Антону не терпелось обсудить эти догадки с Дашей. Кто еще станет слушать столь невероятную теорию? Наверное, так люди сходят с ума. Наверное, бормочущие бродяги, пристающие к прохожим на улицах, просто воображают, что стали носителями некоего нового знания, которым считают нужным непременно со всеми поделиться. Но Антон будет осторожнее: он начнет с набожной седовласой наркоманки, способной видеть души умерших.
Заходя на территорию подворья, Антон подумал, что сейчас почувствует себя полным идиотом. Но прихожан было еще достаточно много. Основная масса уже двигалась в сторону выхода, а некоторые задержались с детьми, желавшими порезвиться в чистом, весело переливающемся блестками при свете фонаря снегу.
Преодолевая чувство неловкости зачастившего гостя, Антон решительно распахнул дверь церковной лавки. Неизменная старушка за прилавком уставилась на него без удивления, немного устало.
Антон никак не мог разобраться, кто является служителем церкви, а кто здесь просто подрабатывает. У этой продавщицы свечей и молитвенников был всегда такой отрешенный, усталый – словом, совсем не обожествленный вид. И как назло, он наткнулся именно на нее.
– Добрый вечер! – поздоровался он, снимая шапку. – А Дарьи нет?
– Дашка целый день околачивается у отца Георгия. Никакой помощи от нее тут!
– Это далеко?
– Да было б далеко – я бы не причитала! Тут три шага, а она с обеда ко мне не заглядывала, чтобы справиться, как мои дела, – пожаловалась бабуся и нехотя добавила: – По тропке в сторону леса.
Старушке, очевидно, хотелось выговориться не меньше, чем самому Антону. Но что-то ему подсказывало, что она все же не самый подходящий собеседник.
Вдалеке показался симпатичный домик из бруса. Внутри горел свет. Подойдя ближе, Антон разглядел в темноте силуэты, среди которых был и женский.
– Даша! – окликнул он.
– Антон? – Звонкий голос прозвучал вопросительно и удивленно.
Девушка вышла ему навстречу. Руки ее были заняты. «Опять таскает что-то», – подумал Антон. И тут же обрадовался:
– Может быть, снова не помешает моя помощь?
Даша просияла:
– Мы с Сенькой помогаем отцу Георгию перенести дрова поближе к бане. В сарае крыша прохудилась. А в помещении они подсохнут и будут хорошо гореть в любой момент.
Антон сделал вид, что зажегся этой идеей.
Сенька оказался тощим пареньком лет пятнадцати. Определяя его статус при церкви, Антон снова испытал замешательство – своей худобой мальчишка походил на действующего наркомана.
А вот касательно отца Георгия вопросов не возникло. Это был молодой священнослужитель под два метра ростом, величественного вида и с очень красивым лицом. Таких лиц Антон не встречал ни разу даже за долгие годы работы на телевидении. По красоте с ним мог сравниться разве что Герман Фишер, которого молодой человек всуе припомнил уже второй раз за вечер. Но у того красота была демоническая, а у отца Георгия – поистине божественная.
Раньше Антон думал, что к служению церкви и Богу обращаются люди отчаявшиеся, убогие, те, кто не нашел или потерял свое место в мирской жизни. Но отец Георгий был совсем не похож на такого. Он излучал силу и жизнелюбие, его голос, натренированный долгими службами, раскатывался звонкой и властной волной по округе, смех дарил желание жить и, главное, верить. Антон уже начал познавать, каково это – жить в вере. Не столько в Бога, сколько просто в существование какой-то загадочной материи и жизни после смерти. Что же произойдет с ним, если он обретет эту самую веру?.. Теперь он догадывался, что ее роль в жизни человека ничуть не преувеличена.
Антон сразу понял, что этот большой священник живет в симпатичной избе с льющимся из маленьких окошек светом «домашнего очага», расположенной на окраине церковного двора. Он не сомневался, что внутри его ждет прекрасная жена и куча ребятишек. Потому что такая гора харизмы и сексуальности просто не имела права не оставить после себя потомство. И чем больше, тем лучше. Антон впервые в жизни подумал в таком контексте о другом мужчине, причем без тени неудобства или стыда. Просто потому что это был очевидный и неоспоримый факт.
В первые свои встречи с Дашей Антон позволял себе мысль о том, что девушке ее типажа наверняка льстит общество такого видного парня, как он. Сейчас ему было смешно от собственных домыслов. Если остальные батюшки церковного прихода хотя бы на йоту похожи на отца Георгия, то он по сравнению с ними всего лишь разодетый петух, не вызывающий у девушки ничего, кроме жалости по поводу его скорби по безвременно ушедшей возлюбленной.
На этот раз Антон отказался переодеваться, убедив Дашу, что ничего с его модным пальто не случится, если он перетащит пару бревен.
В процессе нехитрой работы молодой человек то и дело выжидающе поглядывал на девушку: когда же она уже заметит, что он пришел не один? Но Даша не подавала виду, ведя себя, как обычно, мило и приветливо. Иногда немного отстраненно. Да мало ли духов толпится вокруг? Некоторые, наверное, еще и тычут в нее бумажками с акцептами из Небесной канцелярии, прорываясь без очереди. А его ангел-хранитель, обладая той же природной скромностью, что и его подопечный, деликатно удаляется от мест скопления посторонних духов.
– Антон, осталось совсем немного, и пойдем пить чай. – Даша приняла его настырный взгляд за желание поскорее закончить работу.
Антон смутился и перестал следовать по пятам за девушкой. Теперь он постоянно сталкивался нос к носу, а точнее, ввиду ростовых особенностей, натыкался на широкую грудь священника.
Наконец, бревна кончились, и отец Георгий громогласно объявил, что сейчас растопит баню, и пригласил мирского помощника присоединиться. Даша сообщила, что чаепитие в таком случае состоится там же. Антон намеревался шепнуть девушке, что он бы не хотел обижать отказом батюшку, но его могут в любой момент вызвать на работу, поэтому он бы ограничился одним лишь чаем.
Через полчаса, так и не успев переговорить с Дашей, он сидел голый в парной, ощущая себя общипанным воробушком рядом с величественной фигурой батюшки, щедро усыпанной волосами во всех полагавшихся местах. Это не считая свисавшей на грудь густой бороды, которая завершала образ, ничуть не скрывая природную красоту. Хорошо, что Сенька тоже был с ними, это немного разряжало обстановку.
– Даша рассказала, что привело вас в церковь, молодой человек. – Отец Георгий заговорил первым. – Соболезную. И хочу сказать, что вы на правильном пути.
– Спасибо, святой отец. Я пытался ходить в другие места, чтобы успокоить душу, но ничего не вышло. Странное видение подтолкнуло меня к приходу сюда, и я сразу же нашел в Дашином лице человека, который понял меня с полуслова и поддержал.
– Церковь для этого и существует. Каждый находит здесь успокоение и ответы на свои вопросы. Тебе вот Бог послал Дашу. Конечно, ее подход нельзя назвать церковным, но в нем что-то есть.
– Подход? Вы не верите, что она общается с умершими?
– Она общается с Богом, и только с ним. Вероятно, это общение происходит у нее под таким необычным углом.
– А вы?
– Я? Нет, я не вижу духов.
Антон сник. Но не упустил возможности продолжить разговор:
– Что привело вас к служению в церкви?
Антон попытался максимально кратко и грамотно сформулировать вопрос. Ему действительно было интересно, ведь отец Георгий был примерно его ровесником, а значит, еще в довольно юном возрасте предопределил свою судьбу.
– Решение стать священником исходит к человеку из понимания, что ему необходимо посвятить себя служению Господу и людям. И человек это решение принимает добровольно. На Страшном суде ведь он отвечает не только за себя, но и за других.
– Это решение пришло к вам в довольно молодом возрасте, – заметил Антон.
– Да, церковь вернула мне жену и подарила двоих из моих четверых детей. Вернее, подарила всех четверых, но двоих спасла – когда врачи сообщили, что двухплодная беременность подвергает опасности жизнь моей супруги, я сразу обратился к Богу. Я вырос в православной семье и обучался в духовной семинарии, поэтому ничего удивительного в этом не было. Но когда по итогу всех моих молитв жена подарила мне двух здоровых детей, я уверовал с такой неистовой силой, что уже не представлял себе жизни без Бога.
– И правда, – кивнул Антон. – Простите мне глупый вопрос, но ни я, ни моя семья никогда не имели никакого отношения к церкви. И у меня сложился стереотип, что священники не заводят семей.
– Ты совершенно прав. Священником может стать женатый человек, но в брак он должен вступить до принятия сана. Потом уже жениться запрещено. Существует также и возрастной ценз: священником можно стать не раньше двадцати пяти лет. Укоренившись в решении принять сан, я еще пару лет походил в диаконах. Сеньке тоже такой путь предстоит. Но в диаконы его возьмут только с третьего курса семинарии.
– Такая большая ответственность – быть посредником между Богом и людьми, – заметил Антон, с сомнением косясь на Сеньку.
– Я бы не сказал, что священник – это посредник. Посредник – это тот, кто находится посередине. Тот, через кого что-либо передается. Если два человека общаются через посредника, то между ними отсутствует личный контакт. И если священник – это посредник, значит, люди напрямую не общаются с Богом. А это не так. Господь близок к каждому из нас.
– Логично. В чем же тогда заключается задача священника?
– Господь послал на Землю апостолов. Их проповеди помогли людям принять Христа как своего спасителя. Так появилась Церковь – институт апостолов. И задача священника – учить в этом институте вере и помогать христианам идти по пути духовного совершенствования.
Слушая обычного молодого человека, который сам сделал себя тем, кем является сейчас, Антон все больше убеждался в никчемности своей жизни.
Как будто прочитав его мысли, отец Георгий предложил:
– Приходите к нам в семинарию, Антон.
– Нет, ну что вы! Куда мне? Спасибо, – выпалил Антон и тут же осознал всю неуместность своего отказа.