– У нас на сайте есть тема любовной зависимости, и в ней мы поверхностно выяснили, что она обычно связана как раз с ощущением недополученности настоящей любви от родителей. Что может сделать человек в 13–25 лет, чтобы потом у него была меньшая зависимость от этих проблем?
– Во-первых, решить для себя: родители меня любят, как умеют. Других родителей не будет. Поэтому другой родительской любви не будет. Моя жена будет меня любить как жена мужа. Мои дети меня будут любить как дети отца. И никто и никогда не будет мне другой мамой. У меня будет та материнская любовь, которую я получил от мамы и другой у меня не будет. И не надо ее искать в других местах.
Девушка не мама – она равный тебе человек. Мама не может разлюбить, девушка может.
Нигде материнской любви больше не будет. Ничего не бывает вместо чего-то.
– Когда должна происходить сепарация – отделение от родителей? В тот момент, когда ты создаешь свою собственную семью или раньше?
– За сто лет до создания семьи! Ты не можешь перейти из стадии сына в стадию отца одномоментно, это происходит постепенно. Смысл сепарации в том, что ты становишься самостоятельной личностью. То, что ты передашь будущим детям, то, чем ты обмениваешься с женой, это уже не мама и не папа, это уже ты. И ты за это отвечаешь.
Сепарация – очень долгий процесс, он начинается где-то лет в семь. До семи лет ребенок полностью слит с мамой, или с лицом, ее замещающим. Имеет место даже не подчинение – слияние с мамой, ты без мамы жить не сможешь. Дальше начинается первый уровень социализации, когда ребенок в шесть, семь лет идет в школу. Мама, конечно, еще несет за детей ответственность, но устанавливаются горизонтальные отношения, с социумом. Ребенок уже не полностью принадлежит семье, но еще и не вошел в социум, это подростковый возраст где-то до восемнадцати. Подросток – то он страшно самостоятельный, он все сам, то прибегает к маме. Это мечущееся существо требует от родителей огромного терпения, его нельзя отпустить слишком далеко, потому что он еще дурак и тогда отобьется от семьи совсем, и родители потеряют ребенка, а он родителей. Но его нельзя и держать возле юбки, потому что тогда вырастет человек, который никогда не станет взрослым.
Дальше человек выходит в юность, где он не принадлежит никому, он во всем все делает «сам», он учится быть самим собой. Дальше мы входим в зрелость, когда мы принадлежим себе. Вот эта взрослая принадлежность себе, где-то после двадцати, когда мы уже готовы к серьезным отношениям, и к семье. У меня есть мама, папа, я их очень люблю, у меня будут дети, я уже их заранее люблю. Я принадлежу себе, и моя партнерша, с которой я вступлю в брак, тоже принадлежит себе, мы два взрослых человека, которые формируют свое поле, в котором появится «мася», который пока принадлежит нам.
– Несепарированность и инфантилизм – это разные вещи?
– В принципе, это почти одно и то же, потому что при отсутствии сепарации я буду делать так, как скажет мама, или я буду делать ровно наоборот.
Например, я хочу семью как у моих родителей и только как у моих родителей, вот мама не работает, значит, моя жена не будет работать. Или, наоборот, я стремлюсь не повторять своих родителей. Моя мама не работает – значит, моя жена будет трудоголиком и професором.
– Можно чем-то помочь процессу сепарации?
– Самостоятельными личностями нас делает признание того, что родители люди, они не всегда правы, не всегда неправы. И что самое печальное, сначала они будут не намного сильнее меня, ну в смысле, что они взрослые, а я еще юный, потом мы сравняемся по силам, им будет сорок, а мне двадцать, а потом я буду сильным, а они старыми, больными и не очень умными. Я буду их любить, они не станут моими детьми, но я стану с ними возиться.
Человек рождается один, и уходит один. Мамы больше не будет, я не буду младенцем, мама не будет безоценочно любящей меня Матерью-вселенной. Этого счастья больше не будет. И не надо его искать. Вот это осознание: «ищи не ищи, но ты этого никогда больше не получишь» – вот это взрослость.
Знаете, бывают такие тарелочки с бортиками, которые разделены на несколько отделений? В каждое отделение ты кладешь свой продуктик: там маслинки, тут салатик. И если та часть тарелочки, которая называется «материнская любовь», будет полупустой, потому что ты недополучил материнской любви, то это не значит, что надо требовать от жены, чтобы она заполнила эту часть. Значит, заполни то отделение, которое называется «счастье с любимой женщиной» полностью, и тогда та, другая пустая часть, будет легче восприниматься. Да, с мамой уже ничего не сделаешь, зато какая у меня замечательная женщина! Она не заместит мать, там останется пустота. А вот попытки по-детски требовать, чтобы кто-то тебя любил, так, как тебя могла любить, но недолюбила мама – такие попытки разрушают отношения.
– У многих моих знакомых женщин в их двадцать, двадцать пять, тридцать лет большие проблемы с мамами. У одной женщины мама не приняла ее мужа. Другая не понимает каких-то особенностей характера и жизни своей дочери, говорит ей, что она плохая, программирует ее на проблемы…
– Это не инициированные матери. Инициированная женщина – это женщина, которая вошла во взрослый женский мир. Она остается дочерью, все мы дочери, нас же всех родили, но в первую очередь она уже – взрослая женщина.
В женский мир дочку вводит мама, но для этого мама сама должна пребывать в этом женском мире. Тогда взрослая мама испытывает огромное счастье от того, что у нее выросла дочь. Начинается тот самый период счастья, который, в идеале, длится до маминой кончины в глубокой старости. Тогда это – младшая женщина и старшая женщина. И тогда мама не воспринимает дочку ни как соперницу, ни как способ возместить то, чего не было в ее жизни, ни как способ подтвердить правоту своей жизни по типу: «У моей дочери так же – значит, это правильно».
Но в жизни часто получается как? Женщина одинока, она хочет знать, почему она осталась одна, как же так вышло. А думать и брать на себя ответственность не хочется. Поэтому все объясняется проще: я одинока, потому что «козлы попадались», или потому что я любила своего одноклассника, который в двенадцать лет помер, и другой такой любви у меня не будет. Я одинока, а она – моя дочь – нет! Мало того, она еще и счастлива в браке! А почему я одинока? Потому что козлы попадались, а ей не козлы, она что, лучше меня? Счас! Она тоже будет одинока!
Или наоборот: я одинока, мне плохо, поэтому в восемнадцать лет я выдам ее замуж. Я же ее люблю, вдруг она тоже останется одинокой? И это ничего, что он козел, а она его терпеть не может, главное, что она будет замужем, я ее туда выпихну.
Это все – неинициированные матери. У нас почти все матери – неинициированные. Отсюда же эти жуткие отношения с невестками.
– Что же со всем этим делать дочери?
– Есть очень хороший способ, который способствует пониманию нами родителей. Внутренне (только не надо рассказывать об этом живой мамочке), представьте себе свою мамочку в гробике… Мама, конечно, плохая, но я не хочу, чтобы она померла. Это удивительно хорошо действует.
– Знаете, есть такая русская пословица: «Жив старый – убил бы его, помер старый – купил бы его»…
– Вот. Когда девочка в нежном тридцатилетнем возрасте при помощи этого упражнения убедится, что она не хочет, чтобы мама померла, то пусть внутренне скажет следующие слова: «Ты моя мамочка, я тебя очень люблю, но у тебя своя судьба, у меня своя судьба. Я тебя буду любить всегда, но у тебя своя жизнь, а у меня своя. Я очень надеюсь, что она тебе понравится, но если не понравится, я ничего не могу сделать, это моя судьба. Я буду счастлива, даже если тебе это не понравится. Хотя меня будет огорчать, что тебе это не нравится. Я буду тебя убеждать, я буду уговаривать, я буду дарить тебе подарки. Но я все равно не изменю свою жизнь только для того, чтобы она нравилась тебе!»
Это называется: «Я буду счастлива по-своему!»
– Часто бывают ситуации, когда начинаются проблемы между родителями. Ссоры, измены, угроза расставания. Как к этому относиться и что делать, если тебе, скажем, 15–20 лет?
– Если тебе 15–20 лет, то это их личные трудности, и ты не имеешь права лезть к ним в постель, потому что женско-мужские отношения, секс, любовь, брак, касаются только двоих. Дети не могут лезть туда, так же как и родители не могут лезть в постель к взрослым детям. Поэтому такие проблемы можно только с сожалением принять: «Эх, родители, как же мне вас жалко, но сделать ничего не могу. Вы моими родителями и остаетесь, я страшно расстроен тем, что вы, дураки старые, развелись. Ну, вот вы теперь не пара, ну что теперь делать, мамулечка, папулечка? Если мне это не нравится, это еще не повод вам сохранять брак, который вы не хотите сохранять. Мамулечка, я тебя очень люблю, мне жалко, что папулечка тебя бросил, но он все равно остается моим папой, я с ним не согласен, но он остается моим папой, мне тебя очень жалко, мне очень хотелось, чтобы он тебя не бросал, но это ваши отношения, и он остается моим папой. И я не предаю тебя, любя его».
Кстати, взрослая (инициированная) мамочка напрямую говорит: «Дорогая доченька (сыночек), конечно, это крайне печально. И мне крайне плохо, но он остается вашим отцом и это от него зависит, как он будет с вами общаться. Если не будет, я ничего не смогу с этим сделать, побуду вам пока за маму и за папу. И, деточки, спасибо за сочувствие и помощь, но я взрослая, я справлюсь. Не надо ненавидеть папу. Не надо сыну становиться рядом со мной, замещая папу. Я справлюсь, я взрослая».
– Безотцовщина часто приводит к тому, что мама пытается поставить сына на место отца. И как от этого избавляться, допустим, если тебе двадцать, тридцать пять лет?
– Бывает и хуже того! Часто женщины, которые занимают позицию «все мужики – козлы», ставят на мужское место, а сына тянут на женское место. Он не женат на маме, он замужем за ней!