. Вонь была такой густой и въедливой, что Бенвенуто уткнулся в платок и старался дышать только ртом, а крестьянин-проводник жалобно попросил причитающиеся за показ дороги деньги и, получив их, бросился со всех ног бежать прочь.
Несмотря на холодную погоду, дверь и окна в доме были открыты настежь. Войдя вовнутрь, Бенвенуто понял, что закрывать их было нельзя ни при каких обстоятельствах; всюду – на столах, стульях, на полу, в шкафах – стояли склянки с разноцветными, отвратительно пахнущими жидкостями, но, хуже того, тут были еще человеческие внутренности и конечности, плавающие в больших банках, а также экскременты, наложенные в железные коробки.
Сдерживая спазмы тошноты, Бенвенуто откашлялся, и сипло прокричал:
– Андреа! Андреа! Ты дома?
– Кто там? – отозвался недовольный голос с чердака.
– Это я – Бенвенуто, твой друг! Я еще водил тебя в анатомический театр, когда вы с Понтормо и Антонио приезжали в Рим несколько лет назад, чтобы навестить меня, – на всякий случай напомнил Бенвенуто.
– Бог мой! Конечно, я помню тебя! Подожди, я уже спускаюсь, – по лестнице застучали шаги, и через минуту перед Бенвенуто предстал длинный и худой Андреа, с головы до ног перепачканный теми органическими и неорганическими веществами, с которыми он совершал свои опыты.
– Прошу простить меня за то, что я не могу тебя обнять, – сказал Андреа, по рассеянности вытирая руки о край плаща Бенвенуто. – К сожалению, мой последний слуга удрал от меня на прошлой неделе, – даже жалование не получил, каналья! Раньше он меня умывал и переодевал, потому что сам я совершенно не имею времени на подобные пустяки. Конечно, ходить постоянно грязным не очень-то удобно, но поскольку представился удобный случай, я решил поставить на себе эксперимент по влиянию грязевого покроя на защиту организма от болезней. Тебе никогда не приходилось, мой друг, подолгу не мыться?
– Недавно у меня была такая возможность. Более того, грязь помогла мне спастись от определенных неудобств, а может быть, и от смерти, – улыбнулся Бенвенуто.
– Вот, вот! – обрадовался Андреа. – Я не зря предполагал, что грязь обладает целебной силой. Настоящий ученый в своих изысканиях обязан руководствоваться двумя источниками познания: откровением и опытом. Они имеют одно и то же начало, следовательно, и все наши знания проистекают из одного и того же источника.
Великие боги, сколько чудных открытий готовит нам пристальный взгляд на природу вещей! С тех пор как я занялся наукой, я как будто попал на духовный пир с такими изысканными блюдами для ума, что получаю от них удовольствие, несоизмеримое с животным удовлетворением от жалкого плотского чревоугодия!..
О чем, бишь, я? Ах да, о грязи на теле! Я догадывался, что она полезна; откровение, выраженное в священных книгах, говорит нам о святых отшельниках, которые не мылись десятки лет, но при этом ничем не болели. Почему так, спрашивается? По моему мнению, две причины объясняют этот феномен: божья благодать, снизошедшая на отшельников, и грязь, покрывающая их тело. О первой причине известно всем, о второй я расскажу миру, когда доведу опыт до конца. Я думаю, что лет, эдак, двадцать будут достаточно доказательным сроком в данном эксперименте…
Однако что-то мы заболтались о науке, мой друг, и я забыл, прости меня ради бога, поинтересоваться тем, как ты живешь. Давно ли ты вернулся из Индии?
– Из Индии? – удивленно переспросил Бенвенуто. – Я никогда не был в Индии.
– Ты не был в Индии? – Андреа недоуменно посмотрел на него. – Но я же сам сажал тебя на корабль! Вспомни хорошенько: прощаясь со мною, ты убеждал меня выпивать каждое утро натощак по стакану мочи для бодрости духа и общего оздоровления. Я так теперь и делаю, а ты говоришь, что не был в Индии!
– Я не был в Индии, – повторил Бенвенуто, – я был…
– Завидую я тебе, – задумчиво сказал Андреа, – в Индии хорошо! Страна сакральных знаний… Должно быть ты познал там много нового, в Индии-то!
– Черт побери, я не был в Индии! – вскричал Бенвенуто, начиная терять терпение.
– Я бы тоже хотел поехать туда, – продолжал Андреа, не слушая его. – Бог мой, а действительно, не поехать ли мне в Индию, – вслед за тобой, дорогой друг? А после мы поделились бы с тобой впечатлениями об этой удивительной стране. Хотя о чем я? Я не могу сейчас поехать в Индию, у меня полно незаконченных опытов. Мое изучение особенностей работы человеческого организма дает потрясающие результаты, обобщая которые и попутно применяя известные методы сравнения, выведения и наведения, я прихожу к интереснейшим выводам.
Начнем, положим, со сравнения. Как мы хорошо знаем, еще древние сравнивали человеческий организм с государством. Данная аналогия, по моим наблюдениям, совершенно справедлива; два признака позволяют нам утверждать это: я имею в виду работу систем пищеварения и мозга.
Рассмотрим работу системы пищеварения. Ясно, что для нормального функционирования организма, он должен постоянно получать питательные вещества из пищи. Проводя аналогию с государством, питательные вещества, получаемые человеком, сравнивают, как правило, с доходами, которые государство получает от различных видов хозяйственной деятельности населения, но я сравниваю системы пищеварения человеческого организма не с хозяйственной, а с политической жизнью страны. При такой аналогии под питательными веществами следует понимать людей, занятых в управлении страной; эти люди, попадая в государственный организм, перевариваются им и превращаются в то, во что, в конечном счете, превращается пища в организме человека, – в фекалии. Разница с системой пищеварения человека заключается лишь в том, что в человеческом организме процесс переваривания и превращения здорового продукта в фекалии идет сверху вниз, а в государственном организме наоборот – снизу вверх.
Соответственно, меняется расположение и жизненно важных частей тела государства: то, что у человека считается задницей, в государстве превращается в голову, но, став головой, задница, по сути, остается задницей и, естественно, не имеет мозга, а поэтому не может управлять государственным организмом, чему мы видим множество примеров. Иногда это вызывает нарекания и недовольство, но если принять за основу мою теорию, то они отпадают сами собой: нельзя же ожидать от задницы, чтобы она работала как голова!
Кстати, дабы не было путаницы, надо иметь в виду, что голова от задницы отличается по целому ряду морфологических признаков; один из них – двудольное разделение последней. Следовательно, если голова не может состоять из двух частей, то для задницы это нормальная особенность.
Теперь перейдем к рассмотрению метода выведения. Приведу два примера, наглядно показывающие принцип его применения. Ты, наверно, подумал, что речь пойдет о мочевом пузыре и прямой кишке? Отнюдь! Я приведу в качестве примеров дыхание и потоотделение. При этих процессах, помимо выделения вредных воздушных и жидких примесей, из организма выходит также избыток тепла и влаги, – таким образом, общее правило, предписывающее избавление от излишков, проявляется в самом наглядном виде в дыхании и потоотделении.
Есть ли нечто похожее в государственном теле? Конечно, есть! Когда часть членов общества, так называемые «уважаемые люди», присваивают себе большую долю богатства страны, то они исполняют функцию потоотделения, выводя из государства средства, которые вызывают его перегрев. Одновременно эти люди забирают из государственного организма все худшее, что в нем есть, поэтому о них можно сказать: они – выдох государства, его пот, напитанный вредными примесями. Не будь этих людей, государственный организм отравлялся бы, а так ему остается лишь избавиться от них, и он – чист.
Изучив методы сравнения и выведения, рассмотрим, в заключение, метод наведения. Здесь мы должны продвигаться от частных признаков к общим. Я покажу на двух примерах, как это происходит. Огромную роль в защите тела играют волосы и кожа. Волосяной и кожный покров – это панцирь, обороняющий нас от враждебных посягательств окружающего мира. Отсюда вывод: если панцирь плох, то и оборону в целом нельзя назвать хорошей. Значит, волосы и кожу нужно тщательно беречь, чтобы не погибнуть. Возвратимся теперь к государственному организму. Что в нем волосы и что кожа? Ответ очевиден: волосы – это государственные секреты, кожа – правосудие страны. Как мы знаем, густой волосяной покров прикрывает и защищает самые важные и самые интимные части тела; ту же функцию выполняют государственные тайны. Без них государство не только было бы уязвимым, но и с эстетической точки зрения выглядело бы безобразно. Представим себе обнаженного мужчину, на голове и теле которого нет ни единого волоска – отвратительное и жалкое зрелище! Такой же отвратительный и жалкий вид имели бы все государственные органы, если бы они лишились покрова таинственности.
С другой стороны, можно ли чувствовать себя хорошо, имея тяжелые кожные заболевания? Нездоровая кожа, исходя из моих наблюдений, обычно либо заражена губительными влияниями внешней среды, либо является характерным признаком внутренних заболеваний. Я утверждаю, что мытье кожи мало помогает при таких болезнях, надо лечить весь организм. В запущенном же состоянии болезнь приобретает необратимый характер; вот, посмотри на эту ногу, разъеденную чесоткой!
Андреа вытащил из банки часть человеческой ноги и пихнул ее под нос Бенвенуто. Тот испуганно отпрянул в сторону и вскричал:
– Ради бога, Андреа! Я и так тебе верю, ты говоришь очень убедительно.
Андреа довольно улыбнулся и бросил ногу обратно в банку.
– Все о чем я говорю, подкреплено кропотливыми опытами и тщательным анализом. У меня тут собраны сотни фрагментов человеческих органов, как больных, так и здоровых. Исследование и работа с ними открывают передо мною картину мироздания, ибо человек – слепок его.
– А искусством ты больше не занимаешься? – поспешно спросил Бенвенуто, опасаясь, что Андреа вновь начнет свои рассуждения, да еще, пожалуй, захочет подкрепить их показом экспонатов.