Самое странное, что засыпал он рядом, позволяя обнимать себя и с удовольствием обнимая в ответ, а стоило мне уснуть, перемещался вниз. Причем, я обратила внимание, что выбирал он именно тот участок пола, где не было ковра. Когда это произошло впервые, я попыталась забросать его вопросами, но он отделался вздохом и просьбой не заставлять его лгать. И не смотря на то, что любопытство требовало ответов, пришлось успокоить себя, что лучше молчание, чем вранье, и что все тайное однажды становится явным.
Хотя, конечно, мелькали у меня подозрения, что все это связано с драконьими правилами ухаживания, но в тех, что как-то Харди перечислял, не было пункта о жесткости ложа. Значит, или он что-то недоговорил, или впадал в крайность. Я склонялась ко второму варианту, и не без оснований: просто как-то утром случайно выяснилось, что небольшой бледно-желтый кусок непонятной материи, замеченный мною в ванной и принятый в виду размера и жесткости за мочалку — ничто иное, как полотенце Харди. А заметила я это, потому что вернулась в ванную обменять влажное полотенце на сухое, а Харди как раз умывался.
Увидев, как он прикладывает к такому красивому лицу жесткую ткань непонятного цвета, я впала в ступор, а придя в себя, поинтересовалась:
— Что это?
— Полотенце.
— Для лица?!
— Да. Для всего остального у меня есть второе, — проследив за кивком Харди, я долго пыталась увидеть полотенце, пока он, улыбнувшись, не дал мне в руки то, что я раньше принимала за большую пензу для ног. Пользоваться — не пользовалась, у меня более удобные банные принадлежности, но рассматривала с интересом.
— И… тебе нравится?
— Нет, — он многозначительно посмотрел на меня, — но, думаю, это продлится недолго.
— Сколько?
Харди усмехнулся, сорвал с моих губ поцелуй и вышел из ванной, и сколько я ни пыталась вернуться к этому вопросу, увиливал.
Так же я заметила, что он практически ничего не ест. Возможно, будь я занята в эти дни как и в предыдущие, я бы не обратила внимания, но мы никуда не летали, никого не спасали и не наказывали, а находились в Долине Драконов и, считай, все время проводили вместе. Родителей Харди не было, они как улетели куда-то по делам клана, так и не возвращались, изредка появлялся Блэм, но и он не сидел в пещере. И так как я буквально не отводила взгляда от своего дракона, можно сказать, что странности просто бросались в глаза.
И, кстати, не только мне.
Блэм взял за правило завтракать вместе с нами, и если в первый день он радовался, что ему больше досталось, то на второй сначала внимательно наблюдал за братом, попивающим травяной чай, а потом начал подвигать к нему тарелки с печеньем и бутербродами, намекая, что готов и хочет делиться. Харди на предложение не соблазнился, и Блэм недовольно нахмурился и упрекающе посмотрел на меня. А я, пожалуй, впервые взглянула на него с интересом — уж слишком разительными казались перемены. Вот сидел улыбчивый дружелюбный парень, с которым было весело болтать ни о чем, а вот передо мной притаившийся хищник, к которому пожелает приблизиться только самоубийца. Представив его реакцию, если бы он делил с нами не только завтраки, и заметил, что Харди и тогда ничего не ест, а лишь делает вид, невольно поежилась.
— Тебе пора, — заметив наши переглядки, безапелляционно заявил Харди брату.
— Ждите к ужину, — бросив прощальный взгляд на меня, Бэм вышел с кухни и затерялся в тоннелях пещеры. Может, ушел в свою комнату, а, может, улетел — он никогда не отчитывался, и сегодня впервые рассказал о своих планах на вечер.
— Что это было? — едва мы остались одни, с заметными нотками ревности поинтересовался Харди.
— По-моему, твой брат решил, что ты голодаешь из-за меня.
Мужчина мгновенно расслабился и попытался меня обнять, но, несмотря на то, что я сидела на соседнем стуле, мне удалось увернуться.
— Почему ты ничего не ешь?
Он пожал плечами и усмехнулся, завораживая меня васильковым взглядом и теплой улыбкой. Сообразив, что отвечать на прямой вопрос он не хочет, зашла с другой стороны.
— Драконы всегда едят так много, как Блэм?
— Больше. Блэм ведь еще оставляет еду для тебя.
— И ты тоже никогда не страдал отсутствием аппетита?
— Нет.
— Тогда… — похолодела от мелькнувшей мысли, но решилась спросить. — Как ты себя чувствуешь?
— Терпимо, — услышав мой облегченный вздох, Харди качнул головой и все-таки обнял меня, заставив прижаться спиной к его груди. — Иванна, я знаю, что делаю. Доверься и не переживай за меня.
— А, может, я не только за тебя переживаю? Вот предложишь ты пролетаться, а мы и взлететь не сможем. Или еще хуже — взлетим и… без комфорта сядем. Я, знаешь ли, высоты боюсь, а внеплановое падение вообще приведет меня в ужас.
— Исключено, я не подвергну тебя опасности. К тому же, драконы могут не есть как минимум неделю. Минимум, а то и дольше. Так что у меня еще есть несколько дней, и я все наверстаю.
— Когда?
— Потом.
— Когда потом?
— Когда ты сделаешь правильный выбор, — его вздох пошевелил волосы у меня на затылке, а руки на моей талии сжались сильнее.
Я высвободилась из объятий и обернулась.
— Да, — он кивнул. — Ты поняла верно.
Я отстранилась и задумчиво окинула его взглядом.
— Харди, — начала я, — ты, безусловно, привлекательный мужчина…
— Знаю.
— Но у меня своя жизнь в другом мире… и мне там нравится…
— Это я тоже знаю.
— Поэтому не факт, что я сделаю тот выбор, на который ты намекаешь.
— Факт, — на его губах появилась усмешка искусителя. — Просто для того, чтобы ты меня выбрала, мне надо заменить тебе весь твой мир.
Он спокойно выдержал мой скептический взгляд, и у меня мелькнуло нелепое подозрение: он не просто сказал то, что думает. Он сказал то, что собирается сделать!
— Ну, что полетели? — предложил Харди.
— Куда?
— Попробуешь сделать то, что тебя мучает. — Он усмехнулся. — Ну, раз не будет ненужных вопросов: о чем я и как догадался, жду у пещеры.
Харди вышел, а я еще секунд тридцать пыталась отдышаться и перестать глупо улыбаться, глядя на пещерные стены. А потом поспешила в комнату, быстро переоделась в удобные бриджи и немаркую блузу цвета хаки, обула туфли от Арсура, с грустью взглянула на свою обувь на высоких каблуках, и вышла.
Харди сидел рядом с ковриком, на краю скалы, и хотя я знала, что ни одному, ни второму падение с высоты неудобства не принесет, все равно смотреть на это было жутковато.
— Я готова, — объявила, не отходя от пещеры.
Харди плавно поднялся и направился ко мне. Коврик, удивленно ойкнув, поспешил следом.
— А меня что, брать не хотите? — остановившись напротив меня, он обиженно сверкнул желтыми глазами. — Мне что, и дальше на солнце жариться?
— Можно подумать, тебя кто-то силком тащит на солнце, — усмехнулся мужчина.
— Не тащит, — глаза духа стали розовыми, а один уголок коврика начал смущенно ерзать по полу. — Но я же деликатный, и все понимаю… Совсем уйти не могу, даже не просите, а то папка мне взбучку устроит, подумает, что не справился. Но по мере сил создаю вам интимную обстановку, вот. Цветочек в теньке пристраиваю, чтобы на свежем воздухе и не завял, а сам… Какой тут тенек для меня? Тут жарко, а я терплю. Ну а что, уже почти неделя прошла, осталась только еще одна и… А вы как-то не торопитесь, а мне жарко…
Коврик притих, исподлобья поглядывая на нас. Дракон спокойно смотрел на него, а я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. То, что дух взял под опеку цветочек падальщика, я заметила. И то, что в последнее время он предпочитал находиться у пещеры, а не в ней, тоже заметила, но думала, что ему душно и тянет на волю. А он, оказывается, оставлял нас с драконом наедине. Я многозначительно посмотрела на Харди, он ответил милой улыбкой и перевел взгляд на коврик.
— Вот что, — объявил духу, — когда будет нужно, я, возможно, попрошу тебя о помощи в создании интимной обстановки, а пока ты спокойно можешь находиться там, где тебе хочется.
— Что, и ночевать в комнате?
— Да.
Коврик покосился на меня, я — на Харди, а тот отошел от нас, обернулся драконом и повернул невозмутимую морду, предлагая не рассматривать его, а лететь.
— Ой, я сейчас! Подождите меня! — коврик забежал за пещеру, схватил цветочек и понесся в помещение, не желая оставлять подопечного на жаре, мало ли солнце повернется. А я подошла к дракону и погладила его по жесткому выступу на лбу. Потом еще раз. Дракон тихонько рыкнул.
— Хоть так к тебе попристаю, — усмехнулась я.
Глаза дракона хищно сверкнули, намекая, что он не против моих притязаний. Он опустил морду чуть ниже и тихонько подул мне в лицо.
— Я уже! — выскочив из пещеры, коврик взобрался на дракона и помахал мне. — Иванна, мы ждем.
Дракон оскалил зубастую пасть и подставил для меня крыло. Я легко взобралась на него, а когда мы взлетели, поймала себя на мысли, что к этому можно привыкнуть. И, наверное, мне долго и сильно будет не хватать всего этого в моем мире, но придется скрывать. Ото всех, кроме подруг, которые в курсе моего путешествия. Не сразу, но мне удастся полностью погрузиться в свой мир, начать жить в его темпе и ритме. А однажды меня замучает ностальгия, я возьму отпуск и уеду в горы, далеко-далеко, туда, где почти нет людей, и буду высматривать среди облаков драконов, а в пещерах пугать летучих мышей. Надеюсь, это произойдет в глубокой старости, когда сходить с ума уже можно и когда мой бизнес будет в надежных руках потомков.
— Что? — заметив мою улыбку, спросил коврик.
— Так, подумалось, — отмахнулась я.
— А мне рассказать?
— Вспомнила о своем мире.
— Вот еще! — он возмущенно отвернулся и подвинулся ближе к шее дракона. — Нашла о чем думать!
Дракон согласно рыкнул и, показывая благосклонность к мудрому духу, забросил его крылом к своим наростам, позволяя возвыситься над небесами и смело развиваться на ветру, глядя вниз.
— Ух ты-ы-ы! — завопил счастливо коврик, цепляясь за наросты и крутясь из стороны в сторону. — Ухтышка какая!