Это все живые, динамичные общества с огромными проблемами, там много всего происходит. Но, думаю, они угодили в ловушку заблуждений насчет «неподъемного внешнего долга» и «необходимой минимизации государства». Им нужно понять, что они никому не должны, — как нам самим нужно понять, что корпорации — это нелегитимные частные тирании.
Пора интеллектуально освобождаться, а это невозможно в одиночку: человек освобождается через сотрудничество с другими, подобно тому, как науки постигаются через взаимодействие с коллегами. Основой для этого становятся народные организации и группы-«зонтики».
Достаточно ли этого для серьезных перемен? Трудно сказать. На нашей стороне многочисленные преимущества, отсутствующие у них, — например огромное богатство. Еще одно уникальное преимущество — отсутствие нависающей нам нами сверхдержавы. Мы сами — сверхдержава. Это огромная разница.
Но, возвращаясь из стран третьего мира на Запад, особенно в США, трудно не заметить, как узко тут мыслят и понимают, как ограниченна законная дискуссия, как разобщены люди. Это так глупо, ведь наши объективные возможности неизмеримо больше!
Корр.: Как, вы думаете, нам уйти от проповедей перед хором, то есть от уговоров людей, и так с нами согласных? Кажется, главная проблема именно в этом.
Как мы уже неоднократно говорили, весомое большинство уже согласно с этими идеями. Вопрос в том, как превратить это подавляющее мнение в истинное понимание и в конструктивные действия. Ответом служит организация.
Я — или любой другой — могу выступать благодаря организационным усилиям групп людей. Мало просто нагрянуть в Канзас-Сити и сообщить о своем намерении выступить — никто не придет. А вот когда за организацию берется компетентная группа, люди собираются, что, в свою очередь, помогает самим организаторам в следующий раз добиться еще больших успехов.
Приходится все время возвращаться к одному и тому же: если люди посвящают себя организации и активным действиям, то мы пробиваемся ко все более широкой аудитории.
Корр.: Как вам известно, у меня еженедельная часовая программа на радио. От Бостона до Майами ее не слышно, но на Западе — в Монтане, Колорадо, Нью-Мексико — попасть в эфир гораздо легче.
Во властных центрах не обращают внимания на то, что обсуждают в Лереми, штат Вайоминг. Решения принимаются главным образом на Восточном побережье, там и осуществляется строгий доктринальный контроль.
Но мало просто обвинять власти предержащие. Мы сами не используем имеющихся у нас возможностей.
Взять Кембридж, где мы с вами сейчас находимся. Как и повсюду, здесь есть своя станция кабельного телевидения (согласно Акту о коммуникациях, об их существовании обязаны заботиться кабельные компании). Я на ней побывал. Не бог весть что, но даже мне видно, что оборудование там неплохое. Оно в общественном распоряжении, но разве его кто-нибудь использует?
В тот мой единственный визит программа была такая дурацкая, что я чуть не сбежал. Вот если бы местное кабельное телевидение было качественным, коммерческим каналам пришлось бы как-то на это реагировать. Они могли бы его задавить, могли бы поглотить, но была бы реакция. То же самое с общественным радио. Оно не может совершенно игнорировать происходящее на местах.
Вот вам ресурс, не используемый должным образом. В трущобах Рио были бы счастливы иметь кабельные телестанции, полезные людям. У нас они есть, но мы используем их из рук вон плохо.
Корр.: Один из способов распространения информации — видеокассеты. Их легко переписывать. Иранскую революцию прозвали первой кассетной революцией.
Возможностей пруд пруди. По сравнению с другими странами наши ресурсы и возможности так велики, что остается ругать себя за то, что мы не делаем гораздо больше.
Корр.: В документальном фильме Элайн Бриер о Восточном Тиморе «Горький рай» вы говорите: «Прессе не до раскрытия народу механизма власти. Надеяться на это было бы безумием... Она — часть системы власти, зачем же ей ее разоблачать?» Если так, то зачем рассылать в газеты публицистические статьи, писать письма издателям, висеть на телефоне?
Все это очень полезно. Наша система гораздо гибче и подвижнее реальной тирании, хотя даже реальная тирания не имеет иммунитета к давлению общества. Надо использовать буквально все возможности, все лазейки.
Существует много путей помимо верхушечной, формирующей повестку дня прессы. Дело не только в сочинении публицистических статей и в телефонных звонках, но и в том, чтобы применять любое общественное давление для обнародования своей точки зрения.
По понятным институциональным причинам средства массовой коммуникации глубоко индоктринированны и малопроницаемы, и тем не менее это не выбитая в камне догма. На самом деле те самые факторы, которые придают им жесткость, создают возможности для преодоления этой жесткости. Просто не надо сидеть сложа руки и бездельничать в ожидании, когда придет спаситель.
Еще один путь — создание альтернативной прессы, которая может привести и к большей открытости основной прессы. Часто именно так и происходит.
Корр.: Но вы же не считаете редкое появление вашей публицистики заменой по-настоящему независимой, демократической прессы.
Не заменой, а шагом в нужном направлении. Это взаимосвязанные вещи.
Корр.: Вас часто представляют как человека, «говорящего властям правду», но я думаю, что вы не согласны с этим квакерским лозунгом.
Квакеры, о которых вы говорите, — честнейшие и достойнейшие люди, ни у кого больше я не видывал такой отваги. Мы многое испытали вместе, вместе сидели в кутузке, мы — друзья. Но я и им уже неоднократно говорил, что этот лозунг мне не по душе.
Говорить правду властям бессмысленно. Что толку говорить правду Генри Киссинджеру, если он ее и так знает? Вместо этого надо говорить правду тем, у кого нет власти, а еще лучше — действовать с ними заодно.
Тогда они станут активнее и демонтируют незаконную власть.
Корр.: В канадском журнале «Аутлук» появилась статья о вашем выступлении в Ванкувере. Кончается она высказываниями людей, выходящих из зала: «Он вогнал меня в такую тоску!», «Я разочарован сильнее, чем когда шел сюда...» И так далее. Это можно как-то изменить?
Я часто это слышу и понимаю причины. По-моему, не мое дело учить людей, как им поступать, пусть сами соображают. Я не знаю даже, как поступать мне самому.
Вот я и стараюсь объяснять в меру сил, что, по моему мнению, происходит. Все это и так-то не больно симпатично, а при экстраполяции в будущее и вовсе превращается в уродство.
Но вся штука в том — и моя вина, если я не выражаю этого с достаточной ясностью, — что это не неизбежно. Будущее можно изменить. Но чтобы что-то поменять, надо по крайней мере начать это понимать.
У нас за спиной немало успехов. Накапливаясь, они толкают нас на штурм новых вершин. Неудач тоже хватает. Но никто и не говорил, что будет легко.
Исключительные права на публикацию книги
на русском языке принадлежат издательству AST Publishers.
Любое использование материала данной книги,
полностью или частично, без разрешения
правообладателя запрещается.
Научно-популярное издание
12+
Хомский Ноам
Как устроен мир
Научный редактор Н.Л. Зайцева
Компьютерная верстка: Р.В. Рыдалин
Технический редактор Н.И. Герасимова
Общероссийский классификатор продукции ОК-005-93, том 2;
953004 — научная и производственная литература
Подписано в печать 26.03.2014. Формат 84хЮ8'/з2.
Бумага офсетная. Печать офсетная.
Уел. печ. л. 23,52. Тираж 2000 экз. Заказ 1187.
Наши электронные адреса: WWW.AST. RU
E-mail: astpub@aha.ru
ООО «Издательство ACT».
129085, Москва, Звездный бульвар, д. 21, стр. 3, коми. 5
Издано при участии ООО «Харвест».
Свидетельство о ГРИИРПИ № 1/17 от 16.08.2013
Ул. Кульман, д. 1, корп. 3, эт. 4, к. 42, 220013, Минск, Республика Беларусь.
E-mail редакции - harvest@anitex.by
Республиканское унитарное предприятие «Издательство «Белорусский Дом печати»
Свидетельство о государственной регистрации издателя, изготовителя,
распространителя печатных изданий
№2/102 от 01 04.2014 г.
Пр. Независимости, 79, 220013, Минск, Республика Беларусь
Заметки
[
←1
]
«Додж-Сити» — американский фильм-вестерн (1939), в котором действие — борьба шерифа с местным преступным кланом — разворачивается в приграничном городе с таким названием.
[
←2
]
Децимация — высшая мера наказания в армии Древнего Рима: казнь каждого десятого по жребию.
[
←3
]
Алон Игаль (1918-1980) — государственный и военный деятель Израиля.