Мотнув головой, Роман сплюнул – пена попала в рот. Он вытер руку и взял со стиральной машины яблоко, которое сестра всегда давала ему перед купанием. С самого детства… Оно оказалось сочным и хрустким, как он любил.
Кое-что в жизни оставалось неизменным.
Осень снова вернулась.
Год спустя, как и положено.
Асе же казалось, что другие времена года и не начинались, ведь все они прошли под знаком ее первого короткометражного фильма, действие которого развивалось осенью. Пестрой, тоскливой – разной. И она тоже стала персонажем этого грустного кино о безнадежной любви, зародившейся на кладбище.
Не мудрствуя лукаво, Ася назвала его «Фильм», ведь это была история о съемках на Вариной могиле, которые закончились для нее тихим, безнадежным воем в новогоднюю ночь в пустом доме и – уже наутро! – новым сценарием. Хотя ведь не загадывала его под бой курантов, даже в мыслях не было перенести случившееся с ними на экран. А проснулась и увидела первые сцены…
Может, не почудилось и Дед Мороз действительно заглянул в ее окно? Она испугалась, выключила свет, так и выпила шампанского в темноте, озаряемой лишь слабыми огоньками елочки. Ей показалось, будто Дед Мороз походил на Антона… А утром обнаружила на заснеженном крыльце большой пакет, внутри которого прятался внезапно ставший всеобщим любимцем игрушечный гусь-обнимусь. С ним жить стало веселее!
А еще Дед Мороз расчистил дорожку от крыльца к калитке, но в какой момент он это сделал, Ася не заметила, наверное, уже уснула с гусем в обнимку. Выяснять у Антона, он ли орудовал у нее во дворе (и еще несколько раз за зиму!), она не стала. И видеть его тоже не хотелось, ведь хоть и косвенно, но именно этот человек стал причиной ее горя.
Каждое утро оно набрасывало траурную вуаль на окружавший Асю мир, сначала снежный, потом зеленовато-синий, весенний, затем солнечно летний… «Я потеряла его», – с этой мыслью она и просыпалась, и пыталась уснуть. Нет, лицо Рома не мерещилось ей на всех углах, и Ася не бросалась следом за высокими кудрявыми парнями просто потому, что ни на кого не смотрела. Ей даже не хотелось поднимать голову, она передвигалась в пространстве, уткнувшись взглядом в асфальт, тротуарную плитку, пол… Поэтому у нее все чаще возникало ощущение, будто она осталась совсем одна в мире.
Ася даже подумала взять из приюта котенка, но ей показалось, что будет жестоко бросать его одного на целый день. Только гусь переносил ее отсутствие без страданий…
Как прошли ноябрь и декабрь, ей и вспомнить не удавалось: ездила в институт, писала курсовую по теоретической стилистике, в киношколе разбирали учебные фильмы на пару минут, осваивали технику написания заявок. Что-то читала, что-то смотрела, не писала совсем…
Как Ася и надеялась, Роман Воскресенский больше не приходил к ним на занятия. Кто-то с презрением при ней зачитал новость из киношной группы в «Телеграме» о том, что он снимает ремейк «Вокзала для двоих».
– Типа этот сериальщик сможет переплюнуть Рязанова?!
– А кстати, что-то у него в этом году еще ни одного «мыла» не вышло. Истощился?
Ася никак не откликнулась, сделала вид, будто ее это не интересует. О его любимой сценаристке подумала без злости: «Не пишется?» Ей и самой не писалось, так что она могла бы даже посочувствовать, если б сумела забыть ожоги от яда, которым Лиза плевалась в нее в их последнюю встречу. Ася поняла – за что и почему, когда начала писать сценарий и прожила чувства всех персонажей. А до этого ее просто душила обида, лицо которой не имело определенных черт…
То, что ее «Фильм» руководство киношколы решило представить на фестивале короткометражного кино, не просто вернуло Асю к жизни – в ней точно вознесся фонтан эмоций! Его струи были разноцветными, и каждая звучала своей нотой, видно, это был музыкальный фонтан. Уже неважно было, достанется ли ей какой-то приз! Ее работу покажут на настоящем кинофоруме, и фильм посмотрят режиссеры, которых Ася и вживую-то не видела… Это ли не подарок судьбы?
– А меня туда пустят? – спросил Егор – студент актерского отделения их киношколы, снявшийся в ее «Фильме».
Выбор пал на него, потому что он максимально не походил на Воскресенского, никто и не заподозрит, как зовут прототипа главного героя. Ни одной общей черты. Поэтому и работалось с Егором так легко, как… Как с братом. Которого у нее, правда, никогда не было.
На этот раз Ася разыскала его, чтобы сообщить потрясающую новость.
– Я даже не знаю, пустят ли меня! – рассмеялась она. – Будем пробиваться вместе.
Егор заглянул ей в глаза. Курносый и забавный, он был ненамного выше Аси.
– Звучит, как программа на жизнь…
– Ну-ну, – остановила она. – Не наигрывай.
– А я вообще сейчас не играю.
– Актеры всегда играют…
Поиграв бровями, он задумчиво протянул:
– А знаешь что? Я же могу стать твоим актером. У каждого режиссера есть свой актер-талисман.
Ася оглядела его насмешливо:
– А ты хорош!
– Ну а что? Реально: у Скорсезе – Лео. У Тима Бертона – Джонни Депп.
– У Феллини – Марчелло, – подхватила она. – Бельмондо у Годара.
– О-о! Глубоко копаешь.
– Надо знать истоки профессии.
– Ты умная, – вздохнул он.
– Просто начитанная.
– Дашь мне роль в своем следующем фильме?
Егор смотрел на нее щенячьим взглядом, и мордочка у него тоже была щенячьей, улыбчивой.
«Я не решилась взять котенка, – вспомнила Ася. – Может, завести щенка?»
– Давай так, – заговорила она деловым тоном, – ты сегодня кормишь меня ужином, а я снимаю тебя в каждом фильме.
– Оу! – Он так и подскочил. – Могу сегодня и ежедневно!
Дернув за рукав, Ася вернула его на землю:
– Не всегда в главной роли.
– Да хоть в эпизоде! У тебя уже первый фильм на фестиваль угодил… Да я готов сниматься у тебя в массовке.
– Не выйдет. Я не позволю тебе затеряться в толпе статистов. С такой-то мордашкой!
Было легко общаться в таком духе, но уже через четверть часа она ощутила, как устала от этой легкости. И подумала, что слишком долго жила с бабушкой и разучилась болтать со сверстниками, не поднимавшимися над уровнем приколов.
«Мне скучно с ним», – Ася не могла отделаться от этого ощущения и за ужином, пока они перемывали косточки преподавателям. Правда, ей свои нравились, а вот Егор был не в восторге. Как она поняла, именно потому, что они не были в восторге от него. Асю же чаще хвалили, чем делали замечание, потому она и бежала в киношколу как на праздник.
Отказавшись, чтобы Егор провожал ее до дома (это автоматически оставляло его на ночлег!), Ася позволила ему оплатить ей такси: так не хотелось тащиться на электричке, а потом пару километров топать пешком по ночному полю. Тронуло, когда он потребовал, чтобы Ася прислала сообщение, когда доберется до дома, но это было единственным, что отозвалось в этот вечер в душе.
«Кажется, он хороший парень», – подумала Ася, равнодушно обняв его на прощание.
Всю дорогу Ася молчала, а таксист пританцовывал под восточные мотивы, и обоих это устраивало. Уже на ее улочке фары высветили человека, поджидавшего у калитки. У Аси екнул сердце, но это был не мужчина. Прищурившись, она попыталась понять, не Лиза ли пожаловала, но девушка выглядела ниже ее ростом.
«У Романа новый роман?»
На всякий случай переложив перцовый баллончик из сумки в карман, Ася вышла из машины. Девушка, которая оказалась еще подростком, дождалась, стоя под фонарем, когда Ася приблизится, у нее явно не было намерения пугать. Хотя голос прозвучал не слишком приветливо:
– Привет! Ты – Ася?
– А ты кто?
Вся в черном, глаза густо подведены, в носу пирсинг… Они явно не пересекались.
– Вика.
Убедившись, что ее имя ни о чем не говорит, Вика без удовольствия пояснила:
– Шестакова. Дочь Антона.
– А… Привет. Зачем он тебя прислал?
– Пустишь в дом? Я тут окоченела, как собака.
– Извини. – Ася сжала баллончик. – Я не пускаю незнакомых людей в дом. Что ты хотела?
Вытащив из кармана сигареты, Вика закурила, с вызовом дохнула дымом ей в лицо. Асе было неприятно, что она разглядывает ее, как не слишком интересный музейный экспонат.
– А ты не особо-то и красивая…
– Спасибо! Ты пришла сообщить мне об этом? Напрасные труды, я знала. На свой счет я не обольщаюсь.
– Это правильно. И с чего он словил краш?
– Ты о чем?
– Мой папаша. Ты же в курсе, что он по тебе с ума сходит?
– Это когда было! – возмутилась Ася. – Все давно позади. Мы не виделись уже чуть ли не год… Да и не было ничего, никакого безумия, не придумывай.
Швырнув окурок, Вика с силой раздавила его пяткой и опять неприятно дыхнула Асе в лицо:
– Ага, рассказывай! С чего бы тогда он дом тебе оставил? Я его законная дочь, а дом – тебе.
Второй кулак тоже сжался в кармане, Ася отступила:
– В смысле – оставил? Что с ним?
– Помер мой батя…
– Что?!
– А ты не знала, что у него мотор ни к черту? Ну, сердце.
Ася зажмурилась, чтобы не видеть того, как разом померкли осенние краски:
– О нет…
– О да! Лет пять назад первый инфаркт был. Как это? Обширный. А вот недавно второй. Теперь уж последний.
Внезапно Асе увиделась нескончаемая лестница, выводящая туристов из Сулакского каньона. Она сама почти бежала по ней вверх, Антон же то и дело останавливался, пытался отдышаться, пару раз даже присаживался на скамейки. Потом виновато бормотал:
– Прости, Асенька… Что-то я подустал.
Надо было идти спокойно с ним рядом, а ей не терпелось посмотреть сувениры – рога, папахи. Все равно ведь ничего не купила… Не Воскресенскому же рога дарить!
Открыв глаза, она с мольбой оглядела мир, где больше никто не любил ее. Ни один человек. В подкравшихся сумерках он выглядел хмурым, безликим… Асе так захотелось выкрикнуть на весь свет: «Верни мне его!» – что она сжала зубы. Вика следила за ней, ловила любые изменения ее лица.