Теперь он смотрел виновато.
— Ты сделал анализ ДНК без моего ведома?! — почти завизжала она. — И как, черт возьми, ты это сделал — взял волос с лобка?
— Дэни. — Он крепко взял ее за плечи.
— Ты что, его могилу раскопал? — В ней зашевелилось то чувство, которое могло дать ей необходимые силы — злость. — И сколько ты уже знаешь? Почему ты мне раньше не сказал?
— Я не хотел давать тебе надежду, пока не буду точно уверен. Я не хотел делать тебе больно.
— Значит, ты знал вчера ночью.
— Я узнал вчера поздно ночью. Но я только сейчас из этого телефонного звонка узнал результаты анализов.
Дэни почти не слышала его. Значит, сегодня утром он был с ней так нежен, потому что жалел ее.
— Ты скотина, Алекс. Какая же ты скотина.
— Я знаю.
— Ой, да брось. — Ей было так больно, что она хотела сделать ему еще больнее. — Все еще расстраиваешься из-за своего отца? Хватит уже, Алекс, смирись и двигайся дальше.
— Дэни…
Алексу жутко хотелось обнять ее и поцеловать, чтобы она перестала говорить эти обидные слова. Она, как загнанное животное, думала, что лучший способ защиты — это нападение.
Ему так хотелось ее утешить, но для этого Дэни должна была позволить ему это сделать.
— Ты прав, — сказала она. — Извини.
Он смотрел, как она закрылась, будто превратилась в мраморную статую, и ничего не мог сделать. Это его подкосило. Оказалось, что она доверяет ему не больше, чем в самый первый день их знакомства, несмотря на всю близость последних дней. Она все так же боится.
Ее карие глаза были почти черные на фоне чудовищно бледного лица. Сердце у него сжалось.
— Дэни.
— Нам же нужно идти в театр. — Она взяла помаду и стала красить губы.
— Нет, давай я все отменю…
— Не нужно.
Нет. Она не даст слабину, не покажет, как ей больно, как ей нужна помощь. Но когда-нибудь эти эмоции вырвутся на свободу. И тогда он будет рядом с ней, черт подери.
Уже через десять минут спектакля он пожалел, что они пришли в театр. Дэни сидела рядом с ним с таким выражением, как будто она зомби. Он даже за нее испугался.
Как только закончился первый акт, он поднялся и сказал:
— Идем.
Дэни встала и покачнулась. Ему срочно нужно было отвезти ее домой, чтобы заставить ее поговорить с ним. Держать ее в объятиях и баюкать ее, пока у нее из глаз не потекут слезы и она не выплачется. Ей это было просто необходимо. Ему это было необходимо.
Дэни шла за Алексом к машине, ничего не видя вокруг себя. Она хотела бежать, спрятаться от горькой правды.
— Я возвращаюсь в Австралию, — сказала она в машине.
— Не сейчас, Дэни. Ты пережила шок. Тебе нужно время, чтобы оправиться.
— Я хочу съехать.
— Не хочешь поговорить? — Он посмотрел на нее ищущим взглядом. — Ведь мы с тобой по крайней мере друзья?
Холод еще больше сковал ей сердце. Он сказал как-то, что они не могут быть друзьями. И это правда. Он ей намного больше чем друг.
— У тебя есть другие друзья. У тебя есть Лоренцо.
— Я ничего не сказал ему о своем отце. Я никому, кроме тебя, не рассказывал.
Как глупо, что это ее так тронуло. Она просто оказалась под рукой, когда ему нужно было с кем-нибудь поделиться.
— Я правда хочу уехать, Алекс.
— Не сегодня.
Он прав. Ну куда она пойдет?
— Ладно, но мне нужно побыть одной.
Алекс сглотнул:
— Хорошо.
— Я обещала Саре, что приду на встречу в понедельник, когда она будет делать свою презентацию. А потом я уеду.
Это все, о чем она могла сейчас думать. Она не могла подвести Сару, она уже и так подвела свою мать.
Когда они доехали до его дома, Дэни долго возилась с ремнем безопасности в машине, а потом заметила, что Алекс даже не пошевелился. Она быстро выскользнула из машины и ускорилась. Ей правда нужно побыть сегодня одной. Но он оказался быстрее, схватил ее за руку, когда она дошла до гостиной. Она остановилась, закрыв глаза, не поворачиваясь, сказала:
— Не надо…
Алекс сжал ей руку.
— Ты знаешь, где я, если я тебе буду нужен. — Он так хрипло это сказал, что она чуть не сломалась.
Но тут он отпустил ее руку и, не оглядываясь, пошел вверх по лестнице.
Дэни стояла там и знала, что не может себе позволить, чтобы он был ей нужен.
Прошел не один час, прежде чем она спустилась, прошла на кухню, налила себе стакан воды со льдом и даже не посмотрела на поднос с едой.
— Ты сегодня остаешься дома. — Алекс подошел к ней и пальцем потрогал ей кончик носа. — Ты устала.
Он тоже устал. Но он был готов к выходу на работу. И она ничуть не хуже.
— Я могу пойти.
— Останься дома, Дэни. Тебе это необходимо. — Он ушел прежде, чем она успела ответить.
Дэни посмотрела на еду, которую он для нее приготовил, и на другой стороне подноса заметила папку. И уставилась на нее так, как будто она была пострашнее вооруженного грабителя.
Джек Паркер.
Сможет ли она вынести, если узнает о нем побольше?
Она подтянула к себе папку, открыла ее, стала читать. Даты, школа — что-то вроде резюме. И как может чья-то жизнь свестись к паре листов бумаги?
На следующей странице она увидела фотографии.
Младенец, мальчик, юноша. Карие глаза. Каштановые волосы. Как у нее. Совсем как у нее.
Дэни захлопнула папку. Она не могла этого выдержать, не могла смириться с тем, что подвела маму.
Она встала. Не будет она сидеть тут и хныкать целый день. В фонде у нее есть работа. Она не подведет еще и Кару.
Когда она вошла, Кара удивленно ей улыбнулась:
— Я не ожидала тебя сегодня увидеть. Алекс позвонил и сказал, что ты неважно себя чувствуешь.
— У меня голова побаливает, только и всего, — соврала Дэни. — Господи, да если ты можешь работать, когда тебя тошнит по утрам, то с легкой головной болью я уж как-нибудь справлюсь.
Кара засмеялась:
— А меня ни разу утром не тошнило. С тех пор, как я забеременела, я ем как лошадь.
Дэни резко села, внимательно посмотрела на Кару. Этой цветущей женщине беременность пошла только на пользу. Вдруг она кое-что поняла, и ей от этого стало больно.
— Я тебе здесь не нужна, да?
— Ну… — Кара покраснела, — здесь всегда работы невпроворот. Обычно у нас работают другие волонтеры, но теперь, когда у нас есть ты…
Лоб Дэни тут же покрылся холодным потом.
— Ты работаешь здесь на добровольных началах?
— Они настаивают на том, чтобы платить мне какие-то деньги, но я на все эти деньги покупаю билеты на их мероприятия. Я, э-э… вообще-то работать мне совсем не обязательно, — сказала она это так, как будто стыдилась этого.
Дэни выжала из себя улыбку, чтобы ободрить Кару. И как она не догадалась раньше? Кара была волонтером, работающим за номинальную плату неполный рабочий день. А ей платили высшую ставку временного сотрудника.
Но платил ей не благотворительный фонд. Платил Алекс. Это была благотворительность по отношению к ней. Его мучили угрызения совести из-за того, что произошло. Он сказал, в нем с детства воспитывали чувство долга, которое должно быть у всех Карлайлов. Значит, это его чувство долга распространяется не только на бизнес, но и на другие сферы жизни. И когда из-за него ее жизнь пошла под откос, он предпринял все возможные шаги, чтобы ей помочь. Им двигало чувство долга, а не желание.
А теперь им двигала жалость.
Потому что она не соответствовала стандарту Алекса Карлайла. Она совсем не похожа на всех этих принцесс с того благотворительного вечера.
— Извини, Кара, но у меня правда что-то сильно голова заболела. — Дэни встала.
— О, хочешь, я…
— Со мной все будет в порядке. Я просто поеду домой.
Вот только дома у нее не было.
Она едва успела зайти к себе в комнату, как услышала, что двери гаража открылись и закрылись.
— Лоренцо мне позвонил, — сказал он и зашел к ней. — Кара сказала, ты пришла на работу, а потом почти сразу же ушла. Она волновалась. — Он взглянул на ее сумку и заговорил ледяным тоном: — Ты собиралась оставить записку?
— Да.
— Уже написала?
— Нет.
— Тогда скажи мне.
— Мне нет нужды здесь оставаться. Я узнала все, что нужно.
— А как же Сара и ее презентация?
— Да она, скорее всего, даже не заметит, что меня там нет. И Каре я тоже не нужна, правда? — с горечью сказала она.
Алекс сжал губы:
— А как насчет меня?
— Тебе я тоже не нужна.
Он через неделю найдет себе кого-нибудь другого.
— А что, если я скажу тебе, что нужна? Что я хочу, чтобы ты осталась?
Дэни покачала головой. Сколько еще она будет ему нужна, пока не придет время им стать «просто друзьями».
— Что, если я скажу, что у нас с тобой что-то особенное?
— У нас хороший секс. И все.
— Значит, ты просто убежишь? От меня? От этого?
Он бросил ей папку Джека.
Она отвернулась. Страницы разлетелись по полу.
— Мне это не нужно. — У нее сорвался голос. — Я не хочу…
— Чего не хочешь?
— Оставаться.
Он подошел к ней совсем близко:
— Я тебя не отпущу.
— Ты меня не остановишь. — Дэни протиснулась мимо него и взяла свою сумку.
— Ты считаешь себя такой сильной. Но это не так. Ты боишься. Ты настоящая трусиха.
Ну и что, если он прав и ей ужасно больно? Она не может продолжать роман, у которого нет будущего.
— Я сказала тебе с самого начала, что я ни с кем не завожу отношений.
— А как ты думаешь, чем мы с тобой, черт возьми, занимались? Мы жили вместе, были вместе, вместе занимались любовью — это, по-твоему, не отношения?
— Мы не занимались любовью. У нас был секс без обязательств! — Она не позволит ему жалеть ее и заботиться о ней из чувства долга. — У нас не было отношений.
— Это просто смешно. — Алекс схватил ее за руку. — Когда ты уже посмотришь своим страхам в глаза? Когда ты позволишь себе кому-нибудь довериться? Потому что, пока ты этого не сделаешь, ты будешь одна.
— Я и хочу быть одна. — Дэни вырвалась и побежала вниз по лестнице.